Это стало главной задачей третьего подпольного Центрального Комитета КПЧ, созданного летом 1942 г. Под его непосредственным руководством были заложены основы партизанского движения на чешской земле, в Подбрадске, в Гостинских горах, в окрестностях Штрамберка в Моравии, а позже во многих других местах. На чешской земле уже действовали десантники с Востока — выпускники советских партизанских курсов товарищи Пешл и Прохазка. Каждый из них организовал боевую дружину.
Ныне даже трудно себе представить, в каких сложных условиях проходила подпольная деятельность коммунистической партии. Необходимо было не только постоянно остерегаться полицейских облав оккупантов и разветвленной сети «доверенных» и агентов, но и противостоять идее подвижнического мученичества, к которому фактически вели лондонские призывы к пассивному выжиданию.
Выступая против развития партизанского движения, лондонские деятели аргументировали это тем, что оно, мол, требует слишком много жертв. Полковник Франтишек Моравец, главное доверенное лицо Бенеша в делах «домашней войны» и многолетний «экспонент» британской секретной службы, даже изложил подобные взгляды в журнале «Военске розгляды». Именно Моравец, один из главных организаторов покушения на Гейдриха, тот, кто непосредственно руководил всей акцией. Тогда, разумеется, он настаивал на проведении покушения, тогда проводил против воли руководства отечественной организации Сопротивления позицию Бенеша о неизбежности «некоей насильственной акции», покушения, «даже если бы это стоило больших жертв...».
Успешные действия первых партизанских дружин потребовали, разумеется, немалых жертв — были потери в боях, но не меньшими потерями расплачивался и враг. И жертвы эти не носили характера мученичества: они красноречиво свидетельствовали о том, что нет необходимости только отражать удары, но их можно даже наносить по собственной воле.
В донесении Гитлеру от 16 января 1943 г. Далюге пишет, что, несмотря на суровые меры, цель которых поддерживать среди чехов психоз страха, в стране ширится дух сопротивления и крепнет воля к освобождению.
А в донесении пражского отдела службы безопасности от 15 июня 1943 г. отмечается, что чешское Сопротивление не располагает ныне ни одной организованной группой, поскольку оно лишено центрального руководства, за исключением коммунистического Сопротивления.
«В ходе дальнейших акций по выявлению и истреблению противника были обнаружены в основном подпольные организации коммунистической партии, — пишет штандартенфюрер СС Эрвин Вейнман. — С момента начала новой акции против КПЧ в Чехии в середине января 1943 г. было арестовано примерно 1400 граждан за их деятельность в подпольной КПЧ. Удалось раскрыть подпольную организацию в районе Пльзени и арестовать ее руководителей. В ходе ведущегося до сих пор следствия в Пльзени было арестовано около 675 человек, из них 377 человек с заводов Шкода и 70 человек служащих чешско-моравских железных дорог. Эта организация была хорошо построена на основе новых принципов конспирации и вела подготовку к вооруженному восстанию. Кроме оружия и взрывчатых веществ было заготовлено несколько сот красных повязок, которые должны были носить функционеры. Искусными методами работы нелегальной КПЧ удалось по указаниям центра собрать остатки чешского Сопротивления под знаменем «Национального революционного комитета». Этим можно объяснить также тот факт, что среди заключенных есть ряд людей, принадлежащих к интеллигенции. В общем за время, которое освещает донесение, было арестовано в Чехии и Моравии за деятельность в нелегальной КПЧ 1415 человек».
К коммунистическому авангарду присоединяются патриоты не только из рядов рабочего класса, но и из рядов мелкой буржуазии, интеллигенции и военнослужащих. В своем стремлении свергнуть нацистскую тиранию они объединяются вокруг боевой программы компартии. То, чего Лондон боялся как черт ладана, теперь уже не остановишь: формируется Национальный фронт во главе с рабочим классом и с его партией, партией коммунистов.
...Пистолет Гейдриха еще стреляет. На курок его нажимают множество других злодеев. Но боевая пружина этого пистолета уже не столь упруга и безотказна, как прежде: ведь пистолету приходится поворачиваться из стороны в сторону — откуда на него направлен огонь. Потому что время уже не принадлежит Гейдриху. Его время окончилось, но не на смертельном повороте, где разорвалась бомба, и не в хирургическом отделении Буловской больницы, где врачи подписали свидетельство о его смерти. Времени Гейдриха, времени беспрепятственно убивающего пистолета, был положен конец бесчисленными актами саботажа и боевыми атаками партизанских дружин, которые на чешских землях присоединялись к могучей наступательной мощи Красной Армии; с ней рядом двигались танки чехословацких частей, первые из них носили названия: «Лидице», «Лежаки». Нет, не бомба, а именно эта сила заставила замолчать пистолет Гейдриха и положила начало нашему освобождению.
ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
Любого чехословацкого гражданина, находящегося в Западной Германии, кто-нибудь из их любезных знакомых может пригласить на прогулку. Почему бы нет? Поездка на Балтийское побережье — великолепное развлечение и приятный отдых. По определенным причинам, по многим весьма определенным причинам чехословацкие граждане чувствуют себя в Западной Германии не так уж хорошо. И день, хотя бы один день, когда можно, ни о чем не думая, поваляться на песчаном пляже, конечно, весьма кстати.
И с кем-нибудь из чехословацких граждан могло бы произойти во время этой прогулки нечто такое, что мы вполне можем себе представить по рассказам тех, кто это действительно испытал.
...Мы в машине и едем навстречу беззаботному отдыху. Солнце светит, время от времени мы перебрасываемся словами, делясь своими впечатлениями. Перед нами бескрайние песчаные дюны, только изредка оживляемые редкими сосновыми рощицами.
— А вы знаете, что здесь, в Северной Германии, — вдруг скажет вам ваш любезный знакомый, который с удовольствием обращает ваше внимание на красоты природы и прочие достопримечательности, — живет вдова Гейдриха?
— Кто?
— Вдова Гейдриха.
Перспектива веселой прогулки как-то тускнеет.
Перед вами остров Фемарн — новая цель вашего пути. Где-то там находится пансион фрау Гейдрих. Но где же он? И выступает ли ныне его хозяйка под своим настоящим именем?
Остров Фемарн... Перед глазами встают строчки документов, свидетельств, мемуаров. Здесь, в своей вилле, Гейдрих устраивал совещания узкого круга руководителей СС и СД. Здесь он обсуждал со своими ближайшими сотрудниками планы, комбинации, ловушки и маневры. Здесь, на идиллическом острове Фемарн, омываемом со всех сторон волнами Балтики, было задумано многое из того, что потом определило и изломало судьбы множества людей, находившихся далеко отсюда. Кто сосчитает, сколько из них осталось в живых?
В небольшом городе Бурге — центре острова — находится контора, обслуживающая путешественников. Заведующая конторой, госпожа Анна-Мария Йордт, сначала расписывает достоинства своего собственного пансиона, и только спустя несколько минут путешественники получают то, что им нужно: указатель гостиниц и пансионов острова.
На второй странице указателя: Пансион «Бургтифе — Лина Гейдрих».
Видимо, мы действительно были наивны, если предположили, что содержать пансион под своим настоящим именем — Гейдрих — она не будет. Но Лина Гейдрих не была настолько наивной, чтобы дать своему предприятию свое девичье имя — фон Остен, хотя приставка «фон» тоже говорит о многом. Но разве она значит столько же, что и «Гейдрих»? На этот вопрос ответила сама вдова, назвав свой пансион «Бургтифе — Лина Гейдрих».
И в самом деле, зачем бы она утаивала свое имя здесь, в Западной Германии? Эйхман, много лет живший под именем Клеменс, был в другом положении. Он укрывался в Аргентине и, вероятно, продолжал бы делать это до сих пор, если бы не операция офицеров израильской разведки, которые выследили и похитили его. Поэтому он был судим, осужден и казнен. Наиболее высокопоставленные западногерманские юристы не скрывают своего мнения, заявляя, что если бы Эйхман жил не в Аргентине, а в Западной Германии, он сейчас был бы полноправным гражданином. Таким же, как, например, бывший подчиненный Гейдриха и Эйхмана, бывший штурмбанфюрер СС Ахенбах, в прошлом один из деятелей пражской службы безопасности. Во времена Гейдриха он был одним из специалистов по борьбе против чехословацкого Сопротивления. Он участвовал и в том расследовании, на материалах которого стоит штамп «Лидице».
Мы хотели было посвятить сегодняшний день исключительно отдыху, не думать ни о чем. Но вот мы приближаемся к пансиону, владелица и управительница которого — сама Лина Гейдрих. В справочнике, полученном от фрау Анны-Марии Йордт, можно прочитать, как попасть к пансиону, а также что гостеприимство оценивается там в 14 марок в сутки. Это самая высокая такса на острове. Номер в самом фешенебельном отеле «Кайзергоф» стоит 12 марок в сутки. А какой была бы такса, если бы пансион существовал под другим именем, например под именем фон Остен.
