Ознакомительная версия.
– Ну хорошо. Не напугать, а запутать.
– Нет. Она женщина с веслом.
Шурка вспомнил фигуру в парке культуры и отдыха на Елагином. У нее были большие плечи и большие трусы, и называлась она «Девушка с веслом». Тетя Вера ничуть на нее не похожа.
– Ты ей слово, а она тебя трах веслом! – пояснила Таня, придерживая книгу.
– Это да, – признал Шурка.
Тетю Веру с ее веслом Ворон мог разве что погубить, подумал он. И раз тетя Вера пока еще ходит на работу, ест, спит и никуда не пропала, это может значить только одно: она готовит Ворону месть.
Между прочим, она-то Шурке поверила тогда сразу. Про Ворона. И про Серый дом. Поверила: Шурка видел. Поверила – и обозлилась.
Эх, спросить бы Таню.
От подоконника пахло горячим деревом.
– Сидим здесь, как огурцы в теплице, – нарочно весело сказал Шурка.
Сестра не ответила.
– Таня, – тихо позвал Шурка.
Та подняла глаза от страницы.
– Ты что-то совсем перестала интересоваться птицами, – сделал он первый шажок. К теме Ворона идти следовало на цыпочках.
Таня вернулась к чтению.
– Они прекрасно сами о себе заботятся. Ничей интерес им не нужен.
И перевернула страницу, как будто оставив Шурку на предыдущей.
Тетя Вера потерла ухо, сонно поглядела. На щеке у нее алела вмятина от подушки.
– Таня, ты что, ополоумела? Который час?
Повернула к себе круглое личико будильника и застонала:
– Ох.
Упала на подушку, словно это поможет провалиться обратно в сон. Тетя Вера теперь так жила: спала, ела, на бегу делала что-то по дому, убегала на работу, прибегала с работы, снова спала.
– Таня, – пробормотала она, – я еще час могла бы поспать перед вечерней сменой.
Но Таня быстро обняла ее и снова дунула в ухо.
Тетя рывком села.
– Таня, ты что?!
– А вот что!
Шурка увидел металлическую коробочку.
– Что там? Что там? – засуетился он.
Тетя Вера смотрела то на коробочку, то Тане в лицо.
Недоверчиво взяла. Щелкнула крышкой.
Шурка встал на цыпочки и увидел краски в фарфоровых сотах.
– А это у тебя еще откуда? – удивился он.
– Купила. На обедах в школе сэкономила – и купила, – небрежно ответила сестра. И снова повернулась к тете.
– Сэкономила? – поразился Шурка.
«Ну Танька… Кремень», – с уважением подумал он. Ему стало немного обидно. Таня, конечно, молодец, но зачем дарить подарки взрослым? Они все равно не умеют им радоваться. Весь вид тети Веры об этом говорил. Тонкие губы сжались. Меж бровей легла морщинка.
– Я подумала, что… – замялась Таня и небрежно добавила: – Зря ты больше не рисуешь.
Но голос ее выдал.
Тетя Вера смотрела в разноцветные акварельные глазки. Поняла ли она? – забеспокоилась Таня.
– Ты зря это сделала, Таня, – строго начала тетя Вера. – Не рисую я, потому что у меня теперь другая работа. Ничуть не хуже прежней. И не стоило экономить на обедах. Ты должна, хм, питаться – белки, жиры, углеводы и так далее. – Голос ее стал плясать вместе с коробочкой, стал крошиться и таять. – Но мне приятно, да… Мне приятно.
Коробочку с красками тетя Вера поставила в центре стола. Она улыбалась. И даже не выглядела такой серой и усталой, как обычно.
– Давайте уже поедим, – заныла Таня. – Сколько можно дядю Яшу ждать! Он, может, застрял там, в этой очереди.
– Ну нет, – заупрямилась тетя Вера. – Все вместе за столом!
Парусом взмыла и опала скатерть, обдала всех запахом утюга и крахмала. Шурке ветерком взметнуло волосы.
Ужалили три коротких звонка. К ним! Шурка тотчас съехал со стула. Ошибки быть не могло: на общей входной двери у каждой комнаты была своя табличка – кому из соседей как звонить. Опять три звонка.
– Вот! – тетя Вера обогнала Шурку, легонько затолкнула обратно в комнату.
Было ясно: руки у дяди заняты покупками. Иначе бы он открыл своим ключом. А так он звонил и звонил. Видимо, носом. И тетя Вера побежала открывать.
В коридоре загудел голос.
– Это не дядя! – удивился Шурка. По спине словно провели ледяным пальцем.
Таня тоже глядела на дверь. Покраснела до самого лба.
– Да и ну вас к черту, – вдруг сказала она.
– Кто это? – не понял Шурка.
А голос все бубнил.
Тетя Вера заглянула в комнату. На щеках у нее алели пятна.
– Таня, ты не могла бы на минуточку подойти?
Шурка увидел, как Таня пожала плечом. Отложила книгу.
– А ты сиди! – неожиданно прикрикнула на него тетя.
Таня шла к двери медленно, надеясь по пути чудом провалиться сквозь землю.
Чуда не случилось.
– Девочка! – радостно загудел в полумраке коридора Лютик. Здоровенные губы растянулись в улыбке, а маленькие глазки приветливо блестели. В уродливо огромной ладони он протягивал ей три алюминиевых тюбика. – А я подумал, что раз у вас нет красок, то эти вам пригодятся. На них учиться лучше всего.
Он стал показывать на ладони тюбики – один за другим. Называл цвета:
– Алая. Кадмий. Ультрамарин. Смешивая их, вы получите все возможные цвета и оттенки. Здесь краски много. Вам надолго хватит.
– Это точно, – подтвердила тетя Вера, глядя на Таню так, будто хотела прожечь в ее лбу дыру.
Таня уставилась в пол.
– Мне ведь не жалко, девочка, вы поймите, – снова загудел Лютик. – Просто этот маленький набор – дорожный, я через неделю еду на этюды.
– Вы не представляете, как мне жаль, – с чувством произнесла тетя Вера.
«Ну тебя к черту!» – гневно подумала Таня. Ей мучительно захотелось наподдать Лютику по руке изо всех сил, чтобы поганые краски подпрыгнули и шарахнули несчастного урода по лбу. Таня прямо видела, как они влипают ему в рожу, как тетя Вера вопит, как Лютик разевает свой огромный рот.
– О чем вы! – сокрушенно воскликнул Лютик. – Мне действительно не жалко! Я только рад, когда люди рисуют.
– Секунду обождите. Вы не хотите ли зайти и выпить чаю? – на всякий случай спросила тетя Вера, уже открыв дверь.
Позади Лютик промычал что-то. Тетя Вера кивнула ему и скрылась в комнате.
Шурка стоял у комода, нижний ящик был выдвинут. При виде тети Веры лицо у него сделалось виноватым.
Таня смотрела на ботинки Лютика. На одном развязался шнурок.
– Девочка, берите же! – он качнул ладонь с тюбиками к Тане. – Вы рисуйте как можно больше, если вам хочется. Это очень важно – рисовать. Это отличает человека от обезьяны.
Таня убрала руки за спину.
– Да вы не волнуйтесь! – гудел над ее макушкой Лютик. – Вы, наверно, решили: у него этих красок много. И это правда! У меня их слишком много. Я только рад поделиться. Возьмите же!
Тетя Вера вернулась.
– Вот, – она вложила плоскую коробочку в Лютикову граблю. – Пожалуйста, простите. Мне очень и очень жаль.
И студеным голосом приказала:
– Таня, извинись.
Таня молчала.
– Да не нужно. Я не обиделся, что вы, – загудел Лютик.
«Тоже мне – добренький…» Таня злобно разглядывала пол.
– Слышишь? Сию секунду! – повысила голос тетя.
Лютик опять замычал и замотал головой, глядя куда-то позади тети Веры.
– Что? – не поняла она.
– О! По какому поводу собрание? – раздался за ее спиной веселый дядин голос.
Тетя Вера дернулась всем телом.
– И входная дверь нараспашку, – дядя с интересом поглядел на Лютика. Потом поднял руку с коробкой повыше: – Внезапный порыв. Торт суфле. Надоело одну кашу есть.
Холодный взгляд тети Веры на дядю не подействовал. Он весело кивнул на Лютика.
– Этот? Ерунда. Он нас не объест. Имейте в виду, молодой человек, больше одного куска мы вам все равно не дадим. Входите же! Таня, это твой кавалер?
Лютик смущенно замахал руками, протестующе загудел и ринулся к входной двери, запинаясь о соседские сундуки, вешалки, кота, едва не брякнулся – и выскочил вон.
– Чудной парень, – резюмировал ему вслед дядя. – Что же вы стоите? Таня? Вера?
Но никак не мог встретиться взглядом ни с той, ни с другой.
Тетя Вера так и сверлила глазами Таню.
– Потрясающе, – отчеканила она.
– Ладно, Вера, хватит, – пробормотал дядя.
Они остались в коридоре втроем.
Двери соседей глухо пялились на них, наверняка кто-то уже прильнул ухом. Но Тане было наплевать.
– Она же из лучших побуждений…
Дядя старался говорить тихо.
– Она завтра человека топором зарубит – и тоже из лучших побуждений! – не сдавалась тетя Вера. Она тоже старалась говорить тихо.
– Довольно, Вера. Она уже все поняла. Таня, ведь ты уже все поняла?
Таня хмыкнула.
– И прекрати фыркать! Ты не лошадь!
– Ты ведь попросила прощения? – опять спросил дядя Яша.
Это стало последней каплей. Таня отскочила от них, как кошка, на которую плеснули водой.
– Да что вы ко мне пристали!.. Да не нужны мне эти краски! Никакие не нужны!
– Зачем же ты это сделала? – изумленно задохнулась тетя Вера. – Ради баловства? Из озорства?.. Таня, стой!
По полутемному коридору Таня пронеслась как вихрь. Только звякнул на стене велосипед, повешенный кем-то из соседей, да бухнул старый сундук, когда Таня не вписалась в поворот.
Ознакомительная версия.
