Не имѣя спеціально политической подготовки, Л. Г. Корниловъ силою вещей былъ вовлеченъ въ водоворотъ политической борьбы. Въ этомъ водоворотѣ Л. Г. проявилъ раньше всего всю свою дѣйственную любовь къ Россіи, свое глубокое пониманіе необходимости охраненія россійской государственности. Не хватало порою опыта и политической выдержки, но чутье толкало на патріотическія дѣйствія и истинно-государственную борьбу. Обладая большой личной смѣлостью и рѣшительностью, проникнутый духомъ жертвенности и дисциплины, Л. Г. Корниловъ искренно хотѣлъ помочь Временному Правительству временъ Керенскаго положить конецъ разложенію фронта и пресѣчь давленіе на центральную власть со стороны безотвѣтственныхъ анти-государственныхъ элементовъ. Въ отвѣтъ — раздались демагогическіе выкрики о контръ-революціи, хотя, на дѣлѣ, имѣлась попытка охраны завоеваній февральской революціи. Корниловымъ предпринимаются мѣры къ поддержанію въ арміи дисциплины, онъ пытается всячески воздѣйствовать на Керенскаго и его группу, его историческая рѣчь на государственномъ совѣщаніи явилась послѣднимъ предостереженіемъ, послѣ чего не могло не послѣдовать дѣйствія — попытки вооруженной рукой освободитъ Петроградъ отъ большевистскаго плѣненія. Попытка эта, недостаточно поддержанная и не во всемъ политически-планомѣрная, кончается неудачей, создается легенда о заговорѣ противъ революціи. Но основная бѣда Корнилова заключалась въ томъ, что онъ не только не имѣлъ достаточной политической подготовки, но и въ томъ, что его политическими совѣтчиками были люди, явно для того не подходящіе. Аладьины, Завойко и другіе политическіе приближенные Корнилова не только были безспорно заражены духомъ авантюризма и безпринципности, но и отнюдь не импонировали русскому обществу своимъ моральнымъ удѣльнымъ вѣсомъ. Событія въ Петроградѣ и, въ частности, въ средѣ Временнаго Правительства освѣщались въ ставкѣ верховнаго главнокомандующаго односторонне и однобоко, затушевывалась борьба внутри Временнаго Правительства, опредѣленное тяготѣніе значительной группы его членовъ къ твердой государственной власти, которая повела бы безпощадную войну съ большевизмомъ. Вмѣсто того, чтобы опереться на эту группу членовъ Временнаго Правительства, ген. Корниловъ, подъ вліяніемъ близорукихъ совѣтниковъ считалъ все правительство черновско-циммервальдійскимъ. На бѣду, и Вл. Львовъ, явившійся посредникомъ между Корниловымъ и Временнымъ Правительствомъ, — человѣкъ безъ задерживающихъ центровъ, не уравновѣшенный и сумбурный.
Неудачи не останавливаютъ Л. Г. Корнилова, онъ предпринимаетъ побѣгъ, но не ради личной безопасности и благоденствуя, а ради продолженія борьбы съ растлителями государственнаго начала. Формируется первая по времени и по качеству анти-большевистская армія, предпринимается легендарный ледяной Кубанскій походъ. Корниловъ весь и всецѣло отдается своей новой арміи, найдя смерть во время боевыхъ дѣйствій противъ большевиковъ.
Дѣйственность, порывистость, глубоко-почвенный патріотизмъ, жертвенность, настоящая сыновняя любовь къ Россіи, преклоненіе не на словахъ, а на дѣлѣ — передъ русской государственностью, тяга къ крестьянской демократіи — таковы черты духовнаго облика Л. Г. Корнилова. Всѣ свои силы и всѣ свои помыслы этотъ вѣрный сынъ своей родины отдалъ своему народу. Во время войны съ Германіей и Австріей, въ теченіе перваго періода революціи и, затѣмъ, начальныхъ фазъ гражданской войны, Л. Г. Корниловъ рыцарски-вѣрно и безкорыстно служилъ Россіи. Въ служеніи этомъ проявлялось столько жертвеннаго подвига, столько неустаннаго горѣнія, столько непоколебимой вѣрности взятымъ на себя обязательствамъ, столько активно-проявляемаго стремленія посильно послужить Россіи... Безѣ оглядки и долгихъ раздумій, безъ взвѣшиванія личныхъ опасностей и невзгодъ, безъ заботь о своей карьерѣ, Л. Г. Корниловъ бросался въ омутъ борьбы, туда, куда его влекло чутье, чувство, склонности. Русскому народу, русскому крестьянину, русскому солдату отдалъ всю свою жизнь до конца воинъ-гражданинъ, воинъ-патріотъ и воинъ-демократъ Л. Г. Корниловъ.
А. П. Чеховъ, С. А. Муромцевъ, Л. Г. Корниловъ... писатель, парламентарій, войнъ... Что ихъ объединяетъ, что ихъ роднить и сближаетъ? Раньше всего, — подлинная и дѣйственная любовь къ Россіи, вѣрность ея національнымъ идеаламъ. Чеховъ заповѣдалъ русскому человѣку «умѣть хотѣть», возвыситься надъ фразеологіей, напречь силу воли, опредѣлитъ направленіе приложенія этой воли и активно затѣмъ выявитъ ее. Муромцевъ былъ вѣренъ этому завѣту, онъ всю силу своего ума направилъ на борьбу за водвореніе въ Россіи конституціи, затѣмъ, за сохраненіе и развитіе народнаго представительства. Точно также и Корниловъ не на грезы о родинѣ отдалъ пылъ души своей, а въ борьбѣ за Россію проявилъ свое къ ней отношеніе.
Чеховъ въ своихъ произведеніяхъ бодро звалъ къ улучшенію жизни народовъ Россіи, вскрывалъ въ ней язвы и пороки. Муромцевъ конкретизировалъ эти призывы, облекъ ихъ въ правовую форму, влилъ въ нихъ политическое содержаніе. Корниловъ съ оружіемъ въ рукахъ пошелъ защищать честь и достоинство Россіи, свободу ея отъ рабства — сперва иноземнаго, нѣмецкаго, потомъ — партійнаго, большевистскаго. Но и Чеховъ, и Муромцевъ, и Корниловъ — всѣ трое были поборниками и борцами за свободную, демократическую государственность, за раскрѣпощеніе личности, противъ тираніи и насилія, откуда бы они ни исходили. Всѣ трое, каждый въ своей сферѣ, отдавались они выявленію національнаго самосознанія, развитію началъ демократіи и государственности. Для нихъ національность, государство россійское, крестьянская демократія не были отвлеченностями, это было нѣчто, органически съ ними слившееся, продуманное и прочувствованное.
Освѣщая свѣтомъ своего ровнаго и мягкаго таланта всѣ уголки русской жизни, Чеховъ не скрывалъ своего несочувствія къ русской косности, лѣни, пьянству, пассивности, дряблости. Муромцевъ точно также не полагался на россійское «авось», не ждалъ, что перемѣны и улучшенія придутъ сами собою, но активно подготовлялъ проникновеніе во всѣ отрасли жизни и быта началъ права и законности. Съ своей стороны и Корниловъ пассивно не склонилъ головы передъ шкваломъ развала и распада, подставляя грудь противъ его стихійныхъ дуновеній. Одухотворенное созиданіе художественныхъ цѣнностей Чеховымъ, упорная борьба за право Муромцева, рыцарская защита Корниловымъ русской государственной чести — были руководимы тѣми же идеалами свободы, труда и порядка. Въ сумерки 90-хъ годовъ Чеховъ дарилъ насъ художественными картинами россійскаго томленія по сдвигу, по перемѣнамъ; въ бурную эпоху 1904—1905—1906 гг. Муромцевъ выковывалъ основныя сваи правового строя и народовластія; 1917—1918 г. г. Корниловъ фактически защищалъ русскую революцію отъ посягательствъ со стороны враговъ свободы и порядка. Въ этой исторической послѣдовательности заключается нѣчто символическое, въ этой единой цѣпи развитія русской гражданственности — отъ Чехова къ Корнилову черезъ Муромцева — отдѣльными звеньями являются упорный трудъ, упорная борьба за торжество трудового принципа, упорное стремленіе къ личному самосовершенствованію всѣхъ русскихъ гражданъ — подъ стягомъ нравственно-духовнаго прогресса, трудовой демократіи и гражданскихъ свободъ.
Но Чехова, Муромцева и Корнилова нѣтъ среди насъ, они преждевременно умерли, оставивъ Россію осиротѣвшей. Но дѣло ихъ не забыто, завѣты ихъ живы, наказъ оставленъ ими опредѣленный. Въ этихъ завѣтахъ и наказѣ нѣтъ ничего расплывчатаго, все конкретно и ясно. Намѣчена цѣль, вѣхи, пути, способы достиженія цѣли. Все это — и въ этомъ заключается сила — не проникнуто исключительно специфически-интеллигентскими воззрѣніями, но близко по духу широкимъ массамъ населенія. Справедливость требуетъ, чтобы многомилліонная крестьянская демократія могла свободно жить и развиваться, пользуясь знаніями преданной ей интеллигенціи. Въ этой коопераціи силъ крестьянства и интеллигенціи, деревни и города — единственное спасеніе Россіи. Изъ этого сотрудничества рукъ и мозга національнаго тѣла Россіи получится здоровая, крѣпкая государственность и гражданственность. Народное представительство, трудовая мораль и гражданскія свободы будутъ ея естественнымъ фундаментомъ.
... Народъ, выдвинувшій изъ своихъ рядовъ Чехова, Муромцева и Корнилова, народъ, числящій въ своихъ рядахъ многочисленныхъ поклонниковъ, учениковъ, сторонниковъ и послѣдователей Чехова, Муромцева и Корнилова — не можетъ не имѣть будущаго, богатаго творческими возможностями. Оба вида самодержавія глушили молодые побѣги, созидательныя и творческія силы русскаго народа были долгіе годы скованы опекой стараго режима, ихъ развитіе искажено навьими чарами большевизма. Пора раскрѣпощенія будетъ и порою интенсивнаго развитія культуры, общественности и государственности.
