Ознакомительная версия.
– Да, плевать! – огрызается Ленин. – Этот прапорщик Ермоленко… Фальшивка! И потом эти бульварные газетёнки…
– Конечно, можно списать всё это на шпиономанию и вражду между нами и бундовцами. Но, а вдруг… – поднимает палец вверх Каменев – Нечто такое, что может дискредитировать все партии, входящие в нашу коалицию. Я считаю, что некоторым товарищам надо уйти в тень. Дистанцироваться от публично действующих структур.
– Кого вы имеете в виду, товарищ Каменев?! – подбоченивается Ленин.
– Скажу прямо. Речь идёт о словосочетании «пломбированный вагон»14, – заявляет Троцкий.
– Ну-ну?! А вот почему вас не подозревают?! Вы же как – никак американец. Паспорт выдан лично президентом Вудро Вильсоном! – язвит Ленин.
– И вообще, этот ваш сука Парвус15, этот Гельфанд, блядь…
– Владимир Ильич, я как вы знаете, давно и публично отрёкся от него. Я заявил, что не считаю его своим учителем. Отношусь крайне отрицательно.
– Но ведь это он, сука, мстит за то, что я его отставил. Не захотел быть товаром на его прилавке!
– Может быть. Вы же его отставили! И не надо тыкать мне американским паспортом! С Россией, между прочим, Германия воюет! А не Америка.
– А вы, товарищ Троцкий, не в своём цирке «Модерн» выступаете, а на заседании исполнительной комиссии ЦК большевиков…
– Не надо сориться – успокаивает Свердлов – Мне кажется, что товарищу Ленину и товарищам, которые проследовали с ним через территорию Германии, стоит на некоторое время… Выступления, митинги… Без этого!
– А я думаю, что наоборот! Указ об аресте… Пожалуйста! – петушится Ленин. – Вот я пойду и сдамся властям. Если, конечно, ЦК большевиков подтвердит постановление Временного правительства. Мы превратим суд в трибуну!
– Не уверен, товарищ Ленин, – говорит Свердлов.
– А я уверен, товарищ Свердлов! Вот приду и скажу – арестовывайте!
И тут от двери звучит реплика. Важная реплика. Её произносит с характерным акцентом скромно примостившийся на табуретке человек с неопределённым статусом. То ли боевик, то ли телохранитель. Ну, в общем «принеси-подай». Это Сталин:
– Боюсь, юнкера даже не довезут товарища Ленина до тюрьмы… Вон моего подельника в Тифлисе закололи штыками по дороге в камеру… Или из камеры в суд…
После этой реплики Сталина Ленин сдувается, как проколотый шарик и сползает на стул. Дрожат губы, слеза из глаза. Иоффе быстро подносит ему стакан с водой. Ленин лихорадочно глотает. Зубы стучат о стекло.
– Послушайте, грузин, что вы встряёте! – кричит Троцкий Сталину. – Видите что натворили! Вы вообще, что здесь делаете?
– Я охрана! И я не грузин! Я осетин! – Сталин бросается к Троцкому. Его пытаются сдержать Зиновьев и Оржоникидзе. Иоффе внимательно наблюдает перепалку.
А Ленин оглядывает всех. До него наконец-то доходит весь ужас его положения.
Сейчас, после неудачной попытки переворота возникает угроза его ареста, а, следовательно, допроса и дачи им показаний. Конечно его должны убрать. Как основного свидетеля по делу. Кто будет убивать и под каким соусом… Вполне это могут быть юнкера. И штыками. Он вспоминает виденное им через забор во дворе военного училища. Там юнкера отрабатывали штыковые удары на чучеле под команду: «Коли, раз!».
– Постойте, постойте! Нам только драки не хватает – Ленин переводит дыхание, с трудом поднимается со стула, встаёт между Троцким и Сталиным. Напряжённо вспоминает фамилию (этим ведь он славится в мифах):
– Вы, товарищ Джу-га…
– Джугашвили. Партийная кличка Сталин.
– Товарищ Джугашвили высказал, увы, довольно верное предположение. Ведь не довезут меня, Лев Давыдович. И боюсь, что среди присутствующих найдутся такие, кто не сильно этому огорчится. А, вы, товарищ Джугашвили, напрасно, батенька. Осетин… Это мелко! Нужно позиционировать себя с большим народом. Грузия! Правильно, товарищ Орджоникидзе?
Орджоникидзе гордо кивает.
– А как же тогда товарищ Ленин сможет руководить процессом?! – спрашивает Зиновьев.
– Во-первых, руковожу процессом не я, а мы вместе. А во-вторых, действительно, как же мне быть? – замечает Ленин скромно.
– А просто – предлагает Свердлов – Вы, Владимир Ильич, будете по прежнему возглавлять ЦК, но из подполья. С крепкой охраной. А мы уж под открытым огнём будем строить… Делегируйте свои полномочия тому, кому вы доверяете больше. И этот товарищ будет передавать свои пожелания и советы нам. Вот кого Вы предлагаете в качестве представителя?
– Зиновьева! – говорит Ленин.
– Извините, но товарищ Зиновьев из того же пломбированного вагона, – ехидно уточняет Троцкий.
Ленин оглядывается вокруг и, язвительно улыбаясь Троцкому, указывает на Сталина. А потом смотрит на Иоффе. Тот морщится. Но Ленину вожжа под хвост:
– Вот! Джуга…
– Джугашвили. Сталин, – поправляет Сталин.
– Да! Я настаиваю на кандидатуре товарища Джугашвили!
Сталин оглядывается, становясь как бы выше ростом. Да – «В правильное время, в правильном месте».
Троцкий переглядывается с Каменевым и Свердловым.
Орджоникидзе радостно, но незаметно жмёт руку Сталину. Тот улыбается.
Из домика сторожа выходят и расходятся в разные стороны участники совещания.
На крыльце Иоффе тихо что-то объясняет Ленину. Тот упрямо качает головой. Шепчет:
– Нет и ещё раз нет! Я… Они сделают из меня козла отпущения! Я сейчас живой компромат! Я с ним уйду! – показывает на Сталина. – Он ничей. Дикий. Бывалый. Просто уголовник.
Ленин требовательно протягивает руку. Иоффе даёт Ленину стопку купюр. Ленин берёт. Уходит по дорожке к ожидающему его у калитки Сталину.
Санкт-Петербург. Улицы. Раннее утро
Сталин выглядывает, машет рукой. Подъезжает пролётка с поднятым верхом. Из калитки выходит Ленин. Садится в пролётку. Охранник и Сталин по бокам. Ещё один охранник рядом с извозчиком. Щека Ленина подвязана носовым платком. Как бы флюс. На голове кепка Сталина. Ленин всё время поправляет повязку на лице и переспрашивает у Сталина:
– Бородку не видно? Бородку не видно?
Слышны выстрелы, пулемётные очереди. Ленин вздрагивает.
– Это казаки моряков из Петропавловской крепости выкуривают, – успокаивает Сталин.
Пролётка останавливается у дома. (10-я Рождественская улица, дом 17 – ныне улица 10-я Советская).
Один из охранников проверяет подъезд. Выглядывает, машет рукой – всё чисто. Сталин выходит из пролётки. Оглядывается по сторонам. Они входят в подъезд.
Поднимаются с Лениным на пятый этаж в квартиру номер 20.
– Здесь я живу, – шепчет Сталин. – У друга.
Сталин с Лениным проходят в квартиру. Здороваются с всклокоченным, явно со сна, Сергеем Алилуевым16.
– Алилуев! – представляет его Сталин. – Верный человек!
– Сергей! Извините, я с ночной смены. Электрик я на подстанции…
– Бриться! – командует Ленин. – Немедленно!
Ленин сидит перед зеркалом. Алилуев суетится. Взбивает в стаканчике пену для бритья. Намыливает лицо Ленину. А тот смотрит на пену в стаканчике и вспоминает…
Берлин. Железнодорожный вокзал (Messegelaende). Вечер
ТИТР: 29 Марта 1917 года.
Вечер. Белый туман. Пломбированный вагон с социалистами, едущими через Германию в Россию на запасном пути в тупике. У вагона, сопровождающие группу немецкие офицеры.
За будкой стрелочников останавливается автомобиль. Двое господ в штатском подходят к вагону. Тихо переговариваются с офицерами.
Из вагона, оглядываясь, спускаются Ленин и Карел Радек17. Вместе со штатскими они уходят к машине. Зажглись фары. Застучал мотор.
Берлин. Здание Генерального Штаба Германии (Generalstab). Кабинет. Вечер
Высокие потолки. Инкрустированные ценными породами дерева стены. Зеркала. Яркие лампы. У стола генерал с бакенбардами. Ну, просто вылитый император Вильгельм. С ним Ленин и Радек. Разговор идёт на немецком языке.
– Ну, я надеюсь, мы друг друга, герр Ульянов, поняли? – важно излагает генерал, – И, будучи благодарны господину Парвусу-Гельфанду за его идею и первые инициативы, пойдём дальше уже сами. Правильно? (Richtig?)
– Правильно (Richtig!) – улыбается Ленин.
– «Лорелея»18. Такое будет название у нашего сотрудничества. Вы, конечно, знаете эту легенду?
Ленин кивает.
К ним приближается настоящий ариец. Граф Мирбах19.
– Разрешите представить, Граф Мирбах. – торжественно произносит генерал. – Он возглавит группу, которая будет поддерживать вас в России практическими делами. Граф с 1908 по 1911 гг. служил советником германского посольства в Санкт-Петербурге. И он… Подробности по поступлению и расходованию средств и материально-технической поддержке наши люди обсудят с вашим представителем. Вы рекомендуете… Герр Радек? Правильно?
Ленин кивает. Радек улыбается.
Генерал меряет Радека снисходительным взглядом (Радек ростом 154 см. генерал 190 см.)
Радек обиженно закусывает губу.
Ознакомительная версия.
