— Если президент Медисон одобрит, я могу за девяносто дней продвинуть мою милицию в Канаду и захвачу Квебек. Британские силы там все еще слабы. Мы сможем быстро пройти всю Канаду, прежде чем они усилят свои гарнизоны.
Поскольку племя крик, получившее оружие и подстрекаемое британцами, развернуло боевые действия на границе Теннесси, Эндрю со своими людьми занял позицию и был готов двинуться в любом направлении по получении команды. В конце июля поступило послание. Эндрю не было дома, и поэтому Рейчэл вскрыла конверт. Она прочитала:
«Предложение о службе ген. Джэксона и добровольцев под его командованием получено президентом с особым удовлетворением, и, принимая их услуги, он не может не выразить свое восхищение усердием и пылом, их вдохновляющим.
Уильям Юстис, военный министр».
Известие о послании министра Юстиса было опубликовано губернатором Блаунтом, и вместе с ним было опубликовано объявление, что должен быть назначен генерал армии Соединенных Штатов с Запада и немедленно отправлен в Канаду. Когда Эндрю добрался до дома, он едва взглянул на послание, которым Рейчэл размахивала, привлекая его внимание, в то время как он пересекал двор.
— Военный департамент принял мой план похода на Квебек! — воскликнул он. — Рейчэл, помнишь, как ты сказала мне в Хантерз-Хилл: «Ну, Эндрю, я полагаю, что тебе хотелось бы стать полноправным офицером в армии Соединенных Штатов»? Ну что ж, дорогая, вроде свершается.
— Ты получил назначение?
— Оно придет со следующей депешей. Я привел в готовность милицию. Мы сможем выступить через несколько часов.
Назначение пришло на следующий день, но оно предназначалось Джеймсу Уинчестеру, заместителю Эндрю, возведенному в ранг бригадного генерала в регулярной армии, которому было приказано немедленно двинуться с кентуккскими войсками на соединение с генералом Уильямом Гаррисоном в Канаде. Эндрю сел на лавку около их хижины, кровь прилила к его лицу, выражавшему удивление, он смотрел на Рейчэл и в то же время не видел ее.
— Возможно, это потому, что за генералом Уинчестером числятся блестящие заслуги перед Революцией? — пыталась объяснить она. Он не ответил, а она продолжала: — Или, быть может, ты нужен для южной кампании? Ты уже многие годы говоришь военному департаменту: если англичане нанесут удар, они сделают это через Луизиану.
Такая догадка помогла; Эндрю проглотил слюну и повернул голову, словно высматривая сквозь листву ранние апрельские звезды.
Первые сообщения о военных операциях на Севере были удручающими: генерал Хэлл, командовавший большей частью американских войск в Канаде, сдал Детройт и всю свою армию. Несколько дней Эндрю бродил вокруг Эрмитажа, он не мог ни есть, ни спать, ни обсуждать что-либо, кроме войны. На сей раз она даже не пыталась вывести его из мрачного настроения, которое было столь глубоким, что никакие успокоительные слова не могли его развеять.
Он не выходил из состояния летаргии почти целую неделю и избавился от нее благодаря тому, что узнал о наличии на индейской границе четырех сотен первоклассных ружей лучшего калибра, чем те, которыми обладала его милиция. Он добился от губернатора Блаунта субсидии в две тысячи восемьсот долларов, подписал личные обязательства на три тысячи двести долларов и направил своих самых расторопных ходоков в Теннесси купить эти ружья, прежде чем кто-либо другой узнает об их существовании.
После долгих ожиданий, в октябре, губернатор Блаунт получил от военного департамента семьдесят бланков для назначения офицеров. Эндрю заверил Рейчэл, что именно такое решение ожидалось, ибо если нет возможности выдворить англичан из Канады, то по меньшей мере можно достигнуть Луизианы, прежде чем победоносные северные войска англичан будут переброшены британским флотом в Новый Орлеан. После того как Рейчэл и Эндрю отвезли Энди в Академию Кумберленда, ранее бывшую Академией Дэвидсона, они собрались за поздним ужином, когда их неожиданно посетил генерал Робертсон, приехавший из Нашвилла.
— У меня плохие новости для тебя, сынок. Президент и министр обороны пренебрегают твоей милицией. Губернатору Блаунту приказано призвать и вооружить тысячу пятьсот новых добровольцев.
Эндрю оцепенел, его необычно крупный рот раскрылся, и он потерял контроль над собой, в уголке его рта собралась пена. Рейчэл спросила:
— Как может быть такое? Им ведь известно, что в распоряжении Эндрю две тысячи семьсот обученных и готовых солдат. Они же ведь приняли…
Генерал Робертсон ответил мягко, как обычно делается в присутствии ущемленного человека:
— Губернатор Блаунт убежден, что президент и военный министр не хотят видеть Эндрю в своей армии.
— Конечно, не хотят, — выпалил Эндрю, к которому вернулся дар речи, — им нужен генерал Хэлл, сдающийся без единого выстрела. Я же могу сражаться и тем самым поставить правительство в трудное положение.
— Доверительно, сынок: губернатор боится, что ты не станешь подчиняться генералу Уилкинсону. Но может быть, мне удастся найти пути…
— Все, что я прошу, — это дать мне возможность сражаться, но проникнуть в войну через заднюю дверь — это…
Рейчэл сидела тихо, сложив руки на коленях, слушая беседу и в то же время прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Военный департамент безжалостно обнажил свою позицию: он боится Эндрю и не доверяет ему. Почему? Из-за Берра? Из-за его прежних ссор с Севьером и Джефферсоном? Из-за того, что у него не было реального военного опыта? Она старалась не думать о том, что произойдет с ее мужем, если ему откажут в праве участвовать в войне, о которой он предупреждал Теннесси на протяжении ряда лет.
— Когда ты внутри дома, Эндрю, — осмелилась она сказать, — то он тот же самый, вошел ли ты через парадную или заднюю дверь.
Он слабо улыбнулся и ответил ей:
— Согласен!
Затем повернулся к Робертсону:
— Дайте мне возможность ввязаться в войну честными или обходными путями, и никто меня из нее не вытащит.
Члены ее семейства сообщили ей, что враги Эндрю в штате стараются убедить губернатора Блаунта действовать в том же духе, как и военный департамент, отклонивший кандидатуру мистера Джэксона. Рейчэл заметила, что Эндрю худел и становился с каждым днем все более раздражительным, но она знала также, что страдал и Билли Блаунт: из семидесяти бланков он подписал шестьдесят девять назначений, и оставалось только одно. Отвергнет ли он своего старого друга и командующего западным отделением милиции? Рейчэл казалось, что Эндрю не произнес и десяти слов с того момента, когда бланки для назначений достигли Теннесси.
1 ноября уважение губернатора к Эндрю превозмогло его страхи перед военным департаментом. Эндрю был назначен генерал-майором добровольцев, получил приказ собрать свои войска и возможно скорее двинуться на Новый Орлеан для подкрепления генерала Уилкинсона.
Эндрю привел домой надсмотрщика, пожилого человека по имени Динуидди, который не показался Рейчэл способным оказать ей существенную помощь в ведении хозяйства. В течение следующих десяти дней она провела мистера Динуидди по землям Эрмитажа и изложила ему свой план проведения работ. Она почти не встречалась с Эндрю, старавшимся собрать почти тысячу лошадей для кавалерии полковника Коффи, флотилию для транспортировки милиции вниз по Миссисипи, мушкеты, порох и свинец, медицинские припасы, одеяла, палатки и униформу, которой почти не было, за исключением того, что предлагали сами добровольцы. Когда он издал приказ о сборе в Нашвилле, Рейчэл спросила:
— Дорогой, можешь ли сказать мне, на какой срок, по твоему мнению, ты уезжаешь?
— Нет, дорогая, лишь британцы знают ответ на этот вопрос. Они полностью контролируют Север, совершая набеги и поджоги по всей Новой Англии, и никто не может их остановить. Их корабли могут перебросить на Юг тысячи солдат, чтобы вторгнуться в нашу страну через Флориду и Луизиану.
— В таком случае позволь мне поехать в Нашвилл и пробыть там до выступления войск. Для нас есть комната у Табиты.
Табита была дочерью Джонни, вышедшей замуж за брата Полли, Джорджа Смита.
В утро сбора войск Рейчэл проснулась и узнала, что на улице небывало сильный для Кумберленда мороз. Прежде чем одеть ребенка, она подождала, пока снизу послышалось потрескивание горящих поленьев и потянуло теплом. Ее сани стояли перед дверью, она и мальчик нырнули под медвежью шкуру, а Эндрю скакал рядом на своем черном коне; всадник и лошадь были окутаны клубами замерзавшего на морозе пара, который они выдыхали. За ночь лед сковал реку Кумберленд, подобного Рейчэл не видела с тех несчастных дней в Хантерз-Хилл, когда она впала в отчаяние от длительного отсутствия мужа. Скакавший рядом Эндрю подъехал ближе к саням и рассказал ей, как не хотелось ему созывать войска в такой морозный день и как он доволен, что квартирмейстер майор Уильям Б. Льюис заготовил в лагере тысячу вязанок дров.
