Был виден первый брод.
В окрестностях не было заметно присутствия хеттских воинов.
Вдали возвышалась крепость Кадеш, построенная на холме. Перед крепостью простиралась пустынная равнина. Египтяне, изумленные, переглядывались. Не доверяя тишине, они около часа не двигались и были вынуждены признать очевидное: хеттской армии в окрестностях Кадеша не было.
— Вон там, — заметил Сетау, указывая на три дуба, растущих рядом с бродом, — кто-то пошевелился.
Воины немедленно стали окружать указанное место. Один из них остался в засаде. Если его друзья попадут в ловушку, он сможет отступить, чтобы предупредить Рамзеса. Но операция прошла успешно, и египтяне взяли в плен двоих мужчин, бывших, судя по одежде, предводителями племени бедуинов.
Оба пленника были очень напуганы.
Один был высокий и худой, другой — среднего роста, лысый и бородатый. Ни один, ни другой не осмеливались поднять глаза на Фараона Египта.
— Ваши имена?
— Я Амос, — ответил лысый, — моего друга зовут Бадюш.
— Кто вы?
— Предводители племен бедуинов.
— Как вы объясните свое присутствие в этой местности?
— Мы должны были встретиться с одним хеттским вельможей в Кадеше.
— С какой целью?
Амос кусал губы, Бадюш еще ниже опустил голову.
— Отвечай! — потребовал Рамзес.
— Хетты предложили нам в Синае заключить союз против Египта, чтобы нападать на их караваны.
— И вы согласились?
— Нет, мы хотели другого.
— Каков был результат этих переговоров?
— Переговоры не состоялись, Ваше Величество, потому что в Кадеше нет никаких хеттских вельмож. В крепости остались только сирийцы.
— Где находится хеттская армия?
— Она покинула Кадеш более двух недель назад. По словам управляющего крепости, она расположилась перед городом Алеп в более чем ста километрах отсюда, чтобы проверить маневренность новых колесниц. И теперь и я, и мой друг, мы не хотим совершать это путешествие.
— Хетты не ожидали нас в Кадеше?
— Ожидали, Ваше Величество… Но бродячие племена сообщили им о числе ваших войск. Они не предвидели, что в вашем распоряжении окажется такая внушительная сила. Поэтому они предпочли дать вам бой в более подходящем для них месте.
— Следовательно, ты и другие бедуины донесли о нашем приближении!
— Мы молим вас о прощении, Ваше Величество! Как и многие другие, я верил в превосходство хеттов… Кроме того, вы знаете, что эти варвары не оставляют нам выбора: либо мы им подчиняемся, либо они нас уничтожают.
— Сколько человек в крепости?
— По крайней мере, тысяча сирийцев, убежденных в неприступности Кадеша.
Был созван военный совет. В глазах военачальников Сетау стал уважаемой личностью, достойной награды.
— Хеттская армия отступила, — гордо объявил командующий соединения «Ра», — это ли не победа, Ваше Величество?
— Довольно спорное преимущество. Вот в чем вопрос: должны ли мы осаждать Кадеш?
Мнения разделились, но большинство ратовали за быстрый переход к Алепу.
— Если хетты отказались вступить здесь в сражение с нами, — сказал Сетау, — то только для того, чтобы заманить нас на свою территорию. Не будет ли более разумно овладеть этой крепостью и превратить ее в нашу базу, вместо того, чтобы бросить в бой все наши соединения и таким образом сыграть противнику на руку?
— Мы рискуем потерять драгоценное время, — возразил командующий соединения «Амон».
— Это не только мое мнение. Поскольку хеттская армия больше не защищает Кадеш, мы сможем быстро овладеть крепостью. Может быть, нам даже удастся убедить сирийцев сдаться, посулив сохранение жизни.
— Мы осадим Кадеш и захватим его, — решил Рамзес. — Отныне эта местность будет находиться под властью Фараона.
Возглавляемое правителем Египта соединение «Амон» пересекло лес Лабви, одолело реку по первому броду, перешло равнину и остановилось на северо-западе от Кадеша. Крепость имела внушительный вид со своими зубчатыми стенами и пятью башнями, откуда сирийцы смотрели, как соединение «Ра» располагалось напротив крепости. Соединение «Птах» расположилось возле первого брода, а соединение «Сет» осталось на опушке леса. На следующий день, отдохнув ночь и утро, египетские войска установили связь друг с другом, перед тем, как приступить к окружению Кадеша и проведению первого приступа.
Лагерь Фараона был быстро построен. Из высоких щитов был составлен прямоугольник, в этом прямоугольнике установили шатер Фараона. Некоторое количество других, более скромных, шатров предназначались для военачальников. Воины же спали под открытым небом или, в случае дождя, — под натянутыми полотнищами. При входе в лагерь находились ворота, охраняемые двумя статуями львов. От ворот шла главная аллея, ведущая к часовне, где Фараон будет молиться богу Амону.
Как только командующий соединения дал разрешение сложить оружие, воины занялись выполнением обычных обязанностей, предусмотренных принадлежностью их к тому или иному подразделению. Одни ухаживали за лошадьми, ослами и быками, стирали одежду, другие чинили испорченную амуницию. Также надо было наточить ножи и копья, приготовить и раздать еду. Запах пищи заставил забыть о Кадеше, хеттах, войне; воины начали шутить, рассказывать смешные истории и биться об заклад на жалованье. Самые непоседливые организовали состязание по рукопашному бою.
Рамзес сам накормил своих лошадей и своего льва, чей аппетит по-прежнему оставался истинно звериным. Лагерь уснул, на небе показались звезды. Взгляд Фараона был прикован к крепости, которую его отец решил не присоединять к Египту. Овладеть ею — значит нанести Хеттской империи жестокое поражение, расположив же в крепости особый отряд, Рамзес защитит свою страну от вторжения.
Рамзес лег на свою кровать, рама которой была сделана в виде лап льва, и положил голову на подушку, расшитую цветами папируса и лотоса. Излишество этого украшения заставило его улыбнуться. Как же далеко была нежность Двух Земель!
Когда Фараон закрыл глаза, перед его мысленным взором предстало величественное лицо Нефертари.
— Встань, Шенар.
— Знаешь ли ты, тюремщик, с кем говоришь?
— С предателем, заслуживающим смерти.
— Я — старший брат Фараона!
— Ты больше ничто, твое имя навсегда исчезнет. Вставай, или попробуешь кнута.
— Ты не имеешь права плохо обращаться с заключенным.
— С заключенным нет… Но с тобой!
Поняв всю серьезность положения, Шенар встал.
В большой тюрьме Мемфиса он не выполнял никакой работы. В отличие от других осужденных, работавших на полях и чинивших плотины, старший брат Фараона все время находился в камере и получал еду два раза в день.
Тюремщик вытолкнул его в коридор. Шенар думал, что его посадят в повозку и отправят в оазисы. Но угрюмые охранники заставили его зайти в комнату, где находился человек, которого он ненавидел больше всего после Рамзеса и Аша. Это был верный писец Рамзеса и абсолютно неподкупный чиновник Амени.
— Ты выбрал неверный путь, Амени, встав на сторону побежденных, и твой триумф продлится недолго.
— Покинет ли злоба твое сердце?
— Не раньше, чем я всажу нож в твое сердце! Хетты уничтожат Рамзеса и освободят меня.
— Твой арест заставил тебя потерять рассудок, но, возможно, память тебе еще не изменила.
Шенар нахмурился.
— Что ты хочешь от меня, Амени?
— Ты должен был иметь сообщников.
— Сообщников… Да, они у меня есть и их много! Весь двор является сообщником, вся страна! Когда я взойду на трон, все бросятся к моим ногам, и я расправлюсь со своими врагами.
— Назови мне имена твоих сообщников, Шенар.
— Ты любопытен, маленький писарь, слишком любопытен… А ты не думаешь, что я достаточно силен, чтобы действовать в одиночку?
— Тобой управляли, Шенар, и твои друзья покинули тебя.
— Ты ошибаешься, Амени. Рамзес доживает последние дни.
— Если ты признаешься, Шенар, условия твоего заключения станут менее тяжелыми.
— Я недолго останусь заключенным. На твоем месте, писаришка, я спасался бы бегством! Моя месть не пощадит никого и особенно тебя.
— Спрашиваю в последний раз тебя, Шенар, согласен ли ты назвать имена своих сообщников?
— Пусть демоны ада свернут тебе шею и разорвут тебе внутренности!
— Каторга развяжет тебе язык.
— Ты будешь ползать у моих ног, Амени.
— Уведите его.
Охранники втолкнули Шенара в повозку, запряженную двумя быками. Четверо конных воинов сопровождали его до места отбытия наказания.
Шенар сидел на грубой доске и чувствовал каждую кочку на дороге. Но он оставался безразличным к боли и неудобствам. Находиться так близко к высшей власти и пасть так низко — все это поддерживало в нем неутомимое желание мщения.
