Не покоренные захватчиками русские люди, соединившись с аланами, или асами, и венграми, бродили в степях, не расставаясь с оружием.
Из Сарая Гетум со свитой, воинами и сопровождавшим его армянским епископом двинулся к устью большой реки, впадающей в Каспий. Это был Яик.
Оттуда пошли на юго-восток. Гетум мог видеть синее Аральское море, но мог, как и Рубрук, пройти несколько севернее аральских берегов. Властитель Малой Армении, вероятно, не миновал гор Каратау и берегов Чу и мутной Или. Далее дорога в Каракорум проходила мимо громад Джунгарского Алатау, озера Ала-куль — к Черному Иртышу.
Оставив за собой землю Чагатайского улуса, пройдя земли найманов, киликийские конники вышли на просторы Монголии.
Так завершилось это долгое путешествие из Средиземноморья в Центральную Азию.
В своих записках Рубрук обмолвился, что Гетум в августе 1254 года встретился с Сартаком, тоже ехавшим ко двору Мангу. Отсюда можно предположить, что сын Батыя и Гетум прибыли в Каракорум вместе.
Город Каракорум стоял за земляным валом и стеной с четырьмя воротами. Возле ворот располагались скотный, конный и другие рынки.
На улицах города можно было видеть русских людей из Галича, Суздаля или Владимира, венгров и китайцев, индусов, арабов и даже англичан и французов, захваченных монголами в Венгрии.
Были здесь и армяне. Гетум должен был видеть монаха Сергия, былого ткача из Армении, носившего шапку с павлиньими перьями. В долине Орхона жил также и один выходец с острова Кипра.
Хан Мангу, облаченный в одежду из тюленьей шкуры, с большим почетом принял Гетума и его свиту. Армянский историк Гайтон, потомок нашего путешественника, впоследствии уверял, что Гетум убедил великого хана Мангу… креститься. Для этого Гетум и привез с собою епископа. Если верить такому известию, то армянский духовник крестил всю семью монгольского императора.
Известно, что дочь Сартака около этого времени вышла замуж за русского князя Ростовского Глеба Васильковича и приняла русское имя. Молва приписывала принятие крещения и самому Сартаку.
Ничего удивительного в этом нет. Дикие монгольские орды, поработив половину мира, часто подпадали под влияние более культурных народов — в том числе и в вопросе выбора веры.
В Каракоруме в 1254 году насчитывалось до 12 храмов различных народов, в том числе — русский. Даже дворец Мангу тоже имел вид христианского храма, и построить его мог русский зодчий, живший тогда в столице великого хана.
В какой-то связи с обращением Мангу в христианство находится то обстоятельство, что Гетум в Каракоруме собирал сведения о верованиях восточных народов. Так, ему рассказали о стране, обитатели которой чтят больших идолов «Шакмония» и бога Майтрейю и где жрецы облачены в желтые одежды. Гетум мог встретиться в Каракоруме с прибывшими туда в 1254 году послами из Индии и людьми, принесшими сведения о Тибете.
Рассказ Гетума о буддистах попал в «Историю монголов» инока Магакии Апеги.
Лишь через год Гетум I возвратился из угрюмой монгольской-пустыни в цветущую Киликию.
Можно думать, что он ехал новым путем — через теперешний Западный Китай, Ташкент, Отрар, Самарканд, Тегеран и Тавриз.
Есть отрывочные сведения, что в 1268 году Гетум снова побывал в «царстве Татарском».
Сказание о скитаниях киликийского царя было включено в «Историю Армении» Киракоса. Современник Гетума, этот писатель был в плену у монголов. Путешествие Гетума привлекло также внимание сирийского историка и врача Григория Абуль-Фараджа, жившего в Алеппо.
Но полностью поход царя Киликии не был освещен и изучен историками.
Он был одним из первых людей, проделавших едва ли не самый длинный путь в Центральную Азию. Гетума следует поставить в ряд с Константином, князем Галича-Костромского, Ярославом Всеволодовичем, Александром Невским, Глебом Васильковичем, Андре Лонжюмо, Плано Карпини, Гильомом Рубруком, Алауддином Джувейни… Они первыми побывали в загадочном Каракоруме.
Тверской купец Афанасий Никитин, вся жизнь которого нам до сих пор в подробностях неизвестна, был не просто грамотным, но и образованным человеком. В этом убеждаешься, перечитывая его путевые записки, в которых он рассказывал о климатах земного шара, сравнивая зной Багдада с жарой в Дамаске, писал о природном изобилии грузинской земли, Подолии и Валахии. Из другого места его записок видно, что он читал заметки о русских путешествиях в Царьград (Константинополь) в те годы, когда столица Византии еще не была завоевана турками.
Можно предположить, что до похода в Индию Афанасий Никитин встречался с людьми, приезжавшими из стран Востока, или ездил туда сам.
В его сочинении есть следы знакомства с восточными языками. Он знал тюркское наречие, на котором говорили купцы, бывавшие в Хорезме, в Чагатайской земле — теперешней Средней Азии. Знал Никитин немного по-арабски и по-персидски. В Индии его одно время даже называли Юсуфом Хорасани (Юсуфом Хорасанским), будто он и в самом деле был выходцем из Северо-Восточной Персии (Ирана).
Уже в те времена русские люди хорошо знали страны Востока. В 1404 году наши предки встречались в Самарканде с купцами и водителями караванов из Индии и Китая.
Лет за тридцать до начала путешествия Афанасия Никитина в Индию по Руси стали ходить списки древней книги «Сказание об Индии богатой». Она была переведена на русский язык еще в XIII веке и включалась в сборники, которые время от времени переписывались заново.
О чем рассказывали пергаментные свитки, украшенные причудливыми заглавными буквами? О чудесах, которыми славилась богатая Индия, о золотых дворцах, стоявших на червонных столпах-колоннах, о камне карбункуле, царе самоцветов, пылавшем по ночам таинственным огнем, о сказочной птице Феникс, способной после своей гибели в огне снова возрождаться из пепла; о великанах ростом в девять саженей, о людях с песьими головами, о рогатых, шестируких и трехногих уродах. Вот какие диковины были в восточной стране — родине алмазов и жемчуга!
Так гласило «Сказание об Индии богатой», возникшее в XII веке в Византии и дошедшее затем до Руси.
Русские сведения об Индии были куда достовернее старых византийских, легенд. Об этом свидетельствует, в частности, такой случай. Когда «черная смерть» — чума — опустошила страны Западной Европы, новгородская летопись уверенно сообщила (под 1352 годом), что «тот мор пошел из Индейских стран от Солнце-града». При этом указывалось, что о Солнцеграде на Руси узнали из устных сообщений. Следовательно, русские люди встречались с путешественниками, бывавшими в те годы в Индии (Солнце-град — дословный перевод названия города Сринагара в области Кашмир).
Золотая орда, собиравшая на Руси огромную дань, гнала из наших степей в Индию табуны дорогих боевых коней. Взамен золотоордынцы получали в Индии самоцветы, жемчуга, кораллы, а вернувшись назад, делились впечатлениями от увиденного в этой стране. Вести об Индии доходили до русских людей и через татарских торговцев степными скакунами.
Афанасий Никитин прекрасно знал о том, что в Индии всегда охотно покупают хороших коней.
…В 1466 году великий князь Московский Иван III отправил своего посла Василия Папина ко двору шаха страны Ширван.
В Ширван входили Баку, Дербент, Шемаха и другие богатые прикаспийские города. Афанасий Никитин, живший тогда в Твери, стал хлопотать, чтобы его отпустили на Восток с посольством великого князя.
Собирался Никитин очень тщательно: достал проезжие грамоты от великого князя Московского и от князя Тверского, запасся бумагами к нижегородскому наместнику.
Прибыв в Нижний Новгород, Никитин узнал, что Василий Папин уже проплыл мимо города к низовьям Волги. Тогда тверской купец решил дождаться посла страны Ширван. Хасан-бек, так звали посла, возвращался ко двору своего государя. Он вез в Ширван драгоценный подарок князя Московского — 90 ловчих кречетов, охотничьих птиц Севера, слава о которых долетала до Египта и Испании.
Вместе со свитой Хасан-бека и кречетниками Афанасий Никитин пустился в путь к Ширвану. С Никитиным ехали более 20 русских, в числе которых были и москвичи и тверичи. У большой мели в устье Волги караван ширванского посла нагнали люди астраханского хана Касима. Целой ордой напали они на путников, убили одного из русских и отняли у них малый корабль, на котором были все товары и имущество Никитина. В устье Волги ордынцы захватили второе судно. У путешественников осталось два корабля. Никитин плыл теперь вместе с послом на большом судне. Когда они шли вдоль западного берега Каспия к Дербенту, вдруг налетела буря. Меньший корабль выкинуло на берег и разбило у дагестанской крепости Тарки. Кайтаки, жители этих мест, не помогли пострадавшим, а, наоборот, разграбили грузы с кораблика, москвичей же и тверичей увели с собой в полон…
