бросил вокруг себя быстрый взгляд: ланны окружали его, но если он успеет схватить палицу, он выиграет несколько мгновений, достаточных для того, чтобы проложить себе путь к Дуа. Ночь еще не кончилась, под ее покровами они пустятся вплавь к противоположному берегу. Дуа добрая, она не оставит их в беде…
Он незаметно пожал руку Риа: так они договаривались между собой идти к Дуа, если не хотели, чтобы их слышали другие. Риа ответила на пожатие Гала, она поняла, чего он потребовал от нее…
Гал не успел схватить палицу. Тяжелый кулак свалил его с ног. Когда он пришел в себя, в голове у него шумело — такой удар мог опрокинуть любого. Страха Гала не чувствовал, а недоумение, вызванное поступками Рего, вытеснил гнев: Рего оскорбил его на глазах у всего племени, его поступок был достоин Баока — такое Гал не простит и ему! Он отплатит тем же!
Гал качнулся вперед и в сторону — его мускулы сжались, а тело приготовилось к неуловимо-быстрому обманному движению. Этот прием никогда не подводил Гала в схватках, и никто, кроме него, не владел им, даже Рун. Гал отбрасывал от себя любого противника, и тот не сразу поднимался с земли, оглушенный его кулаком. Но ярость, овладевшую Галом теперь, даже нельзя было сравнить с азартом юношеской борьбы. Еще никогда Гал не концентрировал так все свои силы для одного-единственного удара…
Гал повернулся и почувствовал: мало места! Ланны с трех сторон плотно надвинулись на него. Новый удар Рего отбросил Гала назад. Испуганная Риа заслонила его собой.
Ланны захохотали. Впечатляющая мощь Рего вызвала у них восторг. Они любили острые зрелища, а это было из таких. Рего при всех учил Гала уму-разуму, как мальчишку. Все, кто недавно завидовал везению Гала, были удовлетворены его неожиданным падением. Два удара Рего развенчали Гала как воина и мужчину, лишили Риа покровительства и защиты.
— Когда солнце высушит росу, — ланны соберутся здесь, чтобы судить Гала и Риа по законам предков, — заключил Рего. — Между ними будет копье!
Вот она, беда: Рего несправедливо осудил Гала и расторг его брак с Риа! Луху рассказывала о таком же случае у ланнов — она была тогда подростком. Вождь ланнов расторг брак двух молодых людей, потому что невеста отказала другим мужчинам в праве владеть ею…
Приговор одного вождя другой мог одобрить или опровергнуть. А если второй вождь не одобрял решения первого, но не умел мудрыми словами доказать несостоятельность приговора, тогда палицы решали, кто из них прав и кто виноват.
Урбу не возразил против действий Рего, хотя и заподозрил, что тот пытается спасти Гала и Риа от гнева мужчин. Последние поступки Рего удовлетворили Урбу и его сторонников. Рего сам разделался с Галом и отдал Риа во власть домогавшихся ее мужчин!
Урбу успокоился, Гал и Риа наполовину утратили для него интерес, как все доступное его желанию. Оба они были теперь вне закона, малейший протест с их стороны означал для них смерть.
Днем, когда сон освежит ланнов, Гал и Риа будут осуждены за то, что они поступали наперекор обычаям. Риа на глазах у Гала станет добычей мужчин, потом женщины сорвут с нее ожерелье из камней-цветов и нагую заставят делать самую грязную работу. Если и тогда она воспротивится обычаям, ее убьют на месте или сбросят с площадки на камни Дуа.
Не лучше будет участь Гала. С него сорвут брачную ленту, потом, безоружного, палками погонят прочь от пещеры. Если он будет сопротивляться, его убьют; если после изгнания увидят вблизи пещеры, тоже убьют. Его жизнь уже не принадлежала ему самому.
— Рего, я накормил ланнов, когда у них было мало пищи! — крикнул Гал, ошеломленный несправедливостью соплеменников.
— Да, так было, — согласился Рего. — Но ты стоишь на пути у воинов, ты хочешь жить, не считаясь с их обычаями, и ланны отвергают тебя!
Так говорил Рего, а в глазах у него была горечь: он осудил самых достойных из молодых ланнов. Гал в одиночку совершил подвиг, который едва ли по силам и двум опытным воинам. Через несколько лет он стал бы вождем ланнов, у него было то, чего недоставало Урбу: искусные руки, ясный ум, справедливость и… доброта. Он и его самого, Рего, убедил: голой силе доступно не все…
Рего был глубоко недоволен собой: большую беду он предотвратил тоже бедой, только поменьше. Поменьше ли? Расправа над Галом и Риа расшатает законы ланнов, породит тяжкое зло. Об этом он не успел подумать. Молодые люди могли быть гордостью племени, от них пошла бы крепкая человеческая поросль. Они смелы, независимы и добры, не страшатся ни соперников, ни гнева вождей… Доброта Гала тревожила и влекла к себе Рего. Такую же заботу о слабых, больных и пожилых он наблюдал у Рослых Людей. Когда-то он заключил с ними союз, хотя к ним ушла Лоэ, с которой он желал исполнить брачный танец. Она была красива, как Риа. К ним тогда ушли и другие молодые женщины-ланны — мужчины сами виноваты, что женщины покинули их. Мужчины были несправедливы к ним, как теперь несправедливы к Галу и Риа. И сам Рего вел себя сейчас недостойно старейшины. Одно лишь оправдывало его: он все-таки предотвратил кровавую битву между ланнами, сумел на некоторое время отвести в сторону мужские страсти. Но он сделал не все. Теперь ему предстояло… спасти Гала и Риа. Плохо, что он не мог объяснить им смысл своих поступков, не мог оправдаться перед ними…
* * *
Место осужденных — в нише у входа в пещеру. Здесь они были на виду у всех, кто проходил мимо, бодрствующий у костра ланн тоже хорошо видел их. Они не могли сделать ничего, что осталось бы не замеченным соплеменниками. Им нельзя было разговаривать, вставать, пересекать линию разделявшего их копья, и никто из ланнов, кроме вождей, не имел права заговорить с ними. Осужденные были вне закона, и каждый, кто заметил бы, что они преступают запреты, обязан был поднять тревогу, аэто влекло за собой их немедленную смерть.
Так повелось у ланнов издавна. Оберегая устои племенного быта, древний обычай время от времени требовал себе новых жертв.
Долгий день и тревожная ночь утомили ланнов. Молодые супруги с нетерпением ждали, когда потускнеет костер и наступят часы любви. Остальным тоже хотелось вытянуться на теплых постелях. Но, проходя мимо осужденных, ланны невольно замедляли шаг: случилось нечто загадочное— племя отвергло лучших, такого еще не бывало. Однако сочувствовали осужденным немногие. Женщинам не терпелось сорвать
