Ознакомительная версия.
— Мамчур! — произнесла она негромко, но уверенно. Командир обернулся, увидел ее и рукой показал, чтобы она шла за ним.
— Вы же понимаете, что вас во всей Украине уже считают героем? — спрашиваю я у Мамчура, когда нам удается отойти в сторону от толпы корреспондентов.
— Теперь знаю, — мягко улыбается он.
За последние несколько дней командир бригады авиации испытал многое. На «Бельбеке» была и стрельба, и провокации, а сегодня ночью представители «самообороны» повредили военную технику.
Мамчур теперь постоянно проводит переговоры с российской стороной, чтобы ситуация не дошла до полного беспредела. И если раньше ему и его семье угрожали — и расправой, и уголовным процессом, — то теперь пытаются задобрить.
По признанию командира, россияне предложили ему в обмен на сдачу части квартиру в Севастополе. Неплохое предложение для человека, вынужденного обитать в маленьком общежитии.
— А вы знаете, квартиры нынче очень дорого стоят... — говорит Мамчур и, улыбнувшись, добавляет: — Я отказался, конечно. Ведь я присягу давал украинскому народу. Разве я могу его предать?
Глаза у Мамчура уставшие. Общаясь, он поджимает чуть дрожащие губы.
После встречи с журналистами он отправится на очередные переговоры. С «северными братьями» — так командир называет россиян — он общается по два-три часа в день. Спать ему совершенно некогда, и я его очень понимаю. Тоже не сплю.
Когда российские «зеленые человечки» заблокировали подвоз пищи к базе аэродрома, караул голодал два дня.
— Тогда мне пришлось договориться с россиянами, снять ребят с постов и самому занять охрану оборонных объектов, — рассказывает командир. — А потом произошел силовой захват, — сожалеюще добавляет он.
Командиру страшно жаль, что в Крыму сложилась такая безвыходная ситуация.
— Я не ожидал, что такой поворот событий возможен в нашей стране, что наши братья россияне так поступят... Было неприятно. Но верность присяге — самое главное, что может быть.
У Мамчура теперь часто спрашивают, что он будет делать дальше. Странный, в сущности, вопрос, ведь ситуация меняется несколько раз на день. Но уставший командир отвечает:
— Мне хотелось бы иметь уверенность для моих военнослужащих — как нам дальше жить и где проходить военную службу.
А на еще один глупый вопрос о том, страшно ли ему, что могут возбудить уголовное дело из-за отказа присягнуть на верность новому руководству Крыма, он пожимает плечами:
— А чего мне должно быть страшно? Одним больше, одним меньше...
Екатерина Сергацкова, «Украинская правда»
7 марта 2014
Феодосия и Керчь. Приглашение в бойцовский клуб и цветы
Мы приехали на базу батальона украинской морской пехоты в Феодосии, чтобы встретиться с подполковником Дмитрием Делятицким.
Это он послал куда подальше Дениса Березовского, который, пробыв ровно сутки командующим ВМС Крыма под руководством новых украинских властей, принял присягу крымской власти и предложил украинским частям сложить оружие.
— Командир очень занят, да и вас в часть эти ребята, — кивает на людей с георгиевскими ленточками, — не пропустят, а через забор девушкам перелезать опасно, — говорит мне офицер Анатолий Мозговой.
Толя — настоящий красавец. Внимательный, галантный, уверенный. Говорит, что офицеры в части не станут предавать украинский народ и будут стоять до конца. В части не все так сложно, как это описывают в СМИ и соцсетях.
«Ленточные» их не трогают, но пытаются оказывать психологическое давление. Однажды даже вырубили свет.
С тех пор тут спокойно. Правда, за журналистов военные сильно переживают.
— Мы знаем, как к вам относятся. Не ходите поодиночке, пожалуйста, и старайтесь поменьше разговаривать с этими психами, — говорит Толя.
Возле базы, рядом со стадионом «Кристалл», разбит крошечный лагерь «самообороны», стоят два БТРа, перегораживающих дорогу к части. У обочины переминаются с ног на ногу молодые ребята — почти подростки. Просят подключиться к нашему вай-фаю, делятся шутками из «ВКонтакте». Один из них сообщает:
— Да я вообще из Москвы, просто приехал к другу.
Выясняется, что здесь много молодых россиян, и все они якобы приехали навестить друзей. Один за другим проезжают автомобили с московскими номерами.
Подходит парень крепкого телосложения в пайте с капюшоном, называет себя Спартаком.
Узнав, что мы ведем онлайн-эфир, просит предъявить паспорт, фотографирует адрес прописки и только тогда начинает свою речь:
— Тут все за Россию, понятно? Вообще все! Поверьте, это настоящая правда, а то, что показывают по телевизору, — вранье. Нет, мы, конечно, за мир и единство. Но западенцы нам тут не нужны, ясно?
И добавляет:
— Передайте западенцам, что когда они сюда приедут, пускай заходят в клуб «Гладиатор», мы их там хорошо встретим.
Спартак делает характерный жест кулаками. «Гладиатор» — это местный бойцовский клуб.
Молодые парни из «самообороны» сообщают, что сотрудничают с местной милицией.
— Раньше они меня постоянно принимали за драки, а теперь я с ними здороваюсь и общаюсь нормально, — не без гордости заявляет один из них.
Подходит мужчина — как выясняется позже, афганец — и начинает задавать уже привычные вопросы:
— А правда, что на Майдане в людей стрелял не «Беркут»? Нет? А может, просто вы продажная пресса? Все вы продажные!
Доходит до оскорблений.
Еще афганец рассказывает мне историю, как два дня назад крымчан в Киеве массово облили «коктейлями Молотова» и подожгли, а семерых убили «бандеровки».
Эту историю я уже слышала четыре дня назад от другого афганца в Симферополе, только даты он называл другие...
Когда мы добрались до военной базы на девятом километре под Керчью, стемнело. Возле части дежурят двое пожилых мужчин, называют себя казаками. Снимать не дают — закрывают камеры перчатками, толкаются.
— Вы «бандеровцы», да? Да-а-а, вижу, что «бандеровцы», — говорит один из них.
— Вас всех давить надо, — говорит другой. — Вот моя мать пенсионерка — и та говорит, что была б она посильнее, придушила бы вас всех.
Поднимается ветер, колышется высокая трава. Одинокий дорожный знак, торчащий в поле, как якорь, раскачивается, мерно поскрипывая. Тускло светит неполная луна. Тихо, темно и тревожно.
Возле воинской части в керченском стройгородке нас встречает целая толпа агрессивных «ленточных»: останавливают машину, просят всех на выход, угрожают фотографу Сереже, лезут с кулаками.
В это время такие же ребята избивают журналистов в Севастополе, но мы об этом еще не знаем.
Перепалку пресекает Алексей Никифоров — военный, организовавший знаменитый концерт офицеров, которым проникся сам Вакарчук.
— Мы вас в часть не пустим, — развязно сообщает «ленточный». Алексей смеется ему в лицо.
— Эти «бандерлоги» просто так чушь несут — пугают, — объясняет он мне. — Прав у них никаких нет. Так что, раз вам сказали, что в часть вас не пустят, то торжественно приглашаю вас в часть!
На территории базы морпехи встречают нас с безумной радостью.
— Мы невероятно счастливы, что вы нас поддерживаете, что вся Украина нас поддерживает, — говорят офицеры. — Если бы не вы, кто знает, может, и не продержались бы.
Местные жители относятся к ним по-разному. Кто-то приносит еду и оплачивает телефонную связь, а кто-то плюет в лицо...
Выходит командир батальона Александр Саенко. Уставший и довольный. Вручает мне и Маше, приехавшей в Крым с подарками военным, гвоздики. Он не готовился, просто два букета случайно остались после поздравления женщин с Восьмым марта. Смеется, шутит.
Вдруг опускает голову и произносит:
— Возможно, сейчас я поставлю крест на своей карьере, но я не могу не сказать. В нашу часть приехали сержанты из Киева, чтобы поддержать и пожать руку. Но я не понимаю, где генералы, которые объяснят нам, что происходит? Где наши депутаты? Они должны быть здесь, но они тоже не приехали... Мои офицеры задают один и тот же вопрос: что будет дальше? Как себя вести? Это страшно, когда один брат может убить другого. Солдаты смотрят друг другу в глаза через приборы и хотели бы улыбнуться, да не видно улыбки через приборы...
Ком в горле. В голове — те же вопросы. Неужели Крым вот так вот запросто перейдет в ведомство другого государства?
— Как бы там ни было, мы не падаем духом, — продолжает Саенко. — Я горжусь своим личным составом, сержантами. Даже если в этой войне мы погибнем, то морально мы победили.
В ночь на восьмое марта в восточном Крыму спокойно. Тиха украинская ночь...
Екатерина Сергацкова, «Украинская правда»
8 марта 2014
Конец первой крымской весны. Разговор с «зелеными человечками»
Ознакомительная версия.
