23 ноября во Владимире в храме Рождества Пресвятой Богородицы состоялся обряд погребения.
— Покажись! Хорош молодец! Весь в отца. Только помельче… Отец-то — богатырь! — Разглядывая Андрея, Гази Барадж поглаживал между ушей огромного черного гладкошерстного пса, сидящего подле кресла своего хозяина. — Я только подумывал, как изловить тебя и тем исполнить приказ великого хана, а ты сам пришел. Чудно… Смел городецкий воевода, но глуп! — усмехнулся эмир. — Ты что, не знал, тебя же по всей Руси ханские баскаки разыскивают, да и князья, чтобы хан заметил их усердие, не прочь изловить и выдать тебя с головой?
Андрей поднял склоненную голову и, устремив взгляд на всесильного эмира Волжской Булгарии, с горечью произнес:
— Ведомо мне это. Пришел же я к тебе вольно, и ты можешь взять мою жизнь. Но прежде исполни мою просьбу: вызволи из темницы князя Романа Федоровича.
— Как? — подался вперед Гази Барадж. — Из какой темницы?
— По приказу хана Берке отец был схвачен и брошен в земляную тюрьму.
— Вон оно что… А я-то думаю, куда запропастился князь. По времени возвернуться должен был из Орды, — и чуть поразмыслив, спросил: — А тебе откуда то ведомо?
— Князь Александр владимирский перед смертью сказывал, — тихо проронил Андрей.
— За что взят, ведаешь?
— Нет, государь, не ведаю. Есть догадка, да боюсь ошибиться…
— Договаривай, коли начал.
— Может, и говорил тебе о том князь, но он в Орде сотню татар перебил. Они мою жену и сыновей в полон увели. Сыновей-то отец вызволил, а жену не успел, сотник неврюевский сгубил…
Горло перехватило, и Андрей замолчал.
Эмир встал, взмахом руки показал, чтобы все присутствовавшие в зале вышли, и, подойдя вплотную к Андрею, Гази Барадж тихо сказал:
— Следовало бы тебя головой хану выдать, но я тебе помогу. Не могу не помочь — я твоему отцу жизнью обязан. И если он жив, то вызволю из темницы. Но за кровь сотни татар заплатить придется, и немало…
— Я привез много серебра и злата. Недостанет, еще привезу. Только ты, государь, порадей. Отец ведь, — с надеждой в голосе горячо воскликнул Андрей.
— Не спеши… Не хватит твоего золота, свое отдам. Моя жизнь того стоит. Ты вот что мне скажи: почему ко мне пришел? Неужто жизнью не дорожишь? — сдвинул брови эмир.
Андрей, глядя в глаза Гази Бараджу, твердо произнес:
— Шел к тебе, государь, без опаски. Князь Роман не единожды говаривал, что в тяжелую годину ты в помощи не откажешь. А что до меня, то с уходом жены и жизнь ушла. Живу, а будто и не живу…
Эмир не без интереса посмотрел на городецкого воеводу. «Вот тебе и злодей, разбойник городецкий. Сколько татарских голов порубил! А все из-за чего? Из-за бабы! Сказал бы кто — не поверил». Откинувшись в кресле, не терпящим возражения тоном Гази Барадж произнес:
— Ты вот что, молодец. Дождись меня. По Биляру не шастай! Сиди на дворе князя Романа тихо. Я слышал, твои сыновья здесь?
Андрей кивнул.
— Побудь с сыновьями. Если князь сгинул в Орде, то тебе не только о своих думать придется, но и о младших братьях, о Марии. Я же и так собирался в Орду — хан зовет. Два моих тумена уже на полпути к Сарай-Бату…
— Хан Берке в своей новой столице. Там же и Роман Федорович.
— Все-то ты знаешь, — сузил веки эмир. — Словно сам только что из Орды прибыл. Но то дела твои. Мне же завтра поутру выкуп за князя привезешь, сюда, на мой двор, — уточнил эмир. — Да не сам, пошли кого-нибудь. А то ханских ушей полон двор. Прознает хан Берке про тебя, и дело не сладится, и я головы лишиться могу. Строг хан: ему что простой воин, что эмир… А теперь ступай! Да сиди тихо!
Андрей сделал все как велел эмир. Оставалось самое трудное — ждать.
Романа Федоровича привели в зал и поставили перед великим ханом Берке, который о чем-то оживленно разговаривал с ханом Неврюем. Прославившись походом на Русь, тот был приближен великим ханом к трону, и теперь Неврюй часто лицезрел Сына Неба и удостаивался чести беседовать с ним. Звон цепей, в кои был закован булгарский князь, отвлек великого хана от беседы. Обратив свой взор на узника, Берке воскликнул:
— А я помню тебя! Ты просил за своих родственников.
— Так, великий хан, — спокойно, чуть хрипловатым от простуды голосом произнес Роман Федорович.
— Я разве не вернул тебе твоих родственников, как обещал? — сдвинул брови хан Берке.
— Да, великий хан, и я благодарен тебе за это, — склонил голову князь Роман.
— Тогда ответь, зачем ты убил моих воинов? В знак благодарности? — возвысил голос хан Берке.
— Прости, великий хан, но по-иному я поступить не мог. Тебе знаком закон кровной мести? Твой сотник убил жену моего сына. На нем кровь моего рода, и только его смерть уравновесит чашу справедливости.
— Но ты вырезал всю сотню! Всех мужчин стана и даже некоторых женщин! — выкрикнул, негодуя, хан Неврюй.
— Все так. Я это сделал. Но и ты, хан, пройдя с мечом по Руси, не щадил ни старого, ни малого… Нам ли обвинять друг друга в жестокости?
Останавливая перебранку, великий хан поднял руку.
— Что тебе до Руси? Ты же булгарский князь! — возвысил голос хан Берке.
— Да, великий хан. Ты как всегда прозорлив и умен. Князь-то я булгарский, да боярин русский из Владимир-града, — повел плечами Роман Федорович.
Хан Берке, выплевывая слова через губу, произнес:
— Тебе ведомо, князь, что всех людей, прибывших с тобой, лишили жизни и тебя ждет топор палача?
— Ведомо, великий хан, и я приму смерть как должно булгарскому князю и русскому боярину.
Хану нравился этот широкоплечий седовласый богатырь. Перед лицом смерти он был спокоен, не умолял оставить ему жизнь. В нем чувствовалась сила. А такие сильные духом воины ему были нужны. Именно такие: верные и преданные. Хан не сомневался, что узник предан и эмиру Булгарии, и князю владимирскому, так неожиданно ушедшему из жизни. Но хан также понимал, что перед ним враг, а врагов Берке уничтожал. И Роману Федоровичу не миновать палача, если бы… Если бы не помощь эмира Булгарии.
— Ты заслуживаешь смерти, но я дарю тебе жизнь! — громко произнес хан Берке. — И… свободу!
От услышанного кровь прилила к голове хана Неврюя. Не помня себя, он возопил:
— А как же моя сотня? Сто воинов!!!
Великий хан, нахмурив брови, медленно произнес:
— Ступай, князь… и благодари Гази Бараджа. Твоя жизнь принадлежит ему. А ты, хан Неврюй, назови цену своих воинов и получишь в десять раз больше!
Умирая, великий князь Александр Невский не оставил завещания и тем вверг Русь Белую в хаос и еще большую зависимость от Орды. Развернулась борьба между сыновьями Александра и его братьями.
Шли годы. Но русские князья не только не помышляли о том, как бы сбросить татарское ярмо, а и стремились с помощью Орды обогатиться. В 1277 году князья Федор Ростиславич ярославский, Андрей Александрович городецкий, Глеб Василькович ростовский и его сын Михаил отправляются в Золотую Орду, чтобы вместе с татарами отправиться в поход на осетин. Был взят и разграблен город Татян. На следующий год уже князья Федор Чермный, Андрей городецкий и Михаил белозерский по указанию хана Менгу-Тимура отправляются в Волжскую Булгарию и разоряют сорок городов и шестьсот селений. Даже татары, завоевывая это государство, не вели себя столь жестоко.
Грабеж и стяжательство настолько понравились русским князьям, что они пошли против своего народа. Вместе с князем Федором Ростиславичем Чермным, бывшим в услужении у хана Менгу-Тимура и поставленным ханом во главе большого татарского отряда, присоединившимися к нему князьями Андреем городецким, Константином Борисовичем ростовским и стародубским князем Михаилом Ивановичем с их дружинами пошли грабить и разорять Русь. Разорив районы Мурома, Переяславля, Владимира, Юрьева-Польского, Суздаля, татаро-русское войско пошло на Тверь и Торжок. Князь Дмитрий Александрович бежал в Швецию, а его брат Андрей Александрович городецкий сел на владимирский великокняжеский стол. Помимо награбленного в ходе похода по Руси, князь Андрей щедро одарил князей Федора и Михаила, а также следовавших с ним золотоордынских военачальников. Но князь Дмитрий не смирился с участью изгнанника. Он привел шведских наемников и, набрав войско, из Переяславля двинул на Владимир. Андрей бежал в Орду и, получив большое войско от хана, пошел на Русь, сжигая, грабя, убивая… Шведские наемники не пошли против татар, и тогда Дмитрий бежит уже на юг, в ногайскую Орду. В 1284 году он возвращается в Русь Белую с ногайской ратью и воцаряется на владимирском великокняжеском столе. Князь Андрей снова бежит в Золотую Орду и вновь с татарским войском возвращается на Русь. Но татарам не интересны выяснения взаимоотношений между Александровичами, им нужны серебро, скот, лошади, полон. Татары разбредаются по Руси Белой для грабежа и становятся легкой добычей владимирской дружины.
