— Да перестань ты, папа, — сказал Том. — У нас сегодня был обыск, и мама очень расстроена.
— Что? Обыск? — Эта новость сразу отрезвила Морриса.
— Тихо! — шепнул Том, поведя глазами на младших братьев. — Надо рассказать обо всем отцу.
Салли во всех подробностях сообщила Моррису, что произошло, и он тяжело опустился на стул.
— Так значит, ты думаешь, это Пэдди подстроил такую штуку? Спрятал золото, а потом донес полиции, чтобы оговорить нас, и прежде всего Дика?
— А чем же еще можно объяснить, что сыщики нагрянули именно к нам, — сказала Салли.
Моррис чертыхнулся — братья еще не слыхали, чтобы он так ругался в присутствии их матери. Он обзывал Пэдди Кевана всеми бранными словами, какие только приходили ему на ум, и клялся, что еще покажет этому низкому, бесчестному подлецу.
— Перестань, Моррис, ну к чему все это, — резко сказала Салли. — Надо решить, что делать дальше. Пэдди догадается, что я нашла золото и убрала его.
— Это все из-за меня, мама, — первым отозвался Дик. — Я и буду отвечать. Я один навлек на вас все эти неприятности тем, что расстроил планы Пэдди в нашей лаборатории. К тому же, если бы я не собирался жениться на Эми, Пэдди никогда бы так не поступил.
— Боже милостивый! — Моррис в изумлении уставился на него. — Так вот оно что!
По выражению глаз Морриса, по всему его жалобному виду Салли сразу поняла, что у него совесть нечиста.
— Ты не забыл своего обещания? У тебя нет никаких дел с Пэдди, Моррис? — пристала она к мужу.
— Нет, — сказал Моррис. — Вот только в субботу один парень принес мне немного руды. А когда я пришел домой, Пэдди уже не было. Я, как проклятый, обегал весь город, но так и не узнал, где он остановился. Шэк сказал мне, что отвез его вещи на станцию, а куда девался сам Пэдди — он не знает. В конторе ответили, что мистера Кевана нет в городе и что адрес его неизвестен.
— А что ты сделал с золотом, отец? — спросил Том.
— Оно у меня здесь, в саквояже, — уныло сказал Моррис. — Я таскал его с собой целый день, надеясь разыскать Пэдди. Надо будет вырыть в саду яму и избавиться от него.
Том выхватил у него саквояж и достал оттуда кусок руды, обернутый сначала в тряпку, а затем в газету.
— Давай его сюда, Том, — потребовала Салли, решив, что сядет на сверток, пока мужчины договорятся, куда его девать.
Но в открытую дверь уже входили Кейн и Смэттери.
— Вот спасибо, разрешите, я сам займусь сверточком, — сказал Кейн, подходя к Тому, в то время как Смэттери стал за его спиной, держа руку на заднем кармане, где у него лежал револьвер.
Первым побуждением Тома было оглушить его и броситься к двери, но он знал, что сопротивляться бесполезно. Внезапно ему стало ясно, чем может кончиться для них всех эта нелепая сцена. Мучительно тяжело было видеть мать, окаменевшую от ужаса. Дика и отца, беспомощно стоявших рядом с ней. Том понял, что он должен сделать. И мысль, что он может взвалить всю ответственность на себя и отвести удар от остальных членов семьи, показалась ему облегчением.
— Однако наши сведения не так уж далеки от истины! — Смэттери не мог удержаться, чтобы не уколоть Кейна. — Я знал, что если мы установим слежку и побродим вокруг дома, когда старик и парни вернутся домой, мы что-нибудь да обнаружим.
— Ваше имя? — спросил Тома Кейн.
— Том Гауг.
— Как этот сверток с рудой попал к вам?
— Это мое дело, — спокойно сказал Том.
— Вы рудокоп с Боулдер-Рифа?
— Да.
— Напарник Теда Ли, который недавно обнаружил богатую жилу на глубине в тысячу восемьсот футов? — язвительно осведомился Смэттери.
— Так вы напарник Теда Ли? — переспросил Кейн.
— Да, я работаю при нем навальщиком, — сказал Том.
После этого Кейн официально заявил ему, что он арестован за укрывательство золота, «в отношении которого есть достаточные основания считать, что оно украдено или приобретено каким-либо другим незаконным путем».
Этого Моррис уже не мог стерпеть. Полноватый старичок в потертом костюме внезапно выпрямился с достоинством, которое трудно было бы в нем предположить.
— Вы ошибаетесь, Кейн, — сказал он. — Мой сын не имеет к этому никакого отношения. Я тот, кого вы ищете.
— Не беспокойтесь, мистер Гауг, — предупредительно ответил Кейн. — Нам известно, что вы тоже в этом замешаны. Ордер на ваш арест будет выписан, и вы будете задержаны как соучастник.
— Ведь это же все подстроено! — закричала Салли. — Такого чудовищного надругательства над законом еще не бывало на приисках.
— Старая песня, — ухмыльнулся Смэттери.
— Ваш сын будет иметь возможность доказать свою невиновность в полицейском суде, мэм, — сухо сказал Кейн. — Мы обязаны выполнить свой долг.
— Все в порядке, мама, — успокоил Салли Том: казалось, вся эта история ничуть его не волнует. — Все будет в порядке. Только не расстраивайся.
У Салли сжалось сердце от его улыбки. Она хорошо понимала, что Том решил всецело принять на себя этот удар, обрушившийся на их семью.
— Ох, Том, — простонала она, — я не перенесу этого!
Дик обнял ее, но тут выступил вперед Моррис.
— Я иду с тобой в полицию, Том, — сказал он. — Я должен им сообщить кое-что.
— Ни слова, отец, не надо ничего говорить, — попросил его Том. — Ни к чему хорошему это не приведет.
— Пошли, пошли, — грубо сказал Смэттери. — Не оставаться же нам здесь всю ночь. Ответите оба. По крайней мере, избавите нас от лишних хлопот — чтобы не выписывать нового ордера и не возвращаться сюда.
Фигуры сыщиков, огромные и зловещие, заслонили Тома от Салли, постепенно расплылись в бесформенную массу. Захлебываясь от рыданий, она упала на стул, смутно сознавая, что Моррис тоже ушел вместе с ними.
Вошедшие в эту минуту Лал и Дан были потрясены ее горем. Никогда еще они не видели свою мать в слезах, но они сразу поняли, почему она плачет: на пороге братья столкнулись со Смэттери и Кейном, уводившими отца и Тома.
Сыщики из комиссии были хорошо знакомы каждому мальчишке в городе. Дэну с Лалом не раз приходилось наблюдать, как эти одетые в штатское люди, чей вид даже со спины говорил об их профессии, вели в участок какого-нибудь рудокопа. И арест Тома показался бы мальчикам сущим пустяком, если бы не горе матери, заставившее их насторожиться.
— Они нашли что-нибудь, Дик? — спросил Лал.
— Достаточно, чтобы дело приняло дурной оборот, — коротко сказал Дик.
Он нагнулся к матери, и теплота в его голосе подействовала на нее, как целительный бальзам.
— Послушай, дорогая, возьми себя в руки, — сказал он. — Я найму адвоката и постараюсь добиться, чтобы их освободили под залог.
— Да, да. — Салли повернула к нему залитое слезами лицо. — Я пойду с тобой, Дик.
— Нет, — твердо сказал Дик. — Это мое дело, мама. Объясни Дэну, что произошло. А Лал пойдет со мной.
Память об этих днях, проведенных в грязном, битком набитом вале суда, навсегда сохранилась у Салли. Того, что было пережито тогда, она всю жизнь не могла забыть.
Джордж Слоэн — молодой адвокат, приглашенный Диком для защиты Тома и Морриса, — был, по мнению Тима Мак-Суини, самым подходящим из всех, имевшихся на приисках. Правда, он был новичок в Калгурли и еще не успел вполне освоиться с местными условиями, зато отличался честностью и добросовестностью. Но прокурор — мистер Эзра Джоблин, старик, лицом напоминавший белую крысу, — слишком много выиграл дел в пользу Горной палаты, чтобы не суметь обойти Джорджа Слоэна и не выиграть также и это дело. Динни опасался, что так оно и будет.
— Очень все это неудачно, — сочувственно заметил мистер Слоэн, когда Салли подробно рассказала ему, как она нашла подброшенную амальгаму и как сыщики арестовали Тома. — Ведь в первую очередь ответчик должен доказать, как к нему попало золото, — что он его не украл, а получил вполне законно. Факты же, миссис Гауг, которыми нам придется оперировать, плохо вяжутся с тем, что вы мне сейчас открыли, — хоть я и не сомневаюсь, что мистер Кеван нарочно подстроил все так, чтобы подвести под беду ваше семейство. Мне кажется, дело только осложнится, если мы доведем до сведения суда то, что вы сообщили мне о найденной вами амальгаме. Эти сведения были бы нам очень полезны, будь обвиняемым ваш сын Дик. Но обвинение строится на том, что у вашего сына Тома был обнаружен сверток с золотом, а также на заявлении, которое сделал в связи с этим ваш муж. А потому ссылка на привходящие обстоятельства ничем нам не поможет — разве только по ходу дела возникнет такая необходимость. Я склонен думать, что попытка доказать наличие злого умысла у третьих лиц не только не смягчит решения суда по делу вашего мужа и Тома, а, напротив, может повлечь за собой судебное преследование и против другого вашего сына.
