Ознакомительная версия.
– Сергей Анатольевич, ну что ж, ознакомился. Спасибо.
– Дело в том, что, оказывается, мы вас зря побеспокоили. Материал в этот номер не идет, не рассчитали место.
– Вот как, – удивился Гавриил Гаврильевич. – Но все равно, спасибо, и успехов. До свиданья
– До свиданья.
Пащенко с отвращением подписал номер в печать, вызвал курьера и снова взялся за телефон:
– Ленка, ты дома?
Секретарша Лена давно уже была дома, но видеть его в столь поздний час не желала. Вздохнув, Серега набрал номер службы такси и отправился домой, где его ждали остывшие остатки вчерашнего ужина.
Положив трубку, Гавриил Гаврильевич без сил опустился на стул. Статья не выходит в свет… Он мог ее и не увидеть сегодня… Он опять прошелся по самому краю.
Плывя в уютном салоне иномарки по вязкому туймадинскому туману, Сергей с удовольствием смаковал подробности общения с господином Сатыровым и с его «голубым» врагом. Предложение о взятке, исходившее от последнего, в кои-то веки, задело журналиста до глубины души. «Че я, блин, самый голодный, что ли?», – возмущенно подумал он про себя и тут же возгордился оттого, что сделал достойный выбор. При этом он не догадывался, конечно, что его честность чуть не стоила жизни человеку. Он поднялся к себе, вяло поужинал. «Дело не в деньгах, а в их количестве», – шепнул ему подлый голосок откуда-то снизу. Серега мотнул головой, отгоняя искусителя, и сел за компьютерную игрушку, которая имела массу достоинств, но у которой был один недостаток – часы за ней пролетали как минуты.
Он всегда любил стратегии, а уж когда полтора года назад ему на глаза попалась игра «Тропико»… Бурные годы проносились над островом в теплом море, добывались уголь и золото, затевались стройки века, шла битва за счастье островитян, но игра не клеилась… Он успешно разобрался с военным переворотом, потрафил капиталистам, желавшим развивать промышленность и туризм, в угоду фракции коммунистов понизил цены на жилье, добился принятия социальной программы. И дожил до того, что его политикой начали поочередно возмущаться интеллигенция и духовенство, уже непонятно, почему. Несмотря на все усилия, тропиканцы никак не хотели быть счастливыми. Опять грянули выборы, Серега опять подделал результаты, так как не было никакой возможности остаться у руля честным способом. В воздухе запахло восстанием. Сереге снова не повезло, возмущенные жители острова опять изгнали его с высокого поста. Серега, который раз за ночь услышав издевательское: «Президенте, люди не ценят истинное величие. Гения начинают почитать только после его смерти. Кстати, Вы не клали в эту лодку канистру с водой? А далеко ли отсюда до Флориды?», постучал кулаком по столу и выключил к черту компьютер. Четыре утра. Предстоял не менее тяжелый день, чем вчерашний, и даже более напряженный, чем борьба за власть на далеком придуманном острове.
* * *
Между тем, тринадцать лет назад, на излете советской эпохи, в далеком отсюда заполярном городке Черси, у аккуратных улочек которого грозно бился Северный Ледовитый океан, еще не старый Гавриил Гаврильевич заваривал дефицитный индийский чай. Он никому не доверял эту важную процедуру. С улицы доносились негромкие потусторонние вибрации, названные в народе голосом Виктора Цоя – человека, выразившего настроение девяностых (хотя и было ему суждено погибнуть в самом их начале) и чье приглушенное, задумчивое камлание в конце концов разрушило эту страну… Пока же шел тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Завершив процедуру, Гавриил Гаврильевич со знанием дела разлил ароматный напиток по чашкам, предварительно налив в них молока. Пока он хлопотал, Петр продолжил начатое еще в машине возмущение местными климатическими условиями.
– Конечно, тут вступает в силу особый фактор, – завершил он свою горячую тираду.
Гавриил Гаврильевич выдержал паузу и оглянулся на него через плечо:
– Природный?
– Ну да, и природный тоже, – беззаботно отозвался Петр, с благодарностью принимая чашку.
Пока снова впавший в задумчивость хозяин медленно смаковал чай, расслабившийся Петр начал рассказывать о своей родной деревне, со смехом вспоминал детские игры и шалости. Оказывается, Иван носил прозвище Кугас, а Павел – Ырыган. На этом месте Гавриил Гаврильевич внезапно заинтересовался болтовней гостя и спросил, каким прозвищем друзья наградили его в детстве. Петр замялся, закашлялся, потом неохотно ответил:
– Куобах.
Гавриил Гаврильевич улыбнулся.
– За что?
– Просто в детстве меня все дразнили Зайчиком в очках. Помните такой мультик? Лицо белое, круглое. И круглые очки. Это я…
Сатыров засмеялся. Петр обиженно заморгал, поправляя очки.
– Извини, – сквозь смех выдавил его собеседник. – Ну, ребята. Ну, три мушкетера. Ха-ха-ха. Просто я подумал, что все три прозвища можно применить к одному существу…. Ха-ха-ха! Худой… рыжий… заяц… в очках! Ырыган куобах! Кугас! Ачыкылаах!
Петр тоже захохотал.
Отсмеявшись, Петр вытащил из кармана пиджака видавшую виды самодельную картонную коробочку. Он открыл ее и достал небольшой плоский предмет, тщательно завернутый в целлофановый пакетик. Развернул. Зажигалка была необычная. По всей ее нижней стороне тянулась тонкая двойная линия из золота, а сбоку витиеватой латиницей красовался логотип известной фирмы, тоже золотой. Размеры зажигалка имела чуть больше привычных, выглядела она очень интересно и казалась совсем новенькой. Наверное, дорогая… Когда-то, давным-давно, ее привез друг Степан другу Гавриилу из поездки в Италию. Друг, памятуя про свое тяжелое детство, никогда не покупал бесполезные вещи. Дорогими безделушками он, конечно, не увлекался, но если что-то дарил, это действительно была вещь. В глубине души Степан Никифорович Пахомов любил все красивое, и иногда даже жаловался жене, что ему надо было стать художником. Или дизайнером.
Гавриил Гаврильевич, едва ли не перекрестившись, любовно взял зажигалку в свои руки и щелкнул. Она вспыхнула ровным, ярким пламенем.
– Люди слишком большое значение придают предметам, – заметил он, щурясь на огонь. – Помада. Зажигалка. Папка бумаг… Без них они ничего не могут ни вспомнить, ни забыть.
9 января – 15 декабря 2003 г.
Тойон – господин, начальник
«Все путем»
Хапсагай – якутская национальная борьба
Ысыах – праздник начала лета
Хотон – коровник
Сайылык – дача, летник
Сергелях – неофициальное название студенческого городка в Якутске. Не путать с дачным поселком Сергелях в пригороде того же Якутска
Айыка – междометие, означающее «больно», в контексте: «лень».
Тыгын Дархан – царь, объединивший Центральную Якутию
Ознакомительная версия.
