Сразу после мюнхенских событий премьер-министр Голда Меир приказала отомстить. Она, в то время, 74-летняя женщина, открыто объявила о походе возмездия, в ходе которого израильтяне будут «с упорством и умением» бороться на «далеком, опасном и важном фронте». Другими словами, это означало, что Моссад должен ловить и уничтожать террористов по принципу: «Никто не должен уйти от длинной руки израильского правосудия». Меир подписала смертные приговоры 35 известным террористам «Черного сентября», включая его лидера Юсифа Найара, известного как Абу Юсуф, бывшего высокопоставленного офицера секретной службы палестинской группировки «Аль Фатх», возглавляемой Ясиром Арафатом. В число этих людей входил и блистательный и жестокий Али Хасан Саламех, известный как «Красный принц», спланировавший побоище в Мюнхене, а позднее действовавший из Восточной Германии. Судьба настигла его, в конечном счете, в Бейруте в 1979 году, когда его убили бомбой, заложенной в автомобиль.
Но так как Меир дала Моссад приказ найти и уничтожить убийц «Черного сентября», она и сама стала важной целью террористов. Для Моссад это означало, что пора вводит в игру подразделение убийц отдела «Кидон» («Штык»), входящее в «Метсада».
Первый визит после Мюнхенской трагедии «Кидон» нанес представителю ООП в Риме Абделю Вадаль-Звайтеру, 38 лет. Он ждал лифта в своем доме 16 октября 1972 год, когда в него с близкого расстояния выпустили двенадцать пуль.
8 декабря Махмуд Хамшари, 34-летний главный представитель ООП во Франции услышал телефонный звонок в своей парижской квартире.
– Алло.
– Это Хамшари?
– Да.
«Бум!» Команда Моссад установила бомбу в его телефоне. Когда он поднес трубку к уху и назвал свое имя, бомбу взорвали с помощью дистанционного управления. Хамшари был тяжело ранен и умер через месяц после взрыва.
В конце января 1973 года Хуссейн аль-Башир, 33-летний глава предприятия «Пальмира», путешествовавший с сирийским паспортом, лег спать в своем номере на третьем этаже отеля «Олимпик» в Никосии на Кипре. Через несколько секунд взрыв разнес как номер, так и Башира, представителя «Аль Фатх» на Кипре. Киллер просто подождал в засаде, пока Башир выключит свет в спальне, и дистанционно взорвал бомбу, которую установил под его кроватью.
В траурной речи по погибшему товарищу Ясир Арафат поклялся отомстить, но «не на Кипре, не в Израиле и не на оккупированных территориях». Ясное предупреждение, что террористы планируют эскалацию в международных масштабах. Всего в ходе похода возмездия Голды Меир Моссад ликвидировал дюжину членов «Черного сентября».
Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений Моссад публиковал в местных арабских газетах некрологи по еще живым подозреваемым террористам. Другие получали анонимные письма, содержащие точные детали их жизни, особенно сексуальные предпочтения, и советующие покинуть город. Кроме того, многие арабы в Европе и на Ближнем Востоке были ранены бомбами, спрятанными в письмах, которые отправлял им Моссад. Хотя Моссад этого не планировал, поход возмездия принес немало жертв и среди невиновных.
Но ООП тоже отсылала письма-бомбы (с амстердамскими штемпелями) – израильским чиновникам по всему миру и видным еврейским персонам. 19 сентября 1972 года, открыв письмо, погиб Ами Шахори, 44-летний советник по вопросам сельского хозяйства в израильском посольстве в Лондоне. Что касается газетных публикаций об убийствах нескольких сотрудников Моссад, то это на самом деле было «белым дымом» – неправдивыми слухами, многие из которых распространял через газеты сам Моссад, чтобы сбить столку общественное мнение. Классический пример приключился 26 января 1973 года, когда шпион Моссад Ишаи (которого в более поздних сообщениях уже называли 37-летним «катса» по имени Барух Коэн) на оживленной мадридской улице Гран-Виа был застрелен террористом «Черного сентября», за которым он якобы следил. Конечно, ни за кем он не следил. Просто Моссад хотел, чтобы люди думали так.
Другим примером была смерть 36-летнего сирийского журналиста по имени Ходр Кану в ноябре 1972 года, о котором говорили, что он двойной агент. Его пристрелили у двери его квартиры в Париже, потому что «Черный сентябрь» считал, что он передает Моссад данные о действиях их группировки. Но он этого не делал. Просто так представили это убийство средства массовой информации. Хотя о двойных агентах пишут много, в реальности их очень мало. Настоящие двойные агенты должны вращаться в стабильной сфере, желательно – административно-технической, где смогут спокойно и успешно работать на две стороны.
* * *
Той осенью 1972 года Голда Меир хотела отвлечь внимание населения страны от ужасов международного терроризма и от усиливающейся изоляции Израиля после Шестидневной войны. Израиль уже давно стремился добиться от Папы Римского Павла VI аудиенции для израильского премьер-министра в Риме. Наконец, в ноябре, когда Ватикан выразил свое согласие на ее визит, Голда Меир поручила своим чиновникам начать подготовку. Но она сказала им: «Я не отправляюсь в Каноссу»; визит не должен был стать символом подчинения.
Было решено, что Голда Меир вначале посетит Париж, чтобы 13 и 14 января принять участие в неофициальной международной конференцией социалистических партий. Эту конференцию жестко критиковал французский президент Жорж Помпиду. Потом 15 января она должна была быть в Ватикане, затем два дня провести переговоры с президентом Берега Слоновой кости Феликсом Уфуэ-Буаньи, и, наконец, вернуться в Израиль.
Через неделю после ее поручения была договорена аудиенция у Папы, но общественности о ней не сообщалось.
Так как около 3% израильского населения составляют арабы-христиане, всего около 100 тысяч человек, у ООП очень хорошие отношения с Ватиканом, даже доступ к внутренним дискуссиям Святого Престола. Так что Абу Юсуф очень быстро узнал о плане Меир посетить Папу. Он сразу сообщил об этом Али Хасану Саламеху в Восточную Германию, приписав: «Давайте уничтожим ту, которая проливает нашу кровь по всей Европе». (Это послание, как и многое другое, упоминаемое в этой главе, не было известно израильтянам, пока они в ходе Ливанской войны 1982 года не захватили множество документов ООП.)
Как и когда точно убить Меир – этим должен был заняться «Красный принц», но общее решение было принято. Кроме очевидного факта, что Голда Меир была заклятым врагом террористов, Юсуф в этом теракте видел прекрасную возможность показать всему миру, что «Черный сентябрь» по-прежнему остается силой, с которой необходимо считаться.
* * *
В конец ноября 1972 года резидентура Моссад в Лондоне приняла неожиданный звонок от человека по имени Акбар, палестинского студента, который подрабатывал пару фунтов, продавая мелкие сведения Моссад. Но от него уже давно ничего не поступало.
Даже будучи «спящим агентом», Акбар сохранял связи с ООП. Он сообщил, что хочет встретиться. Так как Акбар уже давно не был активным агентом, он не находился на постоянной связи с каким-либо «катса». Хотя его можно было легко идентифицировать по имени, он сначала должен был оставить номер телефона, по которому его можно было найти. Его сообщение должно было звучать примерно так: «Скажите Роберту, что ему звонил Исаак». Затем ему нужно было оставить свой номер телефона и город, потому что могло быть и так, что, работая в Париже, звонить он мог из Лондона. Сообщение было сразу введено дежурным офицером в компьютер, и компьютер выдал, что Акбар «черный агент» (т.е. араб), приехавший в Англию на учебу в надежде выпутаться из сетей шпионажа. Заведенное на него досье показывало, когда он в последний раз имел контакт с Моссад. Кроме того, на дисплее высветилась его большая фотография, а снизу еще три маленькие – в профиль с двух сторон, затем с бородой и без бороды.
Когда имеешь дело с ООП, все равно насколько «далеко» от нее, всегда принимаются особые меры предосторожности. Потому и в этом случае нужно было следовать очень жестким правилам ПАХА перед встречей «катса» и Акбара.
Акбар оказался «чистым» и сообщил, что от своего контактного лица в «Черном сентябре» он получил указание приехать на встречу в Париж. У него возникло подозрение, что готовится большая операция. Иначе они не вызывали бы такую «мелкую сошку», как он. Но более точных сведений у него не было.
И он хотел денег. Он был напряден и взволнован. Акбар не хотел больше ни во что ввязываться, но полагал, что ему это не удастся, потому что «Черный сентябрь» знал, где он. «Катса» сразу дал Акбару денег и номер телефона, по которому тот смог бы найти его в Париже.
Так как довольно трудно, особенно срочно, привезти в Европу группу из арабских стран (люди там не привыкли к европейской жизни, и их легко узнать среди окружающих их европейцев), «Черный сентябрь» решил опереться на арабских студентов и рабочих, проживающих в Европе. Они могли свободно передвигаться по Европе, не вызывая подозрений и не нуждаясь в «легенде». По этой же причине «Черный сентябрь» стал сотрудничать с различными экстремистскими группировками Европы, хотя он их не уважал и не доверял им.
