– Сегодня же надо просить наследника вступить в свои права! А с теми, кто мыслит по-иному, я поступлю так же, как с этим халатом.
Чиновники онемели от страха. Тут как раз доложили, что из Сюйчана примчался Хуа Синь. Все заволновались и бросились к нему навстречу.
– Великий ван ушел из жизни, вся Поднебесная потрясена. Почему вы до сих пор не попросили наследника вступить в свои права? – вскричал он.
– Потому что еще нет указа Сына неба, – отвечали чиновники. – Мы только что говорили с госпожой Бянь о том, кто же будет преемником великого вана.
– Я получил указ ханьского императора, – сказал Хуа Синь. – Вот он! Наследник – Цао Пэй!
Все возликовали и стали поздравлять Цао Пэя. Хуа Синь вынул из-за пазухи указ, развернул его и громко прочел.
Опасаясь за судьбу наследника Вэйского вана, Хуа Синь сам составил этот указ и силой принудил императора Сянь-ди подписать его. Цао Пэй получил титул Вэйского вана и был назначен на должность чэн-сяна и правителя округа Цзичжоу. В тот же день он вступил в свои права и принял поздравления высших и низших чиновников. Но во время этого торжества Цао Пэю сообщили, что из Чананя в Ецзюнь идет со стотысячным войском его брат, Яньлинский хоу Цао Чжан.
– Как мне поступить с ним? – спросил Цао Пэй, обращаясь к советникам. – Мой рыжебородый брат обладает крутым характером и хорошо владеет военным искусством. Должно быть, он идет спорить со мной из-за наследства!
Один из тех, кто стоял у ступеней возвышения, на котором восседал Цао Пэй, сказал:
– Разрешите мне поехать навстречу вашему брату!
Все присутствующие взглянули на него и в один голос воскликнули:
– Отправляйтесь! Кроме вас, никто не сможет избавить нас от беды!
Поистине:
Смотрите! Едва Цао Цао земные окончились дни,
Наследники тут же явились, и драться готовы они.
О том, кто был этот человек, повествует следующая глава.
в которой рассказывается о том, как Цао Пэй заставлял брата сочинять стихи, и о том, как Лю Фын, погубивший своего дядю, понес наказание
Говоривший был придворный советник Цзя Куй, который вызвался поехать на переговоры с Цао Чжаном. Они встретились за городом, и Цао Чжан первым делом спросил:
– Где пояс и печать покойного вана?
Цзя Куй, сохраняя спокойствие, отвечал:
– В семье есть старший сын, в государстве есть наследник престола. Печать покойного правителя не может служить предметом для расспросов любопытных подданных!
Цао Чжан промолчал и вместе с Цзя Куем направился в город. У ворот дворца Цзя Куй спросил его:
– Вы приехали на похороны отца или бороться с братом за наследство?
– На похороны, – отвечал Цао Чжан. – Никаких иных намерений у меня нет.
– Зачем же вы привели войско?
Тогда Цао Чжан отпустил свою охрану и один вошел во дворец. Он поклонился Цао Пэю; братья обнялись и заплакали.
Цао Чжан передал все свое войско в распоряжение Цао Пэя, а тот попросил его по-прежнему охранять Яньлин,
Так Цао Пэй утвердился в правах преемника покойного отца и заменил прежнее название правления, Цзянь-ань – Установление спокойствия – новым названием Янь-кан – Продолжительное благополучие. Советнику Цзя Кую он пожаловал звание тай-вэй, Хуа Синю – звание сян-го; все прочие чиновники получили повышения и награды. Цао Цао посмертно был присвоен титул У-вана. Похоронили его в высоком кургане вблизи города Ецзюнь.
Когда военачальник Юй Цзинь получил повеление принять на себя устройство погребальной церемонии, он прибыл на кладбище и увидел на белой стене дома кладбищенского смотрителя картину, где была изображена сцена позорного покорения Юй Цзиня победителю Гуань Юю. На возвышении величественно восседал Гуань Юй, перед ним стоял гневный и гордый Пан Дэ, а Юй Цзинь, поверженный, лежал на земле, умоляя даровать ему жизнь.
Это Цао Пэй, узнав о разгроме войск Юй Цзиня и о том, что сам военачальник, попав в плен, склонился перед врагом, не найдя в себе мужества достойно умереть, преисполнился презрением к трусу и приказал нарисовать эту картину, чтобы устыдить Юй Цзиня.
От стыда и обиды Юй Цзинь заболел и вскоре умер. Потомки сложили о нем такие стихи:
Тридцать лет дружбы – вот это старинная дружба.
Жаль, напоследок, а все ж опозорился Юй.
Знать человека – не есть еще знать его душу.
Тигра рисуешь – сначала скелет нарисуй.
В то время Хуа Синь сказал Цао Пэю:
– Ваш брат, правитель Яньлина Цао Чжан, передал вам свое войско и вернулся обратно, а вот два других ваших брата – правитель Линьцзы Цао Чжи и правитель Сяохуая Цао Сюн – даже не явились на похороны великого вана. По закону они подлежат наказанию.
По его совету, Цао Пэй послал гонцов в Линьцзы и в Сяохуай. Вскоре возвратился гонец из Сяохуая с донесением, что Цао Сюн из страха перед наказанием повесился. Цао Пэй распорядился торжественно похоронить его и посмертно присвоил ему титул Сяохуайского вана.
Через день вернулся гонец из Линьцзы и сообщил, что Цао Чжи все дни пьянствует со своими любимцами братьями Дин И и не соблюдает этикета. Он даже не встретил гонца, а Дин И старший ко всему еще болтал лишнее: «Когда-то, мол, покойный ван хотел назначить наследником господина Цао Чжи, но сановники его оклеветали. Великого вана только что похоронили, а Цао Пэй уже хочет наказывать брата! На что это похоже?» Дин И младший добавил: «Таланты нашего господина известны всей Поднебесной! Наш господин сам достоин быть преемником вана».
Гонец пожаловался еще и на то, что его, по распоряжению Цао Чжи, выгнали палками.
Узнав об этом, Цао Пэй пришел в ярость и приказал военачальнику Сюй Чу с отрядом Тигров немедленно привезти Цао Чжи и его людей.
Сюй Чу с войском отправился в Линьцзы. У городских ворот стража пыталась остановить его, но он перебил всех, кто ему мешал, и прорвался в город. Войдя во дворец, Сюй Чу увидел, что Цао Чжи и братья Дин И лежат пьяные. Он велел их связать и положить на повозку, а потом захватил всех дворцовых чиновников и слуг и отвез их в Ецзюнь.
Прежде всего Цао Пэй приказал обезглавить братьев Дин И. Братья эти, уроженцы княжества Пэй, были известные ученые, и когда их казнили, многие очень сожалели об этом.
Когда мать Цао Пэя, госпожа Бянь, узнала о смерти Цао Сюна, она сильно опечалилась. А весть о том, что схвачен Цао Чжи и казнены братья Дин И, привела ее в смятение. Она поспешила во дворец к Цао Пэю. Сын тотчас же вышел навстречу и почтительно поклонился.
– Твой младший брат Цао Чжи всегда питал пристрастие к вину и был сумасбродом, – со слезами сказала она. – Но не забывай, что вы с ним единоутробные братья. Не убивай его и дай мне спокойно дожить до моей кончины.
– Успокойтесь, матушка, я пощажу его, – отвечал Цао Пэй. – Ведь я сам люблю брата за его таланты, я только хотел предостеречь его от излишней болтовни.
Госпожа Бянь, заливаясь слезами, удалилась к себе в покои, а Цао Пэй прошел в боковой зал дворца и велел привести Цао Чжи.
– Видно, матушка уговорила вас оставить Цао Чжи в живых? – спросил Хуа Синь.
– Именно так, – отвечал Цао Пэй.
– Помните, что если вы пощадите его, вас ждут беды, – возразил Хуа Синь. – Цао Чжи умен и талантлив, это не какая-нибудь безобидная тварь, живущая в пруду.
– Повеление матушки я не нарушу! – оборвал его Цао Пэй.
– Говорят, что Цао Чжи лишь рот откроет, как уже готово стихотворение, – продолжал Хуа Синь. – Я не очень-то этому верю, но испытайте сами его способности. Если он не оправдает того, что о нем говорят, казните его. А если он действительно так талантлив, тогда пристыдите его, понизьте в звании. Этим вы заткнете рты всем писакам в Поднебесной.
Цао Пэй принял этот совет. Вскоре к нему привели Цао Чжи, который поклонился брату до земли и попросил прощения.
– В семье мы братья по крови, – обратился к нему Цао Пэй, – но в обществе – государь и подданный. Как же ты посмел кичиться своими способностями и нарушать этикет? Ты еще при жизни отца любил перед людьми хвастаться своими сочинениями. А я вот сомневаюсь в твоих талантах! Мне кажется, что за тебя сочиняет кто-то другой. Докажи, что я неправ, сделай семь шагов и сочини стихи! Сочинишь – оставлю тебя в живых; нет – накажу вдвойне!
– Дайте мне тему, – сказал Цао Чжи.
– Смотри сюда! – ответил Цао Пэй, указывая на рисунок, где были изображены два дерущихся быка. – Но у тебя не должно быть слов: «Два быка дрались у стены; один из них упал в колодец и погиб». Понятно?
Цао Чжи отмерил семь шагов, и стихотворение было готово:
Два грозных существа брели одной дорогой,
У каждого два рога согнутые на лбу.
И вскоре под горой друг с другом повстречались,
К земле склонили лбы и ринулись в борьбу.
Противники в борьбе равно упорны были,
Но вот один из них споткнулся и упал.
Совсем не потому, что был слабей другого,
А просто потому, что духом был он мал.
Цао Пэй и его сановники были поражены. Но Цао Пэй тут же сказал:
