для особого поручения, — отчеканил эсэсовец. — Когда все закончится, вы вернетесь к своей семье.
Кристина бросила взгляд ему за спину на ряд завороженных людей. Два других солдата стояли в проходе с группой юных блондинок, большинство из которых были в форме Союза немецких девушек.
— Но я… — начала Кристина.
— Пререкаться не советую, — отрезал солдат. — Следуйте за мной.
Рука мутти бессильно упала, и Кристина пошла сквозь толпу за фигурой в черной униформе. Горожане отступали в сторону, давая дорогу, пристальные взгляды выражали любопытство и жалость. В группе девушек Кристина узнала двух из класса Марии, одна жила на ферме на краю города, другую она встречала на железнодорожной станции — та тоже забирала военную форму для починки. Солдаты провели их всех по проходам к стене военных, выстроившихся перед сценой.
— Что такое происходит? Зачем нас выбрали? — спросила Кристина у девушки впереди нее.
— А разве ты не знаешь? — удивилась та. В ее голосе звучало воодушевление. — Только взгляни на нас: мы превосходные образчики арийской расы!
К ним подскочил солдат:
— Не разговаривать!
По пути на сцену Кристина заметила рыжеволосую девушку, стоявшую по другую сторону веревки. Когда она подошла ближе, та обернулась, и Кристина ясно увидела ее лицо. Это была Кати, она улыбалась и размахивала миниатюрным флагом. Увидев, как группу ее ровесниц ведут к фюреру, Кати нахмурила брови и помрачнела. Она сложила руки на груди и стала осматривать каждую с ног до головы, словно оценивая, почему выбрали их, а не ее. Узнав Кристину, она приняла невозмутимый вид, но Кристина успела увидеть, как у подруги исказилось лицо.
Солдаты выстроили девушек в ряд перед сценой и велели стоять прямо, ноги вместе, подбородки повыше, и улыбаться. Кристина стояла последней в ряду. Позади них Гитлер делал очередное заявление.
— Арийские девушки, которых вы видите, — подлинное сокровище германского государства. Оберегайте их от злодеев, мечтающих похитить их немецкую непорочность. Это будущие матери высшей расы!
Толпа зарукоплескала, солдаты вытянулись по стойке смирно и рявкнули: «Heil Hitler!». Оркестр снова заиграл военный марш, и Гитлер стал спускаться по лестнице с краю сцены, маша и улыбаясь восторженным массам. Четверо орденоносцев последовали за ним. Начиная с другой стороны шеренги, Гитлер жал руку каждой девушке и покровительственно трепал ее по щеке.
Сердце у Кристины подпрыгнуло к горлу, а пламя костров, казалось, вот-вот опалит ее затылок. Она искала в толпе свою семью, но разглядеть лица среди сонмища людей было невозможно.
Гитлер уже стоял всего в метре от нее. Кристина невольно уставилась на его одутловатое лицо и дряблую шею, колеблющуюся, как варенец, когда он тряс девушкам руки. Тонкие губы напоминали Кристине рольмопс. Он приближался к ней, бубня каждой девушке одну и ту же фразу. На плакатах фюрер выглядел совсем иначе: гладкая кожа и широкий подбородок. Его всегда изображали высоким, но на самом деле он был одного роста с девушками, имел тщедушную грудь и покатые плечи.
Когда Гитлер оказался напротив нее и протянул руку, у Кристины пересохло во рту. На мгновение она оторопела. Он вытаращился на нее голубыми глазами. Кристина заметила, что один из них больше другого, словно левая часть мозга лезла вон из глазницы и выталкивала глазное яблоко наружу. Кристина не шевелилась, и губа фюрера дернулась, натянутая улыбка начала сползать с лица. Девушка заметила, что один из офицеров направился к ней, готовый сграбастать нарушительницу за преступление. Наконец она опомнилась и быстро сунула руку для рукопожатия. Гитлер схватил ее теплой потной ладонью. Волна отвращения пробежала по всему телу Кристины, и она с трудом подавила порыв отдернуть руку. Когда он потянулся к ее щеке, девушка едва не отшатнулась.
— Вы — сущность германской нации, — провозгласил Гитлер, и его кислое дыхание обожгло Кристине ноздри, словно кто-то открыл стоящий у ее ног мешок гнилой картошки. — Я лично приглашаю вас примкнуть к нашей организации Lebensborn [54]. Третий рейх не пожалеет никаких расходов, чтобы помочь немецким девушкам вместе с замечательными молодыми людьми из СС выполнить их долг и пополнить высшую расу арийскими младенцами. Пусть родина гордится вами. Мы ведем эту войну ради вас. И мы выиграем ее, в этом можете не сомневаться.
Поначалу Кристина хотела только, чтобы Гитлер отпустил ее руку, но затем схватила ее крепче, борясь с искушением рвануть его ближе, чтобы плюнуть ему в лицо. Фюрер вытаращился на нее невидящим взглядом и закончил свое заученное приветствие. Но когда Кристина не отпустила руку Гитлера, его мутный взгляд прояснился и он пристально взглянул на нее. «Ты сгубил миллионы человеческих жизней, — пронеслось у нее в голове, в то время как она смело смотрела ему в лицо. — Погоди, ты поплатишься за это. Гореть тебе в аду, убийца». И он как будто услышал ее мысли: плечи Гитлера отпрянули, подбородок вздернулся. Он издал короткий звук, похожий на ворчание роющего нору животного, потом засмеялся и с большим энтузиазмом затряс руку Кристины.
— Я ценю ваше преклонение, фройляйн, — крякнул он. — Но мне пора отправляться по делам. Я, видите ли, важная персона, — он снова усмехнулся и взглянул на офицера, который стоял рядом с ним и тоже смеялся.
Кристина отпустила руку Гитлера и потупила взгляд. Людское скопище ликовало. Около фюрера остановился черный кабриолет «Мерседес-бенц» с нацистскими знаменами, шофер вышел и открыл дверцу. Гитлер еще раз улыбнулся ряду девушек, развернулся и забрался в автомобиль. Он стоял в машине с высоко вскинутой рукой, возбуждая исступленную чернь. После того как кабриолет выехал с площади и исчез в узком переулке, один из офицеров жестом позволил девушкам разойтись.
Кристина ринулась по проходу к своим родным. Под звуки военного оркестра солдаты стройными рядами прошагали с площади, жители стали расходиться. Кристина увидела бабушку, дедушку, мутти и Марию, которые спешили к ней, таща за собой отстающих Карла и Генриха.
— Как ты, дочка? — заботливо спросила мутти.
— Со мной все хорошо, мама, — успокоила ее Кристина. — Мне очень хочется домой.
Мария взяла сестру под левую руку, а Карл ухватился за правую. Кристина вздрогнула и отшатнулась.
— Не тронь меня, — произнесла она и пошла вперед.
Позже, когда все легли спать, Кристина прокралась на кухню в ночной рубашке, шерстяном свитере и теплых носках. После митинга началась
