но представить себя в качестве женатого человека казалось ещё труднее, чем в качестве того, кто смог бы победить Владислава в честном бою один на один.
* * *
Сероватые облака плыли по небу. Дорожная пыль клубилась под копытами коней. Справа и слева от дороги стелились жёлтые поля. На горизонте, смутно различалась бледно-синяя полоска гор.
Всадники, поначалу мчавшиеся во весь дух, чтобы быстрее оставить позади основное войско, теперь двигались не так быстро — широкой рысью.
— Ну что, Влад-бей? — спросил Челик, обернувшись через правое плечо на своего подопечного, ехавшего с отставанием на один шаг. — Узнаёшь родные места?
— За четыре года я многое забыл.
— Значит, ты не скажешь мне, скоро ли покажется ваша столица?
— Мы уже проехали лес, который был слева от дороги, — ответил Влад. — Значит, она должна быть скоро.
Прошло ещё немного времени, и вот впереди появилась зелёная дымка фруктовых садов, а затем среди зелени стали различаться белёные стены домиков пригорода. Оборонительных стен и крепостных башен видно не было. Тырговиште стоял на равнине, не на холме, поэтому сады и дома полностью загораживали обзор.
"Если бы столицу собирались оборонять, то сожгли бы пригород, ведь он подступает к самым стенам, — подумал Влад. — Всем же известно, что вокруг крепости непременно нужна пустошь, чтобы обороняющиеся видели, куда метать стрелы и камни. Если же пригород цел, значит, те, кто затворился в городе, готовы сдаться без сопротивления".
Челику юнец этого не сказал, лишь ответил "да", когда турок спросил:
— Это и есть ваша столица?
Всадники из турецкого отряда, только что двигавшиеся плотной кучей, рассыпались и поехали кто вправо, кто влево. Они отправились искать, не осталось ли возле города чего-нибудь, что могло бы стать добычей — к примеру, стадо овец, опрометчиво пущенное на выпас, несмотря на приближение турецкого войска.
Влад и его слуга Войко остались на месте и смотрели в сторону города. Челик — тоже. Начальнику отряда незачем рыскать везде в поисках добычи, ведь подчинённые воины и так обязаны с ним делиться.
Вдруг Челик встревожился. Он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, призывая тех воинов, которые успели уехать ещё не слишком далеко, немедленно вернуться. На дороге, на самой границе пригорода показалось едва различимое тёмное пятно, которое всё росло и приближалось. Чем ближе оно становилось, тем больше напоминало верховых людей — десятка два или полтора.
— Давай узнаем, что им нужно, — предложил Влад, тоже заметивший верховых.
— Нет, — коротко ответил Челик. Он огляделся и подсчитал, что к нему возвращается лишь одиннадцать его воинов. Остальные отъехали уже слишком далеко и не слышали, что командир зовёт.
— Почему нет? — спросил Влад.
— Потому что нам надо торопиться обратно к войску.
— Уже? Ничего как следует не разведав?
— Да.
— А как же та часть твоих людей, которые не слышали свист? — не понимал Влад. — Они поехали вокруг города, чтобы осмотреться, а если не увидят тебя, когда вернутся, то будут удивлены.
Челик снова глянул на незнакомых верховых, приближавшихся со стороны румынской столицы. Их было тринадцать или пятнадцать, а в турецком отряде осталось в общей сложности четырнадцать человек, если считать Влада и Войку.
Челик нахмурился:
— Будь ты обычным воином, Влад-бей, я бы остался, чтобы узнать, что нужно незнакомцам. Но твоя голова слишком ценна. Я не могу подвергать твою жизнь опасности.
— А вдруг это посланцы? — не унимался юнец. — Вдруг они едут к нам, чтобы обговорить условия сдачи города?
— А если нет? Что если это такой же разведывательный отряд? Тогда они, возможно, захотят вступить в бой. Ты совсем не дорожишь головой, Влад-бей!
Влад твердил своё:
— Если это посланцы, то они увидят, что мы трусливо бежали, и подумают, что наше войско слабое.
— Они разуверятся в этом, как только увидят само войско, — возразил турок. — Не упрямься, Влад-бей. Поворачиваем.
Одиннадцать воинов Челика уже почти подъехали к начальнику. Они тоже заприметили, что со стороны города кто-то приближается и, наверное, тоже считали за лучшее уехать.
Влад делал такие предположения потому, что за годы, проведённые среди турков, успел изучить турецкие походные обычаи. Он участвовал в двух походах, окончившихся двумя большими битвами. Сначала было сражение под Варной, когда султан Мурат победил крестоносцев, а совсем недавно состоялась ещё одна победная схватка — на Косовом поле.
В обоих сражениях Муратово войско превышало христиан по численности, и не случайно. Турецкие воины всегда считали глупостью принимать бой, если силы равны, и предпочитали действовать наверняка. Вот теперь и Челик стремился уклониться от встречи с врагами, подозревая, что придётся драться, когда превосходства нет:
— Я взял тебя с собой лишь потому, что мне было приказано, — сказал он. — Но мне также было приказано проследить, чтобы ты выполнил обещание, которое дал. Ты обещал не вступать в бой.
Влад внутренне насмехался над турецкой осторожностью:
— Там не воины, а посланцы, — повторил он и уже хотел пустить коня вперёд, навстречу незнакомцам, но начальник отряда, угадав это намерение, ухватил своего неугомонного подопечного за пояс, на котором висел меч.
Если бы Влад сейчас пустил коня в галоп, то просто вылетел бы из седла и оказался на земле в очень глупом виде.
— Влад-бей, ты дал обещание и мне. Обещал, что будешь заботиться о сохранности моей головы, — сказал Челик, уже совсем хмурый. — Значит, твоё слово легковесно?
— Хорошо, мы возвращаемся к войску, — вздохнул Влад и стал поворачивать коня.
— Если всё же решишь поступить как глупец, то знай, что у меня аркан наготове, — предупредил Челик. — Я не дам тебе ехать в такую сторону, где тебя ждёт опасность.
Войко — следивший за ходом беседы молча, как и полагается слуге — тоже повернул коня. Лицо Войки как будто ничего не выражало, но Влад почему-то подумал, что юный серб, почти не умевший драться, уж точно не позволил бы Челику набросить аркан.
* * *
Неизвестные верховые, замеченные возле румынской столицы, действительно оказались посланцами. Главных было четыре — скромно одетые бородачи. Остальные одиннадцать — не бородачи, а усачи — составляли свиту, чтобы посольство выглядело внушительнее.
"Неужели, эти люди не знают, что туркам покажется внушительной лишь та свита, которая больше сотни? — подумал Влад и сам себе возразил. — Нет, наверняка, посланцы всё знают, но боятся попасть в плен, и поэтому
