Шагнули в узкий проём и оказались в огромном полуразрушенном цехе.
Лучи яркого солнца проникали сквозь огромные дыры, пробитые в крыше снарядами. Они косо падали в глубину тёмного здания, и освещали десятки всевозможных станков. Все они были завалены кусками бетона, упавшими сверху.
Прошагав метров пятьдесят-шестьдесят, лейтенант с провожатыми вдруг очутился у широких железных дверей. Как понял Яков, здесь размещались помещения складов.
Возле них, параллельно друг другу, стояли две бортовые полуторки. Тут же виднелось отделенье пехоты с винтовками и вещевыми мешками. Бойцы расположились на ящиках из-под каких-то деталей.
Старшина достучался до кладовщика, сидевшего в надёжном хранилище, и долго ругался с седоусым сержантом. Они сильно спорили по какому-то непонятному Якову, поводу.
Проводник офицера потрясал пачкой бумаг и требовал, без промедления, выдать всё то, что обозначено в его документах. Вплоть до последней пачки махорки. Наконец, всё что нужно, было получено.
Началась погрузка довольствия в бортовые машины. Солдат оказалось в достатке. Поэтому, Яков не принял участия в нудной работе. Ведь, как ни крути, а он офицер.
Лейтенант встал на подножку и заглянул в оба кузова. В полумраке огромного цеха он с трудом разглядел, что же лежит в автомобилях. В каждом из них находились ящики со снарядами для зенитных орудий в 85-миллиметровов.
Не удивляясь подобному положению дел, он спокойно следил, как трудились солдаты. Красноармейцы закончили с перекидкой нескольких ящиков. Поднялись на платформы и уселись на боеприпасы.
Как и следовало ожидать, старшина разместился в первой машине. Во-первых, он здесь пребывал на правах командира, а во-вторых, должен указывать путь всем остальным.
Яков протиснулся в небольшую кабину второго автомобиля. Она весьма отличалась от кабин большинства немецких машин. Чаще всего, в них могли поместиться и три человека.
Советский «ГАЗ-АА» проектировали всего лишь для двух худощавых невысоких мужчин. Так что, разместиться зенитчику приличного роста там оказалось довольно не просто.
Грузовики покатились между рядами, заброшенного сейчас, оборудования. Скоро они оказались у широких ворот, от которых осталась лишь правая створка. Да и та была распахнута настежь. Одна за другой, «полуторки» выскочили в открытый проём и, набирав высокую скорость, рванулись на север.
Машины стремительно мчались вперёд и сильно петляли между цехами, стоявшими на территории Сталинградского тракторного. Яков с большим сожалением смотрел по сторонам. Везде он отмечал одну и ту же картину.
Повсюду стояли высокие здания с разбитыми окнами, дверями, воротами и скатными крышами, упавшими внутрь. Во многих местах, кирпичные стены были разрушены взрывами тяжёлых снарядов фашистов. Часто встречались большие воронки и глубокие ямы от провалившихся вглубь подземных тоннелей.
«Полуторки» быстро проехали около одного километра. Солдаты, сидящие в кузове, услышали в небе гул авиационных моторов. Все дружно забеспокоились, задрали головы вверх и стали смотреть в разные стороны. Заметив самолёты фашистов, они наперебой закричали водителям: — Воздух!
Отлично знакомый с этой командой, Яков схватился за дверцу машины. Он приготовился выскочить из тесной кабины, как только «полуторка» начнёт тормозить. К его удивлению, водители даже не думали сбрасывать скорость. Наоборот, они прибавили газу. Грузовики помчались впёред с ещё большей прытью.
Сверху и сзади послышался ужасающий вой летевшего «юнкерса». Тотчас застрочили два пулемёта. Зенитчик немедленно понял, что же творится у него за спиной.
Каким-то внутренним зрением, парень отчётливо видел, как две цепочки из пуль впивались в дорожный асфальт и стремительно мчались за удиравшей машиной.
Через пару секунд, они догонят «полуторку». Ударят по заднему борту и смертоносным дождём обрушатся на несчастных солдат, сидящих в маленьком кузове.
Кусочки свинца пронзят их тела, вопьются в контейнеры с боеприпасами и так же легко пробьют толстые доски. Снаряды зениток тотчас детонируют. Волна раскалённого воздуха разнесёт грузовик в мелкие клочья.
Не понимая, почему шофера ведут себя так необычно, парень решил, что не стоит испытывать злодейку-судьбу. Он приоткрыл пассажирскую дверцу и приготовился выскочить на полном ходу.
Уж лучше сломать себе ноги, чем мгновенно сгореть в жутком огне. После мощного взрыва, никто не найдёт и клочка его документов. Так что, бедным родителям скажут, что он оказался в огромном числе «без вести пропавших». Это значительно хуже, чем просто узнать о гибели сына. Так им хотя бы назначат какую-то пенсию.
Яков уже хотел спрыгнуть на землю, как произошло нечто совсем непонятное. «Полуторка» со старшиной резко вильнула в правую сторону и стрелою помчалась к длинному цеху.
Вторая машина не отставала от первой. Зенитчик невольно замешкался. Парень взглянул на кирпичную стену и увидел пролом, пробитый огромным немецким снарядом.
Дыра оказалась так велика, что грузовики влетели в неё, не задев неровных краёв. Один за другим, они нырнули в непроглядную тьму, заливавшую здание. Откатились от «входа» метров на десять и, лишь после этого, встали, как вкопанные.
Снаружи тотчас прекратили стучать пулемёты. Раздался приглушенный взрыв авиабомбы. Судя по стихавшему звуку, самолёт сделал круг прямо над цехом. Фашистский пилот не нашёл ускользнувшие от обстрела машины и помчался искать другую добычу. Не настолько везучую.
Яков взглянул сквозь лобовое стекло и испугался по новому поводу: — «А если бы возле порога, оказались большие станки или же куча разбитых железобетонных конструкций, рухнувших сверху? Мы бы врезались в них со всей нашей скорости. Снаряды детонировали от такого удара и…всё».
Он слегка успокоился и с облегчением понял, что всё вовсе не так, как он недавно подумал. Водители гоняли по этим маршрутам по несколько раз каждый день. Поэтому, отлично запомнили, куда они могут влететь на полном ходу, а куда и не стоит даже пытаться. Ну, а тех, кто ошибся в расчётах, наверняка не осталось в живых.
Не разворачиваясь в полутёмном цеху, машины задом вернулись наружу и отправились дальше. Площадь завода оказалась невероятно большой. Пока две «полуторки» добирались до главного корпуса, на них ещё трижды нападали самолёты фашистов.
Каждый раз приходилось бежать, что есть мочи, и прятаться от проклятых «лаптёжников» в полуразрушенных зданиях. Автомобили ныряли в открытые настежь ворота, а то и просто в большие проломы от бомб и снарядов. Они отъезжали от «входа» метров на десять, потом тормозили и пережидали опасность.
Оказавшись в укрытии снова, Яков повертел головой, осмотрел заброшенный цех с обвалившейся кровлей и печально сказал: — Такое прекрасный завод встал по вине бесноватого Гитлера.
— Неправда! — сразу ответил шофёр: — Сейчас он работает почти точно так же, как раньше! — заметив вопросительный взгляд лейтенанта, водитель всё объяснил: — Под каждым зданием нашего тракторного, есть очень большие подвалы. Как только возникла опасность бомбёжки, всё ценное оборудование сняли с фундаментов.
Перенесли на нижний, подземный
