Вдалеке, на Рио-де-ла-Плата, проплывали корабли.
— Ты чувствуешь себя среди этих людей прямо как рыба в воде. Я уже давно не видела тебя такой веселой и непринужденной.
— Я их ненавижу. Я ломаю всю эту комедию, чтобы легче проникнуть в перонистские круги и выявить сообщников нацистов.
— У тебя уже есть какие-то наметки?
— Да, начальник полиции Хуан Филомено Веласко поддерживает контакты с некоторыми, из них.
— Ты в этом уверена?
— Абсолютно уверена, так же как и доктор Родригес Арасха, выступающий повсюду с обвинениями в адрес Веласко. Он утверждает, что тот состоит в дружеских отношениях с некоторыми членами нацистской сети. Ты знаешь, что Даниэль и Амос выявили двоих на борту «Мыса Доброй Надежды»?
— Да.
— Они достаточно долго пробыли в гостинице, находящейся в ведении полиции, прежде чем отправиться в Кордову. Твой голландский друг тоже туда поехал. Он не пытался вновь встретиться с тобой?
— Нет, мне лишь принесли от него цветы и записку, в которой я прочла: «До скорой встречи». У тебя есть о нем какая-нибудь информация?
— По-прежнему, никакой. Но Даниэль и Амос тоже сейчас в Кордове они следят за ним…
— Но они так же, как и я, могут попасть под подозрение, ведь они не говорят ни слова по-испански!
— Для них так даже лучше. Не забывай, что они выдают себя за немцев и не должны говорить на испанском.
— Да, но как они обходятся без этого?
— Ты знаешь, в Кордове это не проблема. Нацисты обосновались там почти открыто. Мы сразу же нашли среди наших друзей-аргентинцев тех, кто согласился тайно взять их на свое иждивение. В данный момент они остановились в отеле, принадлежащем немцам, где все — от консьержки до горничной и посыльного — немцы, включая повара, готовящего блюда немецкой кухни. Все выдержано в тирольском стиле.
— И аргентинское правительство терпит все это?
— Вся перонистская пресса прогерманская. Не забывай, что Аргентина вступила в войну против Германии лишь за месяц до ее капитуляции. Самюэль и Ури сейчас в Буэнос-Айресе. С помощью аргентинских коммунистов они вышли на след сети, организующей побеги нацистов через Испанию. Очень скоро мы перейдем к активным действиям. Что ты собираешься делать в Аргентине? Я так и не знаю, почему ты приехала.
— Точно не знаю… Возможно, для того, чтобы отомстить за Лауру. Ты вышла на след тех двух женщин?
— Пока нет, но скоро это произойдет.
Лицо Сары с едва заметным макияжем обрамляли темные локоны. Так она выглядела моложе своих лет. Она была очень элегантна в платье из красного шелка в белый горох.
— Леа, как я счастлив вновь встретиться с вами здесь!
Подруги обернулись.
— Рик! Я…
— Вы как будто удивлены. Но я же обещал вам, что мы снова увидимся. Представьте меня, пожалуйста, мадам.
— Сара, разреши представить тебе Рика Вандервена. Рик, познакомьтесь: мадам Мюль… мадам Тавернье.
Рик Вандервен прищелкнул каблуками и поклонился.
— Я просто в восторге, что познакомился с вами, мадам, мои друзья говорили мне о вас.
— Неужели? Что же?
— Что вы подруга восхитительной жены президента.
— В Аргентине все быстро становится известно. Вам нравится эта страна?
— Весьма. Аргентинцы очень гостеприимны. А вам самой, мадам, нравится здесь, вдали от Парижа?
— В Буэнос-Айресе есть все, что было в Париже до войны. Здесь очень многие говорят по-французски, и я вовсе не чувствую себя чужой в этом городе.
— А вам, Леа, нравится в стране танго?
— Да, очень.
— Вы виделись здесь с той юной особой, с которой познакомились на теплоходе?
— Постойте, вот она: легка на помине… Кармен!
— Леа! Дорогая! Как я рада… Как получилось, что ты здесь?..
— Я пришла со своими друзьями. Ты помнишь месье Вандервена?
— Ну как же я могу забыть нашего верного защитника на улицах Рио? Как странно, что вы здесь. Может быть, вы друг жениха?
— Нет, я друг генерала Веласко.
Леа и Сара быстро переглянулись, и это не ускользнуло от Кармен.
— А вы, чья подруга? Невесты?
— Нет, сеньоры Перон.
— Мне казалось, вы в ссоре, разве не так?
— О нет, со мной трудно поссориться. Леа, я веду завтра передачу на «Радио Бельграно». Придет известный танцовщик Уго дель Карриль. Я тебя приглашаю, будет очень весело… О, какой красавец!
— Это мой муж, — заметила Сара.
— Ах, извините меня!
— Ничего страшного. Дорогой, эта молодая девушка находит тебя очень соблазнительным. Мадемуазель?..
— Кармен Ортега, — ответила та, покраснев.
Леа отошла. Сердце ее сжалось. Что она делает здесь, в этой стране, с этими иностранцами?.. Она смотрела на человека, которого любила, к которому приехала с другого конца света, так и не признавшись себе в этом, наблюдая, как он любезничает с этой аргентинской артисточкой по той лишь причине, что она находит его «красавцем»!.. И еще Сара в роли сводни! А почему это Рик Вандервен так на нее смотрит? Лишь бы он ни о чем не догадался!.. Она кокетливо ему улыбнулась.
— Как вы сейчас были далеки от всего этого. Можно подумать, что вам скучно.
— Немного. А что если нам уйти?
— Это было бы некорректно по отношению к вашим друзьям…
— Мне это безразлично, я хочу уйти отсюда. Вы меня проводите?
Взятый в оборот Кармен Ортега, Франсуа с гневом смотрел, как они удалялись. Вот стерва! Она ему за это заплатит.
В ресторане «Ла Кабана», куда зашли Леа и Рик Вандервен, за соседним столиком шесть человек громко разговаривали по-немецки. Они вели себя очень раскованно, так, будто были в мюнхенской пивной. Почувствовав себя не в своей тарелке, Леа едва притронулась к великолепно приготовленному мясу, которое им подали.
— Вам не нравится?
— Я не голодна.
— Вы чувствуете себя неуютно в этом ресторане?
— Вовсе нет, здесь довольно мило, только наши соседи слишком шумные.
— Вы понимаете, о чем они говорят?
— Ни слова не понимаю. А вы?
— Чуть-чуть. Это немцы, здесь их много. Вы не заметили?
— Нет, я не обратила на это внимания. Вы долго пробудете в Аргентине?
— Это зависит от вас.
— Как это?
— Мне очень приятно вновь встретиться с вами, и я хотел бы, чтобы мы поближе познакомились.
Леа не ответила.
— Вы молчите? Что вы об этом думаете?
Что ему ответить? Как объяснить, почему она согласилась поужинать с ним? Идиотское положение! По единственной причине: для того, чтобы заставить Франсуа ревновать.
— Это было бы очень мило. Только не сейчас, — непринужденно сказала она. — Я в настоящее время занята.
— Я очень терпелив, дорогая моя.
В его тоне чувствовалась угроза. Когда ужин закончился, Леа вздохнула с облегчением. Он проводил ее до отеля «Плаза». В холле Вандервен поблагодарил ее за прекрасный вечер и сообщил:
— Я уезжаю на несколько дней из Буэнос-Айреса. Как только я вернусь, я дам вам знать. До скорой встречи. Желаю вам прекрасно провести ночь.
— Спокойной ночи.
Выдавая ключи, консьержка передала ей записку.
В лифте Леа прочитала:
«Завтра я заеду за тобой перед обедом. Целую. Сара».
Расположившись в удобном кресле в баре отеля, Сара потягивала апельсиновый сок в ожидании Леа. Увидев ее, она сделала ей знак подойти. Подруги обнялись.
— У тебя усталый вид, — сказала Сара. — Ты не выспалась?
— Да. Я не сомкнула глаз. Мне очень тревожно.
— Почему?
— Я не знаю, но странное впечатление… будто бы за мной наблюдают, выслеживают меня…
— Это нормально, так и должно быть. Полиция берет здесь на заметку каждого иностранца. Впоследствии тебя могут и допросить.
— Тебя тоже допрашивали?
— Недавно. Я жена дипломата, а они стараются, чтобы страна производила достойное впечатление. Тем не менее, полиция здесь повсюду. Ты должна войти в образ беззаботной молодой женщины, интересующейся исключительно нарядами, драгоценностями, выходами в свет. Они настолько презирают женщин, что не могут представить их иными. Если ты будешь казаться такой — это самый лучший способ добиться того, чтобы тебя оставили в покое. Чем кокетливее и легкомысленнее ты будешь, тем лучше.
— Я последую твоему совету. А где Франсуа?
— Он уехал в Монтевидео.
— Надолго?
— До конца недели. Он поручил мне опекать тебя.
— Очень любезно с его стороны.
— Не относись к нему так. Пойдем пообедаем в модном ресторанчике «Одеон»: там можно повстречать артистов, журналистов, писателей. Затем мы зайдем в магазины «Харродз» и «Гат и Чавес»: там очень красивые платья.
В «Одеоне» Сару принимали как завсегдатая.
— Ваш столик, сеньора Тавернье.
— Спасибо, Марио.
За обедом Леа восхищенно наблюдала, как Сара актерствовала: громко смеялась и разговаривала. «Законченная идиотка», — подумала Леа, с трудом сохраняя серьезный вид. Включаясь в игру, она тоже подала реплику:
