Ночь была душная и полная запахов. Как поверить, что Сети покинул свой народ и что душа Египта оплакивала кончину царя, достойного властителей Древнего Царства? Обычно вечера были веселыми и оживленными, на площадях деревень и на улицах городов плясали, пели, рассказывали истории, особенно басни, в которых животные заменяли людей и вели себя с большей мудростью. Но на время траура и мумификации царского тела смех и игры исчезли.
Неспящий, желтый пес Рамзеса, дремал под боком Громилы, огромного льва, охранявшего личный сад правителя. Лев и нес расположились на свежей траве, после того как садовники полили растения.
Один из них был греком, солдатом Менеласа, поступившим в охрану. До того как покинуть свое место, он разбросал на клумбе с лилиями отравленные куски мяса, животные не устоят перед лакомством. Даже если хищник продержится много часов, ни один знахарь не спасет его.
Неспящий первым почуял необычный запах.
Он зевнул, потянулся, понюхал ночной воздух и рысцой направился к лилиям. Его нос привел его к кускам, которые он долго нюхал, потом он вернулся ко льву. Пес не был эгоистом, он не желал один наслаждаться столь чудесной находкой.
Трое солдат, взобравшиеся на стену сада, с удовлетворением увидели, как лев вышел из своего оцепенения и направился за псом. Еще немного, и путь будет свободен, они беспрепятственно проберутся в спальню Рамзеса, застанут его спящим и уволокут на корабль Менеласа.
Лев и пес неподвижно стояли рядом, опустив головы в лилии.
Насытившись, они улеглись на цветы.
Через десять минут один из греков спрыгнул на землю — яда было достаточно, хищник должен быть уже парализован.
Разведчик подал знак своим товарищам, которые присоединились к нему на аллее, ведущей в спальню Рамзеса. Они уже были готовы проникнуть во дворец, когда что-то, похожее на рычание, заставило их обернуться.
Громила и Неспящий стояли позади, пристально глядя на них. Посреди помятых лилий лежали нетронутые куски мяса, от которых пса предостерег нюх, лев небезосновательно доверился своему другу, затоптав куски.
Три грека, вооруженные лишь одним ножом, прижались друг к другу.
Громила, выпустив когти, с рычанием бросился на чужаков.
Греческий воин, затесавшийся в личную охрану Рамзеса, медленно шел вперед по спящему дворцу, к покоям правителя. Ему было поручено следить за коридорами дворца и давать знать о любом необычном событии, поэтому солдаты хорошо его знали и спокойно пропускали.
Грек направился к гранитному возвышению, на котором спал Серраманна. Разве он не утверждал, что, чтобы добраться до Рамзеса, нужно сначала перерезать глотку ему? Один раз допустив ошибку, правитель лишится своего главного защитника, а вся его стража примкнет к Шенару, новому хозяину Египта.
Грек остановился и прислушался.
Ни малейшего шума, лишь мерное дыхание спящего.
Несмотря на свою физическую мощь, Серраманна нуждался в нескольких часах сна. Но, возможно, он поведет себя подобно кошке и проснется, почуяв опасность. Грек должен был напасть неожиданно, не дав жертве никакой возможности среагировать.
Осторожный наемник снова прислушался. Никаких сомнений, Серраманна был в его власти.
Грек вытащил свой кинжал из ножен и задержал дыхание. В яростном прыжке он бросился на спящего человека и перерезал ему горло.
Позади нападающего раздался низкий голос.
— Хороший прием для труса.
Грек обернулся.
— Ты убил чучело из соломы и тряпок, — сказал Серраманна. — Я ждал этого и обманул тебя притворным храпом.
Воин Менеласа сжал рукоять кинжала.
— Брось это.
— Я все же перережу тебе горло.
— Попробуй.
Сард возвышался над греком больше чем на три головы.
Кинжал рассек воздух. Несмотря на свой вес и рост, сард перемещался с удивительной ловкостью.
— Ты не умеешь сражаться, — заявил Серраманна.
Раздосадованный воин попытался применить обманный прием — шаг в сторону, потом скачок вперед, лезвие было нацелено в живот противника.
Сард резким движением правой руки ударил его по запястью, а левый кулак обрушился в висок. С остекленевшими глазами и высунутым языком грек рухнул, умерев еще до того, как его тело коснулось пола.
— Одним подлецом меньше, — проворчал Серраманна.
Проснувшись, Рамзес констатировал провал двух организованных на него покушений. Три грека были разорваны в саду когтями льва, в коридоре скончался еще один грек, из личной охраны.
— От вас хотели избавиться, — сказал Серраманна.
— Этот человек что-нибудь сказал?
— У меня не было времени его расспрашивать. Не жалейте об этом презренном, он не был хорошим воином.
— Эти греки, не были ли они людьми Менеласа?
— Я ненавижу этого тирана. Дайте свое согласие, и я сойдусь с ним в поединке один на один и отправлю его в населенное призраками и отчаявшимися героями Царство мертвых, которого он так страшится.
— Пока удовлетворись лишь удвоением охраны.
— Защищаться — плохая тактика, мой принц, только атака ведет к победе.
— Сначала надо узнать врага.
— Менелас и его греки! Они мошенники и лжецы. Вышли их как можно быстрее, или они попытаются снова.
Рамзес положил руку на правое плечо Серраманны.
— Раз ты верен мне, чего мне боятся?
Остаток ночи Рамзес провел в саду, рядом со львом и псом, хищник спал, Неспящий дремал. Сын Сети мечтал о мире, но людское безумие нарушило покой священных дней перед погребением фараона.
Моис был прав, насилие нельзя прекратить демонстрацией великодушия по отношению к своим врагам. Напротив, это давало им уверенность в том, что они имеют дело со слабым противником, которого легко победить.
С восходом солнца для Рамзеса закончилась ночь скорби. Да, Сети незаменим, но пора приниматься за дело.
При Сети храмы в Египте отвечали за распределение запасов пищи и продуктов, доверенных им. С момента появления цивилизации фараонов закон Маат, хрупкой богини правосудия и истины, требовал, чтобы никто из детей земли, благословенной богами, не испытывал ни в чем нужды. Как праздновать, если хотя бы один страдает от голода?
Во главе государства фараон был одновременно рулем, направлявшим корабль, и его капитаном, сплачивающим команду. Он хранил единство духа страны, без которого общество начинало разрываться и гибло от своих внутренних конфликтов.
Хотя распределение пищи зависело главным образом от чиновников, компетентность которых была ключом к египетскому процветанию, некоторые независимые купцы работали по соглашению с храмами, разъезжали по стране и свободно торговали.
Таким купцом был Райя, сириец, проживавший в Египте около десяти лет. Владелец торгового судна и стада ослов, он постоянно ездил туда-сюда, с севера на юг и с юга на север, чтобы продавать вино, сушеное мясо и вазы, привезенные из Азии. Среднего роста, с небольшой острой бородкой, одетый в тунику с цветными лентами, вежливый, сдержанный и честный, он пользовался уважением многочисленных клиентов, которые ценили его требовательность к качеству и умеренные цены. Каждый год его право на работу продлевалось, так что сириец полностью освоился на новой родине. Как и многие другие иноземцы, он смешался с местным населением и почти не отличался от него.
Никто не знал, что купец Райя был шпионом на службе у хеттов.
По их поручению он должен был тщательно собирать информацию и как можно быстрее передавать ее. Так, воины Анатолии смогут выбрать наилучший момент для нападения на египетских номархов, а затем и завладеть самим Египтом. Поскольку у Райи были друзья среди военных, стражников и таможенников, он многое узнавал из их откровений и передавал в Хаттусасу, столицу хеттов, тайные шифрованные сообщения в алебастровых вазах, предназначенных для вождей племен на юге Сирии, официальных союзников Египта. В ходе многочисленных проверок таможня обнаруживала эти сообщения, но сочла их невинными деловыми записками и счетами, которые надо оплатить. Сирийский торговец, входивший в шпионскую сеть, отправлял вазы заказчикам, а сообщения — одному из своих коллег на север Сирии, находящейся под властью хеттов, откуда они попадали в Хаттусасу.
Таким образом самая сильная военная держава ближней Азии, Хеттское царство, месяц за месяцем получала из первых рук информацию о развитии египетской политики.
Смерть Сети и период траура, казалось, предоставляли прекрасную возможность для нападения на Египет, но Райя решительно отговаривал хеттских полководцев от этой бессмысленной авантюры. Египетская армия, вопреки их представлениям, вовсе не была деморализована, напротив, опасаясь возможного вторжения до воцарения монарха, она была усилена на границах.
Кроме того, благодаря болтовне Долент, сестры Рамзеса, Раня узнал, что Шенар, старший сын будущего царя, не согласился оставаться на втором плане. Другими словами, он плел заговор с целью захватить власть до коронации.
