Евгений Сухов - Кандалы для лиходея

– Это вы о Чубаровой? – догадался отставной полковник.

– Именно, – снова буркнул уездный исправник.

– В наших делах редко бывает, чтобы все шло гладко и как хочется, – произнес Александр Александрович и осекся. В каких «наших» делах? Ведь он давно не служит в полиции!

Власовский искоса посмотрел на собеседников, но те или не заметили такой печальной оговорки бывшего обер-полицмейстера, или сделали вид, что не заметили. Потом незнакомые были представлены друг другу, и когда церемониал завершился, граф Виельгорский произнес целую благодарственную речь всем троим, завершившуюся приглашением к себе в дом, «чтобы слегка отужинать и отметить завершение дела».

– Прошу не отказывать мне в приглашении, – добавил граф, поочередно посмотрев на каждого из присутствующих.

– Я не против, – просто ответил Сан Саныч.

– Мы, собственно, с Павлом Ильичом тоже ничего не имеем против, – так отозвался на приглашение Виктора Модестовича Воловцов и посмотрел на Уфимцева.

– Отчего же? С удовольствием! – ответил уездный исправник, и четверо мужчин уже вместе покинули здание окружного суда.

«Ну, вот и закончилось для меня мое последнее дело, – философски и с какой-то мягкой печалью подумал про себя Сан Саныч. – Убийца найден, смерть честного человека отомщена…»

В карете графа, рассчитанной на четверых человек, ехали практически молча. Конечно, Козицкий получил то, что заслужил. Однако смерть хорошего человека – это всегда тяжко. И, конечно, безрадостно. А с другой стороны…

– А с другой стороны, отставка, пусть даже и «без прошения», – это далеко еще не смерть, верно? – произнес вдруг Виктор Модестович, посмотрев в глаза Сан Саныча и как бы заглянув в его затаенные мысли.

Власовский поначалу даже вздрогнул от столь неожиданной фразы графа, отвечающей его невеселым думам, а потом кивнул и, улыбнувшись во весь рот, что случалось с ним крайне редко, по-простому ответил:

– Верно.