Однако стольный град Владимир от монгольской ставки в Каракоруме отделяло почти пять тысяч километров и полгода пути – вернувшись на княжение с ярлыком Андрей Ярославич приказ о проведении переписи проигнорировал, тем более что великий хан Гуюк через год умер. Систематическая дань из северо-восточной Руси в Монголию так и не пошла.
«Исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую…»
Это было распространенное явление – многие окраины монгольской империи, пережив опустошительное покорение, пытались уклониться от выплаты дани после ухода армии завоевателей. Поэтому новый великий хан Мункэ на том же съезде-курултае монгольских полководцев, который избрал его главой государства, принял решение о проведении всеобщей переписи населения империи с целью создания единой налоговой системы.
В 1250 году такая перепись началась в подвластной монголам части Китая, в 1253 году – в Иране, в 1254 году – в покоренной монголами части Кавказа. На Русь приказ о переписи приехал в 1252 году вместе с отрядом битекчи Берке. Битекчи (в переводе с тюркского «писарь») – так называлась должность первых гражданских чиновников в империи Чингисхана. В русских летописях их именовали численниками, в задачу которых как раз входило исчисление – перепись населения и имущества, организация налоговой системы и контроль за ее успешной деятельностью.
Великий князь Владимирский Андрей Ярославич, да и все население Руси, уже знали, как трепетно монголы относятся к выполнению их приказов – согласно законам, изложенным в «Ясе Чингисхана», за невыполнение приказов полагалась смертная казнь. Простым людям рубили головы, а знатным, таким как князь Андрей, ломали хребет. Но и сопротивляться монголам, люди только что пережившие поход Батыя, не хотели и не могли.
Численника Берке сопровождал силовой ресурс в виде монгольского отряда примерно в тысячу всадников под командованием монгольского офицера Нюрына. Он был внуком темника Бурундая, заместителя Батыя во время завоевания Руси. Известно, что в 1237–1240 годах сам Нюрын участвовал в штурме Ростова, Ярославля и Киева, поэтому хорошо знал русский театр военных действий.
В русских летописях Нюрын фигурирует как Неврюй. Поэтому события 1252 года на Руси называются Неврюевой ратью – сопровождавший численника Берке отряд Нюрына неожиданно для русских вышел к Владимиру и разбил дружину князя Андрея. Сам Великий князь Владимирский поспешно через Новгород бежал в Швецию. Новым великим князем монголы назначили Александра Невского, а битекчи-численник Берке попытался приступить к исчислению-переписи населения.
Однако здесь перепись натолкнулась на саботаж уже не русских, а монголов – правивший западной окраиной империи хан Батый явно не хотел, чтобы налоги с Руси шли мимо него в далекую Монголию. Батыя куда больше устраивало получать никем не фиксированную дань в личную казну непосредственно от русских князей, чем создавать общеимперскую налоговую систему, которая контролировалась не им, а ставкой великого хана в Каракоруме.
В итоге Батый и численник Берке перепись на Руси в 1252 году так и не провели, что вызвало гнев дисциплинированного Нюрына, который с жалобой на Батыя уехал в Монголию. В дальнейшем этот человек, известный русским летописям как «Неврюй», станет хорошо известен летописцам Китая – именно он будет командовать монгольским корпусом, который окончательно покорит юг Поднебесной. Это, кстати, хорошо иллюстрирует размах Монгольской империи, чьи полководцы действовали на всем пространстве Евразии, от Польши до Кореи, от Кавказа до Вьетнама.
Ставка великого хана в Монголии смогла организовать перепись русских данников только после смерти слишком самостоятельного Батыя. В 1257 году на Русь вновь явился все тот же численник-битекчи Берке, но уже в сопровождении присланного из Монголии контролера, которым был назначен даруга (уполномоченный) по имени Китай или Китат, дальний родич семьи Чингисхана. Русские летописи называют эту пару монгольских налоговиков «сыроядци Беркаи и Касачик». Средневековые китайские летописи называют второго – «Китат, сына зятя каана Лачина, даруга по умиротворению и охране порядка у русских».
Наиболее полный рассказ о проведении переписи в северо-восточной Руси сохранился в составе Лаврентьевской летописи в записях за 1257 год: «Тое же зимы приехаша численицы исщетоша всю землю Сужальскую и Рязаньскую, и Мюромьскую и ставиша десятники, и сотники, и тысящники, и темники. Толико не чтоша игуменовъ, черньцовъ, поповъ…»
Монгольские налоговики ввели на Руси общеимперскую систему налогообложения, разработанную Елюй Чуцаем, первым гражданским чиновником Чингисхана. Родившийся на севере современного Китая, этот сын монгола и китаянки, служил секретарем наместника Пекина накануне завоевания города войсками Чингисхана. Именно Елюй на основе опыта великих китайских империй прошлого (Цинь, Хань, Суй, Тан, Сун) разработал для монголов всю систему налогообложения и гражданского управления в их обширной империи. Зимой 1257–1258 годов этот китайский опыт монголы насильственно перенесли на русские земли.
«Нас – тьмы, и тьмы…»
Слова летописи «ставиша десятники, и сотники, и тысящники, и темники» означает, что механизм учета и сбора дани основывался на десятичной системе. Единицей налогообложения становилось крестьянское хозяйство, двор (в русской терминологии того времени «дым» или «соха»). Десять крестьянских хозяйств объединялись в десяток под контролем десятника, и далее эта простая, но эффективная система росла вверх – сотня, тысяча и тьма (десять тысяч), существуя параллельно княжеской власти и прежним делениям по городам, землям, родам и общинам.
Десятники, сотники и тысячники назначались из местного населения. Во главе тысячи и тьмы ставились монгольские чиновники, уполномоченные-даруги (даруга в дословном переводе – «давитель печати», «чиновник, ставящий печать на документы»). Русские летописи именуют таких уполномоченных баскаками, тюркский термин, дословно соответствующий монгольскому «даруга».
Поскольку именно даруги (в написания некоторых древнерусских документов – дороги) обеспечивали создание и функционирование «ямской гоньбы», конных эстафет, постоянной системы транспорта и связи, от города Владимира до столицы в Ханбалыке (Пекине), то ряд исследователей полагают, что и сам термин «дорога», обозначающий проезжий путь, укоренился в русском языке в данном значении именно из-за монгольских даруг и организованных ими путей.
Главный налоговый инспектор, ответственный за все Великое княжество Владимирское, в русских летописях именуется великим баскаком, его резиденция располагалась в Муроме. Каждый баскак для сохранения порядка и дисциплины в своем районе имел отряд войск, из монгольских, тюркских и русских солдат. Из летописей известно, что в 1283 году в отряде курского баскака Ахмада русских было более 30 человек. Фактически, баскак совмещал в одном лице функции налогового инспектора, начальника государственной почты и военного комиссара – по приказам из ставки великого хана он отвечал за отправку вспомогательных русских отрядов в монгольские войска.
Баскак, его чиновники и «силовики» размещались на отдельных подворьях, некоторые из которых со временем стали населенными пунктами, сохранившимися до наших дней. На территории бывшего Великого княжества Владимирского и сегодня существует почти два десятка поселков с названием Баскаково или Баскаки.
Устюжская летопись даже содержит романтическую историю баскака Буги и русской девушки Марии, которую он сделал своей наложницей, взяв в качестве дани у отца-крестьянина («насилием за ясак» – как говорит летописец). Девушка обратила монгольского язычника Бугу в христианство, рассказав ему, что от князя пришел приказ убивать всех татар. В итоге крещеный Буга принял имя Иван, женился на Марии, стал праведным христианином и поставил в городе Устюге храм Иоанна Предтечи. Позднее русская православная церковь причислила эту семейную пару к лику святых – «праведные Иоанн и Мария Устюжские». Так что русское христианство имеет в активе даже одного святого сборщика налогов, монгольского баскака.
