Александр Холин - Юность Моисея

— Ты редко являешься ко мне, Хозарсиф, — начала мать со строгостью в голосе, но у неё это плохо получалось.

— Я не смею злоупотреблять вашим временем, матушка, — учтиво возразил юноша. — По первому вашему зову я являлся всегда и, думаю, не заслужил упрёков в непослушании.

— Тем не менее, — продолжала принцесса, удовлетворённая сыновней почтительностью. — Тем не менее, я стараюсь следить за твоим воспитанием, мальчик мой. И уже настало время постигнуть глубины знаний, предназначенных для настоящих мужей. Настало время проникнуть в мистерию Исиды и Осириса. Готов ли ты к этому?

Предложение матери оказалось неожиданным. Надо сказать, что юноша сам задумывался уже об этом, то есть о постижении знаний, к которым допускались отпрыски лишь жреческого и вельможного сословий, но никогда не предполагал, что всё будет так неожиданно. Видимо, всему виной послужило положение матери во дворце фараона. Ведь сам Рамсес II неоднократно советовался с сестрой по различным государственным делам, игнорируя советы и указания верноподданных жрецов. К тому же, советы сестры не раз помогали фараону укрощать некоторых разгулявшихся соседей, и возвратить Египту утерянное было имя царства непобедимого и непокоряемого.

— Твой двоюродный брат давно уже готовится к посвящению, — подняла глаза на сына принцесса. — Неужели тебе не хочется последовать его примеру? Или ты считаешь себя не способным постичь учения древних мудрецов? Скажи, я не стану гневаться.

— Но Менефта старше меня, — возразил Хозарсиф, — Поэтому ему раньше открыли доступ к великозаветным учениям. К тому же воля его отца, Рамсеса II, не обсуждается.

— А со мной, значит, можно ещё поспорить? — улыбнулась мать. — Или моё предложение тебе оказалось не по сердцу?

— Я вовсе не хотел вас обидеть, матушка, — принялся оправдываться Хозарсиф. — Просто сказал, не подумав. Простите.

Царственная мать удовлетворённо кивнула:

— Когда-нибудь, если захочешь, всё это может принадлежать тебе, — она указала рукой на лежащий за спиной мальчика город, на воды живоносной реки, на раскинувшиеся за ней плоскогорья. В общем, на весь мир, расстилающийся у ног мальчика и готовый по его желанию попасть безропотно к нему под ноги.

— Вы хотите, чтобы я властвовал над этой страной? — глаза Хозарсифа лучились, словно огоньки, вспыхнувшие в глазах нильского крокодила. — Вы хотите, чтобы я в подобие нашему народу молился человекошакалам и человекоибисам? Это не боги, а всего лишь идолы. Можно с уверенностью сказать, что даже не идолы, а демоны из запредельного мира. Все они погибнут через несколько лет. И страна тоже погибнет.

Мальчик нагнулся, сгрёб ладошками горстку песка из-под ног, поднял руки над головой и всё рассыпал по воздуху. Песок, словно мелкие капли дождя, развеялся без остатка и, смешавшись с принявшей его землёй, был уже совсем неприметен и даже невидим.

— Вот чем станет Египет и молящийся идолам народ! — засмеялся Хозарсиф. — Вот что ожидает эту, великую ныне страну! Стану ли я желать величия в ней, о, мать моя?

— Ты с ума сошёл, сын! — голос принцессы задрожал то ли от гнева, то ли от испуга за своего мальчика, открыто произносившего ересь. — Ты против знаний, которые веками сберегают жрецы для процветания всей страны! Ты против религии твоих отцов! Утверждая такое, тебя никогда не посвятят в жреческий сан и, если боги разгневаются, ты не сможешь принять жреческого учения.

— Вовсе нет! — опять возразил её сын. — Я никогда не иду против Истины, матушка. Самая Божественная Троица — это Осирис, Исида и сын Гор. Но они не боги, они Божьи создания. О настоящем триедином Боге — Элоиме или Саваофе — знают жрецы, но это скрыто ото всех, даже от фараона. Это знает любой жрец Абидоса и это величайшая тайна, скрывающая путь к Истине. Жрецы скрывают эту тайну лишь для того, чтобы легче было управлять народом, ведь боги-идолы всегда могут жестоко наказать непослушных. Пусть это делается руками тех же жрецов, но страх принуждает к животному послушанию. А Всевышний на самом деле не таков. Он не наказывает своих детей за проступки, а ждёт, чтобы мы научились понимать его.

— Сын мой, — голос матери прозвучал глухо. — Сын мой, я дала тебе жизнь, я родила тебя, я заботилась о тебе, но сейчас совсем не знаю, кто ты, что ты собираешься делать?

— Я сам не могу знать этого, — пожал плечами мальчик. — Что Богу угодно, то со мной и будет. Но в этот раз Всевышний желает, чтобы я постиг жреческое учение и дальнейшую мистерию посвящения Исиды, для того Он и послал вас. А если это так, то благословите меня, матушка, поскольку без родительского благословения учения не будет.

Юноша опустился на колени, скрестив руки на груди. Его мать несколько мгновений стояла перед ним молча, потом вынула из причёски цветок лотоса, который носила над правым ухом по обычаю женщин храма и отдала сыну. Затем положила правую руку ему на голову и совсем ровным спокойным голосом произнесла:

— Сын мой, я действительно разговаривала о твоём будущем с братом своим, фараоном нашего царства и со жрецами здешнего храма. Никто из них не против твоего познания тайн божественной истины. У истоков этой бесконечной реки ты стоишь сейчас. Ты уже познал, слушая уроки Отоя, основу основ жреческих тайн и это поможет тебе пройти испытания при вступлении на путь познания. Ты правильно почувствовал, что я прибыла сюда не просто так. Повторяю, ни я, ни твой дядя не против твоего посвящения и учёбы в здешнем храме. Но ты сам должен решить здесь и сейчас — нужно ли тебе это? Сможешь ли ты посвятить себя познанию истин?

— Я согласен, матушка, — кротко ответил Хозарсиф.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнула принцесса. — Отныне ты не должен никогда и никому говорить о том, что я только что слышала от тебя, иначе познаешь смерть. Помни, тайные знания дают большую власть над людьми. Если дадут многое, многое и спросят. Но ни с кем не делись своими познаниями о Едином Боге, иначе тебя принесут в жертву богам Египта.

Запомни: ни с кем не делись мыслями, чувствами и ни от кого не принимай советов, как следует поступить. Только я могу давать тебе нужные наставления, но видеться мы сможем не часто. А если в храме необходимо будет срочно принять какое-либо решение, искренне проси совета у Бога. У того Бога, о котором тебе рассказал Отой. Совет, как поступить, придёт Свыше, и ты в своё время поймёшь это, почувствуешь и оценишь помощь, приходящую от Всевышнего. А сейчас тебя, сын мой, ждёт первосвященник Мембра. Этот жрец проводит тебя к Осирису.

— Прямо сейчас?! — удивился мальчик.

— Да, сын мой, прямо сейчас, — кивнула принцесса. — Запомни, никогда и ничего в жизни не откладывай назавтра или послезавтра. Всё, что можешь, делай только сейчас. Каждый человек состоит только из того, что он может и чего не может сделать. А если придётся принимать решения немедленно, то вера в то, что тебя не оставит Саваоф, спасёт и выручит.

С этими словами принцесса подняла юношу с земли и поцеловала в лоб:

— Иди, мальчик мой, да спасёт тебя моя любовь и тот, кто сотворил весь наш мир.

Хозарсиф оглянулся. В воротах храма, где давно уже скрылся Менефта, стоял священник. Единственное, чем можно было отличить его от остальных, это перекинутая через плечо шкура барса. Такие имели право носить только первосвященники. Юноша знал первосвященника Мембру и даже сталкивался с ним во дворце, где жил вместе с матерью, но до сих пор не удосуживался внимания первосвященника. Мембра иногда приезжал в гости к принцессе или же являлся по требованию фараона, но ни разу до этого Хозарсиф не удостоился жреческого внимания.

Этот подарок со стороны матери был воистину царским, потому что, если Мембра останется благосклонен к отроку, тот сможет понять, изведать и усвоить такие истины, к которым редко допускаются простые смертные. Кто знает, какие возможности откроются перед мальчиком после овладения тайной жреческих мистерий? Может быть, именно жреческую школу и мистерию посвящения необходимо пройти для того, чтобы научиться управлять народом, к которому он был уже не равнодушен.

— Я долго тебя не увижу, сын, — снова заговорила принцесса. — Но ты должен всегда помнить, что ты потомок фараонов, что принадлежишь к великой династии, и что бы ни приготовил для тебя Творец, ты обязан выполнить. Это обязанность на всю жизнь, потому что в тебе кровь фараонов.

Она ещё раз заглянула юноше в глаза, потом развернула его и легонько подтолкнула навстречу первосвященнику. 

Иерофант Мембра, вышедший встретить Хозарсифа, не двигался с места, ожидая, пока сам неофит приблизится к нему. Несмотря на то, что мать подтолкнула его сзади, сознание юноши вдруг поразил удивительный сон, который приснился ему сегодня. Почему сон вспомнился именно сейчас, Хозарсиф не мог понять: либо видение стоявшего перед ним жреца, либо предстоящая дорога с обучением тайных знаний и мистерией посвящения в жреческий сан, либо какая-то связь с запредельным миром, но сон снова промелькнул перед ним, словно комета по ночному небу.