Стоп! «Забыв обо всем на свете…» А может, стоит воспользоваться этим? Употребить для своей пользы беспечность северян, упоенных успехом, потерявших бдительность и не готовых отразить новое нападение? Правда, такого никогда не было, чтобы разгромленный противник возвращался и снова совершал нападение. Но ведь он, Олег, может продолжить битву, день еще не закончился!
Такие отрывочные мысли мелькали в его голове. Но он не стал долго раздумывать, вскочил на ноги, выкрикнул призывно:
— Викинги! Слушайте меня, храбрые воины! Сейчас враг веселится, торжествуя победу! Но мы еще не побеждены! У нас достаточно сил, чтобы вновь броситься на врага и разгромить его!
Парни медленно поднимались с земли, стараясь понять слова своего ярла. Он же продолжал, не давая им опомниться:
— Сейчас мы дружно, тихо, без крика, со всей возможной быстротой кинемся на новый штурм крепости. Противник нас не ожидает, он слишком занят пиршеством. Мы ворвемся в крепость и выкинем из нее северян, как котят! Всем ясно?
— Да-а-а! — дружно выкрикнули бойцы.
— Тогда пошли!
Ватага, молча, вынырнула из-за поворота и устремилась вперед. Бежали сосредоточенно, тяжело дыша. Но вот и крепость. Из-за ее стен раздаются пьяные голоса, обрывки песен. Единым порывом южане ворвались вовнутрь, и началась короткая расправа: осоловевших, расслабленных и бессильных победителей хватали за руки и ноги, под мышки и выбрасывали наружу; попытки сопротивления пресекались быстро и дружно. Скоро крепость была полностью очищена от противника, следом полетели бочонки, остатки еды, одежда… Крик восторга прокатился по окрестным горам. Это был крик победителей, но на сей раз — южан!
Мгновенно протрезвев, растерянные стояли на дороге недавние победители, хмуро поглядывая на веселившихся южан. Но вот послышались протестующие голоса:
— Нечестно!
— Обманом взяли!
— Никогда такого не было!
— Не считается такая победа!
— Все равно мы победители!
Вышел ярл северян Рагнар и обратился к Олегу:
— Вы поступили подло! Вы обманным путем отняли нас победу! Вы должны уйти домой и вернуть нам крепость! Она наша, мы ее завоевали в честном бою! Олег тотчас ответил:
— В битвах викинги издавна применяют различные хитрости. Разве в сагах вы не слышали об изворотливости морских воинов? Вот мы и применили свою уловку. Мы нарочно отступили, чтобы обмануть вас, а потом внезапно напали и добились победы! Мы имели право на это, потому что день еще не закончился, а между нами сегодня объявлен день войны! Так что все по правилам. Но если вы не согласны, давайте обратимся к старейшинам, и они нас рассудят. После этих слов северяне сошлись в круг, о чем-то тихо посовещались, а потом Рагнар сказал мрачно:
— Мы уходим. Но мы не признаем себя побежденными. Мы еще встретимся и сполна отплатим за ваше вероломство!
Под свист и улюлюканье северяне побрели в направлении своих деревень.
Вечером Эфанда, заметив горделивую походку Олега, спросила, кривя в усмешке тонкие губы:
— Что, празднуешь победу?
Он ответил горделиво:
— Конечно!
— Подумаешь! Поцеловал в щечку и — победитель!
Олег даже остолбенел на мгновенье. Потом его охватил приступ смеха. Он кинулся по двору, ища хворостину.
— Вот я тебя сейчас отхлещу, будешь знать, как пустой болтовней заниматься!
Эфанда с хохотом убежала в дом и закрылась на щеколду.
Вечером на гулянии Халльгерд долго не появлялась, и Олег сначала станцевал в паре с Эфандой, а потом подвернулась ее подружка Тюра, он с ней сделал несколько кругов вокруг костра. И тут увидел Халльгерд. Она стояла в сторонке и исподлобья смотрела на него. Когда танец закончился, он пошел к ней. Едва приблизился, как она резко повернулась и пошла прочь. Он догнал ее, взял за руку:
— Халльгерд, чего ты?
Она резко освободилась от него:
— Ничего!
— Я тебя ждал, когда придешь. Где ты пропадала?
— Там!
— Да ладно тебе, пойдем танцевать.
— Иди со своей Тюрой забавляйся!
Олег опешил.
— При чем тут Тюра?
— Ты весь вечер танцевал с ней!
— Подумаешь, пару кругов сделали…
Она резко повернулась к нему. Глаза ее блестели от слез. Она выкрикнула ему в лицо:
— Вот и валяй дальше! А я тебя ненавижу! И не подходи больше ко мне! Никогда не подходи! Изменщик проклятый!
И убежала в темноту.
Весь вечер Олег ходил, как в воду опушенный. А перед сном Эфанда сказала ему с насмешкой:
— Что, получил свое, кот мартовский? Так тебе и надо…
Олег пошарил вокруг себя, нащупал веник, запустил в Эфанду.
— А вот и мимо, вот и мимо! — выкрикнула она в ответ и нырнула под одеяло.
В полдень следующего дня все население деревень, расположенных на берегах фиорда, встречало корабли Гастинга. Об их приближении зажженными кострами известила сторожевая служба, дежурившая при входе в залив.
День был солнечный, на небе ни одного облачка. Корабли плыли медленно, величественно отражаясь в спокойных голубых водах. У бортов стояли викинги, полгода, не видевшие родины. И едва корабли носами втыкались в берег, как они прыгали прямо в воду, а к ним кидались родные и близкие.
Гастинг, высокий, стройный мужчина лет тридцати, со светлой волнистой шевелюрой, большими выразительными глазами и приплюснутым носом, дождался, когда поставят сходни, не спеша сошел на берег, обнял жену и детей, а потом крикнул могучим басом, перекрывшим шум на пристани:
— Вечером приглашаю всех к себе! Отметим наше прибытие!
Тут же начали сгружать награбленное добро, сводить рабов. Началась бойкая торговля, потому что по приходу кораблей товар сбывался по дешевке. Это потом станут торговаться, набивать цену, а сейчас викинги были щедры и расточительны, потому что срочно нужны были деньги на пиры и гуляния!
Вечером жилища викингов были полны народу, но больше всех собралось в доме Гастинга. Пришел туда и Олег. Просторное помещение было освещено факелами, воткнутыми по всем стенам. Посредине него располагался длинный стол, на котором была расставлена обильная закуска и кувшины с заморским вином; рядом с ним стояли бочонки с выбитыми крышками, из них желающие бокалами черпали пиво и медовуху. Все старались перекричать друг друга, одни обнимались, другие вскакивали, плясали, некоторые запевали песни… Шум стоял невообразимый. Олег тоже наполнил свою кружку пивом, сидел в сторонке, не спеша попивал, присматриваясь к тому, что творится.
Наконец встал Гастинг, произнес густым басом:
— Тихо, братья! Тихо!
Сразу наступила тишина.
— Славно мы погуляли по заморским странам! — продолжал он, тряхнув волнистой шевелюрой. — Благосклонен был к нам великий Один! Эрик, помнишь, какие дела творили мы на реке Шельде?
Из-за стола вскочил толстый бородатый мужчина, вскинул свой бокал и прокричал:
— Помню, мой предводитель Гастинг!
— Против нас двинулись войска какого-то местного правителя. Было этих горе-вояк раза в три-четыре больше, чем нас. Но мы их раскидали, как глупых овец, пограбили все дома и монастыри вокруг, поселили в каждом дворе по викингу и по северному обычаю обложили всех «носовой» податью, по унции золота с каждого человека! Вот как мы воевали в дальних странах! Правду я говорю, викинги?
— Верно-о-о! — заорало множество голосов.
— А помнишь, Гастинг, как при Трагингаме мы целый день сражались с англичанами? Как ни упорен был противник, а все равно не выдержал. Разбежались англичане, как зайцы во время облавы. Уж мы повеселились тогда! Рядом оказался монастырь. Там возле алтаря мы убили самого аббата, в ризнице изрубили приора, крепко пытали и мучили монахов, пока не дознались, где они прячут свои сокровища, а потом поубивали и их всех!
Норманны были язычниками, поэтому беспощадно грабили церкви и монастыри, без жалости убивали священников и монахов.
Воспоминания следовали одно за другим. Время клонилось за полночь, гуляние расходилось все больше и больше. Но Олега от выпитого пива клонило ко сну, и он ушел домой. По пути он поглядывал на окна тех домов, в которые не вернулись ушедшие в грабительский набег мужчины; в них было или темно или теплились слабые огоньки — поминали погибших. Семьи получат их долю добычи, поплачут, погорюют, но в следующий поход пошлют новых викингов…
Гуляния продолжались целую неделю. Однажды на улице Олега остановил пьяненький Гастинг. Он некоторое время разглядывал его синими выпуклыми глазами, словно примериваясь, а потом спросил:
— Это правда, что вы продолжаете сражаться из-за крепости?
— Сущая правда, Гастинг.
— Давняя традиция. Мы тоже воевали в свое время. А правда, что в последний раз вас побили, но вы собрались с силами, вернулись и крепость все-таки отобрали?
