дюжине 105-мм гаубиц. В крепостях Адрианополя, Дарданелл, Эрзурума, Босфора и Чаталджи имелось дополнительно около 900 орудий, но большая часть из них не могла быть отправлена на фронт.
С пулеметами ситуация сложилась не лучше. Каждому полку по штату полагалось иметь по четыре пулемета (немецкого или австро-венгерского производства), но до полного насыщения не хватало более двухсот стволов. Что касается боеприпасов, то на каждого стрелка приходилось всего по 350 патронов и по 560 снарядов на орудие (включая крепостные). Полностью отсутствовали моторизация и авиация.
Империя находилась в крайней зависимости от поставок оружия и военных материалов извне. На всю страну имелся только один пороховой завод, один патронный и одно производство снарядов, орудий и пулеметов. Все они лишь в самой минимальной степени удовлетворяли потребности армии и не могли ни в коей мере обеспечить замену в случае больших потерь материальной части. К тому же они находились в районе Константинополя и были теоретически крайне уязвимы.
Плохая дорожная сеть и недостаточная протяженность железных дорог чрезвычайно сковывали османскую армию и не позволяли быстро осуществлять переброску войск с одного фронта на другой. Железная дорога проходила лишь через центральную и южную часть Анатолии в Сирию и Палестину, и то с разрывами, и не охватывала районы ни Кавказа, ни Месопотамии. На всех железных дорогах империи эксплуатировалось всего около 280 паровозов, 720 пассажирских и 4500 грузовых вагонов.
Еще одной серьезной проблемой для османских военных была перспектива открытия сразу трех фронтов: во Фракии, на Кавказе и в Палестине. С учетом слабой транспортной связанности страны это грозило крупными неприятностями. Что касается Месопотамии, то в предвоенном планировании ей отводилась роль тыловой зоны, вариант атаки ее противником считался маловероятным. Размещенные там четыре дивизии в составе двух корпусов даже планировали перебросить на Кавказ и в Палестину, оставив взамен лишь одну вновь сформированную из местных арабов пехотную дивизию и части жандармерии. Что и было сделано в августе — октябре 1914 года.
16 октября 1914 года бригадный генерал Уолтер Деламейн, командовавший бригадой в 6-й индийской дивизии, вместе со своими частями готовился к отправке с субконтинента, будучи в полной уверенности, что поплывет в Европу через Египет. Погрузившись на четыре транспорта с малой осадкой, он получил запечатанный приказ с требованием открыть его через 72 часа после выхода из порта. В море, открыв конверт, генерал с удивлением обнаружил, что конечным пунктом его путешествия указан Бахрейн, где следовало ждать новых приказов и быть готовым к активным действиям в любой момент.
Двадцать третьего октября по прибытии в Бахрейн генерал встретился с резидентом Коксом, который передал ему очередную кипу официальных распоряжений и описал собственное видение ситуации. В распоряжениях Деламейну предписывалось по первому сигналу выдвинуться к британским нефтяным разработкам на персидской территории и взять их под охрану. При этом следовало избегать любых вооруженных стычек с турками без особого на то распоряжения правительств Британии и Индии. Однако оставалось не очень понятно, как силами одной пехотной бригады обеспечить безопасность разбросанных на многие километры вышек, трубопроводов и прочего добра. В случае объявления войны Деламейну следовало предпринять все необходимые меры для укрепления своих позиций и по возможности взять Басру. Кокс также сообщил генералу, что назначен его политическим советником и со своей стороны сделает все возможное для получения гарантий поддержки местных элит в любых военных начинаниях. Кроме того, постарается обеспечить поддержку вспомогательными войсками из числа абреков Хазала, кувейтского эмира шейха Мубарака аль-Кабира ибн Сауда из Восточной Аравии. Также Кокс обещал взять на себя организацию оккупационных администраций в местах, которые Деламейн захватит. Ожидание продлилось недолго: уже 29 октября, в день, когда «Гебен» обстрелял Севастополь, Деламейн получил шифровку с приказом немедленно сниматься с якоря, следовать со всей возможной скоростью к устью Шатта и далее — к британским нефтяным полям.
Состав сил генерала Деламейна:
• 16-я индийская пехотная бригада;
• штаб бригады;
• 1-я бригада индийской горной артиллерии;
• 22-я рота, саперы и минеры;
• 2-й батальон дорсетширского полка;
• 20-й пенджабский батальон;
• 104-й стрелковый батальон;
• 117-й махраттский батальон;
• секция 34-й дивизионной роты связи;
• 125-й полевой госпиталь;
• 12-й отряд погонщиков мулов;
• 13-й отряд погонщиков мулов;
• колонна снабжения;
• артиллерийский парк с боеприпасами;
• полевая почта.
Всего 91 британский офицер, 918 британских рядовых и сержантов, 82 индийских офицера, 3640 индийских рядовых и сержантов, 460 нестроевых, 1290 животных.
Британский флот имел в Персидском заливе шлюпы «Один» и «Эспиле» и вооруженную яхту «Дальхойз». В районе Ормузского пролива на случай подхода немецких рейдеров (прежде всего легкого крейсера «Эмден», находившегося в Индийском океане) стоял старый броненосец «Оушен».
Всему этому османы могли противопоставить около 6500 бойцов 38-й дивизии, все еще находившийся на ранних стадиях формирования, 33 орудия и три пулемета. Характерно, что британцы оценивали силы противника на театре военных действий почти в два раза выше. Большая часть этих сил располагалась в районе Басры, прикрывая город как от вероятной высадки в устье реки, так и от сухопутного вторжения со стороны Кувейта.
Прибытие крупного британского контингента в Бахрейн не осталось незамеченным в Басре. В самом городе и провинции сложилась непростая для турок ситуация. Басра — турецкие ворота в Персидский залив — являлась городом с сильными проарабскими настроениями, с 1908 года там действовало несколько многочисленных арабских националистических организаций, на которые младотурки смотрели с плохо скрываемым подозрением. Самой известной проарабской фигурой в провинции был Саид Талиб аль Накиб, с 1908 года являвшийся членом турецкого парламента, где активно добивался арабской автономии, что крайне не нравилось младотуркам. Снова избравшись в 1914 году в парламент, Саид не решился даже поехать в Константинополь, опасаясь ареста или покушения. Кокс не мог пройти мимо такого человека, и в октябре 1914 года при посредничестве шейха Хазала состоялась их тайная встреча с Талибом. Англичанин предложил сделку: в обмен на лояльность и помощь Саид сразу после занятия Басры британцами станет губернатором. Британцы позволят ему заниматься внутренней политикой по собственному разумению, но с их помощью и советами, разумеется, а Талиб аль Накиб станет помогать британцам в экономической эксплуатации региона и гарантирует все будущие вложения в развитие Басры. Против ожиданий, Талиб отказался, сказав, что не хочет менять для себя и своего народа одного хозяина на другого. Кокс пожал плечами и уехал, у него оставалось еще много вариантов и вероятных кандидатур, а Саид в сложившихся обстоятельствах решил поддержать турок, считая их меньшим злом.
Он послал телеграмму военному министру Энверу, в которой пообещал привлечь к защите Басры окрестных арабских шейхов и племенные ополчения. Энвер не возражал, он
