И это был единственный итог одиннадцатимесячной борьбы.
Сражения кончаются, война продолжается…
Берлин, 21 декабря, канцелярия Вольфа сообщает.
Главная ставка верховного командования, 21 декабря 1916 года.
Западный фронт.
Армейская группа кронпринца.
«Редкая орудийная перестрелка, сколько-нибудь значительных продвижений пехоты не отмечено».
15. ИЛЬ НЕ СТАЛО ВЕТРА В МИРЕ!
МЕРТВЕННАЯ ТИШИНА
НИ ОДНА В БЕСКРАЙНЕЙ ШИРИ
НЕ ШЕЛОХНЕТСЯ ВОЛНА.[29]
После полуночи 30 мая 1916 года навстречу друг другу выплыли два военных флота — английский и немецкий, чтобы встретиться в решительной битве близ Ютланда.
Задачей английского флота было уничтожение военно-морских сил противника, которые угрожали снабжению острова и его коммуникациям с французским фронтом.
Задачей немецкой флотилии было нанести неприятельскому флоту такой удар, чтобы навсегда ликвидировать английское владычество на море.
Английские дредноуты, броненосцы, миноносцы, малые крейсера, быстроходные торпедные катера, стальные гиганты с бронированными башнями и зияющими жерлами орудий и одетые в металл борзые со скорострельными мордами разрезают острыми носами темную воду, которая расступается вдоль их бортов вспененными веерами, и рвутся вперед, рвутся вперед…
Немецкие дредноуты, крейсера и миноносцы, стальные колоссы и проворные гончие смерти вспарывают чернь ночи и океана и рвутся вперед, рвутся вперед…
В начале третьего часа ночи передовые корабли обоих флотов оказались в поле видимости друг друга.
В поле видимости…
И в поле досягаемости орудий.
Тогда-то и завязалась битва, которая продлится день и ночь и еще следующий день.
В ту же минуту началась работа офицеров — от адмиралов до мичманов: маневрирование, решение тактических задач, руководство стрельбой, расчеты, работа с измерительными приборами, сигнальная передача сообщений и расшифровка ответов, установление отдельных потерь и оценка общей ситуации — все это была работа, требующая личной ответственности в организации нападения и обороны.
Работа одинаковая для обеих сражающихся флотилий.
А матросам, помимо более напряженного обслуживания котлов и машин, теперь пришлось встать у орудий в башнях и на бронированных палубах, к этому еще прибавилась работа по подносу угля и снарядов, а в случае, когда в корабль попадал снаряд или торпеда, надо было задраивать пробоины и перекрывать переборки, чтобы задержать проникновение воды в соседние отсеки, или тушить ширящийся пожар, надо было работать у насосов и нести сторожевую службу на мачтах.
Все это была работа одинаковая для обеих сражающихся флотилий.
Так час проходит за часом, свет сменяется тьмой.
Но ни на минуту не прекращаются глухой орудийный гул, взрывы снарядов, скрипучий грохот разрываемой стали, треск ломающихся палубных надстроек, сметаемых артиллерией, шумные гейзеры и фонтаны после подводных взрывов и вплетающиеся во все это крики, вопли, стоны и вой умирающих, раненых и тонущих.
С обеих сторон, в обеих воюющих флотилиях.
В самом начале этой битвы попадания английских корабельных орудий разнесли оба машинных отделения крейсера «Висбаден», судно утратило маневренность и застыло в пространстве между двумя флотилиями. С обеих сторон в крейсер били снаряды, на пути которых он невольно оказывался. Наконец ночью «Висбаден» пошел ко дну. Из всей команды спасся один человек — старший кочегар.
В четыре часа дня по орудийной башне английского боевого корабля «Индифэтиджебл» ударил немецкий снаряд, почти отвесно упавший на верхнее башенное перекрытие, пробивший его и при взрыве поджегший кордитовые заряды, вставляемые в запальное устройство снарядов. Сразу же сильный язык пламени проник в шахту, которая была снабжена подъемником для подачи снарядов и соединяла башню с пороховым погребом и складом снарядов в трюме судна. Там тоже возник пожар, и сразу же взорвались все скопившиеся боеприпасы. Крейсер взлетел на воздух, его обломки и останки людей широким веером рассыпались по волнам, и море сомкнулось над ними.
Не прошло и получаса, как та же судьба постигла крейсер «Квин Мери», столб дыма от взрыва которого достиг высоты двухсот пятидесяти метров.
На немецкой стороне английская торпеда поразила корабль «Фрауэнлоб», и тот немедленно пошел ко дну со всей командой — двенадцатью офицерами и тремястами восемью матросами.
В половине пятого английский дредноут «Лайон», прежде уже поврежденный несколькими снарядами, получил попадание в свою среднюю орудийную башню, где осколки уничтожили весь расчет, кроме командира, которому, однако, оторвало обе ноги. Одновременно воспламенились кордитовые заряды, из них стал высыпаться горящий порох, превращаясь в огненную лаву, которая начала втекать в шахту подъемника, а оттуда — к артиллерийскому складу. Обожженный, умирающий безногий командир успел доползти до переговорной трубы и передать вниз приказ о немедленном перекрытии всех предохранительных переборок шахты.
Зато одновременно взлетело на воздух английское военное судно «Дифенс», получившее пробоины от попадания множества тяжелых снарядов. Оно скрылось под водой вместе со всей командой в восемьсот человек.
В половине седьмого вечера окончил плаванье и существованье броненосец «Инвинсебл». «Послышалось несколько сильных взрывов, один за другим, с короткими промежутками; множество угольной пыли поднялось из раздваивающегося корпуса; огромные языки огня лизали корабль; мачты рухнули, судно переломилось надвое, и огромная завеса черного дыма поднялась к небу. Когда дым рассеялся, еще видны были нос и корма, торчавшие из воды, точно обозначая место, где погиб адмирал» (Официальное сообщение). Из команды в тысячу двадцать шесть человек офицеров и матросов спаслось… шестеро.
Вскоре после второй полуночи крейсер «Блек Принс» был разнесен в щепы немецкими дредноутами, вся его команда, состоявшая из семисот пятидесяти человек, утонула, не спасся никто.
За десять минут до часа ночи небольшой немецкий крейсер «Росток» был поражен торпедой, потоки воды хлынули в обе топки и в угольные бункеры, все кочегары утонули. Судно попыталось выбраться с места сражения, но едва команда успела рассесться по спасательным лодкам, как оно было потоплено немецкими торпедами.
На еще один небольшой крейсер «Эльбинг» чуть позднее наткнулся военный корабль собственной немецкой флотилии — «Посен». Члены команды, которые не погибли при столкновении, на спасательной лодке добрались до Голландии.
Немецкий дредноут «Лютцов» насчитывал на своем стальном теле — от первых столкновений до второго дня сражения — не менее двадцати четырех пробоин. Сразу же после первых двух ударов главнокомандующий немецкой флотилией адмирал фон Гиппер покинул тяжело поврежденное судно и приказал переправить себя на другой боевой корабль, по своему положению не настолько подставленный под неприятельские снаряды. Позднее потери на «Лютцове» достигли ста пятнадцати человек, а на следующее утро в два часа двадцать минут, вместе со своим судном и вся команда пошла ко дну.
В три часа десять минут в немецкий дредноут «Поммерн» попала английская торпеда, несомненно проникшая в склад боеприпасов, ибо вскоре произошел мощный взрыв, переломивший судно пополам, как детскую игрушку. Останки корабля немедленно ушли по воду вместе с восьмьюстами двадцатью четырьмя членами команды — ни один не спасся.
А что касается миноносцев…
И торпедных катеров…
И вообще небольших боевых кораблей…
Бесчисленное множество попаданий, бесчисленное множество убитых матросов, потопленных, изуродованных…
А затем сражение окончилось.
А затем — много позже — подсчитали потери:
Англичане — семь тысяч погибших, немцы — две тысячи четыреста…
Потери в тоннаже, когда их подсчитали, с английской стороны составили…
…и т. д., и т. п.
И все же английский флот не решил поставленной задачи и не потопил немецкую флотилию.
Но и немецкая флотилия не решила поставленной задачи — не ослабила неприятеля настолько, чтобы он утратил владычество на море.
Так что в положении абсолютно ничего не изменилось.
Собственно, вообще ничего не произошло.
Только, морские рыбы в ютландских водах несколько разжирели.
16. ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТ КОМАРЕК
«Oberleutnant Karl Komarek
Feldpost № 347271
Дорогой Карли!
Ты наверняка не ожидал, что после столь долгого перерыва я снова тебе напишу. Да я и сама не ожидала, что напишу тебе. После полутора лет молчания! Через полтора года после всего, что произошло или, лучше сказать, не произошло.
