Когда начались допросы, ее перевели в камеру и надели цепи. Круглые сутки в камере находилось пятеро солдат. Пятеро мужчин, которые, по сути, были предоставлены сами себе, и закованная девушка. Опасная и провоцирующая ситуация, Жанна могла сколько угодно говорить о том, что ее избивают и мучают, не дают спать (что в действительности и было), но солдат никто из камеры не убирал. Это тоже был метод воздействия, который в итоге даст результат, – Жанна предаст саму себя и свою миссию.
Первый публичный допрос состоялся 21 февраля 1431 года, спустя девять месяцев после ее пленения. В церкви Буврея собралось 43 члена суда, свидетели, солдаты, администраторы и горожане. Суд возглавил епископ Кошон.
43 грамотных и образованных мужчин против мужички, усталой и изможденной! Ей выдвинули только одно обвинение – еретизм. Вскоре публичные допросы приняли такую окраску, что епископ Кошон, начал опасаться, как бы Жанна своими смелыми, умными, взвешенными, а главное трезвыми (и это несмотря на то психологическое давление, которое на нее оказывалось) ответами, не перетянула на свою сторону свидетелей и публику. Именно тогда трибуналу стало ясно, что перед ними стоит не слабая девочка, а волевой, сильный человек, с хорошей памятью, с умением моментально схватывать существо дела, с поразительной способностью мобилизировать душевные силы в критические минуты жизни. Допросы становятся тайными, и теперь проводятся прямо в камере, увеличивают и число членов трибунала до 132 человек! В конце марта ей зачитывают обвинительный приговор – колдовство, лжепророчество (выпад в сторону легитимного правления Карла VII), занятие черной магией, заговор против церкви. И здесь Жанна держит удар, 70 обвинительных статей меняют на 12.
Последняя победа Орлеанской девы. Ибо через два месяца она уже будет другим человеком.
Последние два месяца, перед окончательным вынесением приговора, были самыми страшными. Пятерым солдатам, находящимся в камере, окончательно развязали руки… Мы можем только догадываться, что происходило в камере… Вот несколько штрихов, дошедших до нас.
Любимым развлечением солдат было будить ее глубокой ночью и начинать гонять ее по камере, избитую, изможденную с громкими криками «Костер ждет тебя! Костер ждет тебя!»
Или, опять же, будить глубокой ночью и объявлять «Вставай, ты свободна», – затем расстегивать кандалы, открывать дверь, выводить в коридор и начинать избивать.
Ее готовили к последнему акту трагедии. В момент вынесения приговора Англия не хотела «сесть в лужу». На кону стоял престиж страны. Сломать Деву, поставить ее на колени, отомстить за свои поражения – это не единственная цель судебного процесса. Доказать незаконность коронации Карла VII, объявив всему миру, что Жанна – лжепророчица. Вот что было главной целью англичан, под жернова борьбы которых за французский престол и попала Жанна.
Наступило 24 мая 1431 года. Роковой месяц в судьбе Жанны. В 8 часов утра ее привезли на кладбище аббатства Сент-Уэн.
Свежий воздух, рассвет… Злые люди, злые лица… Мир, как клетка, чтобы освободиться, надо разбиться о прутья.
У Пьера Кошона было два приговора, один смертный, и другой, по которому Жанне снимали кандалы и переводили в женскую тюрьму. Все было предусмотрено до мелочей, с одной стороны заготовленный хворост для костра, с другой стража, готовая увести ее с помоста.
Он начал зачитывать смертный приговор.
На процессе реабилитации свидетели отречения рассказывали, что, когда Пьер Кошон, дочитал смертный приговор до половины, раздался страшный крик. Жанна закричала, что согласна принять все, что соблаговолят постановить судьи и церковь. Она произнесла слова покаяния и формулу отречения. Смертный приговор заменили другим.
Предательство бывает разным, и разные мотивы двигают предателями, кто-то продается из-за корысти, кто-то из зависти, а кто-то ломается под обстоятельствами. Ее готовили к отречению 9 месяцев, каждодневные издевательства, голод, боль, все это должно было навести ее на мысль об отречении. Ведь на помощь или спасение она рассчитывать не могла. Ее предательство было порождено предательством тех, кому она доверяла. Она, страстно верившая в добро и силу человеческого духа, в итоге вступает на путь зла, на неисповедимые пути ее любимого Бога. Несколькими словами она перечеркнула все свои славные дела и признала себя лжепророчицей. Удивительный год своей жизни, в котором она одержала победы над англичанами, и в котором дофин стал королем, Жанна добровольно ломает через колено. Это ее ответ Карлу, на его оскорбление и предательство. Ее крестьянская сдача королю. Сдача, которая с вершины скидывает ее в грязь и забвение. Жанна знает – она конченый человек, сломленный, оговоренный. Разве она еще нужна Франции? Разве ей дадут армию? Тогда, как и зачем жить дальше? Вполне обычный конец для необычной истории.
Девушку ломает страх смерти. И этот страх является еще одним свидетельством того, что ничего необыкновенного в ней нет. Ее действия были продиктованы не вполне здоровым рассудком. Так объявит церковь. Но уже слишком часто говорили о костре, слишком долго его ждали. И что теперь делать с Жанной, когда она отреклась? Куда ее деть? Для чего она теперь нужна?
Вместо женской тюрьмы, ее помещают в прежнюю и вновь надевают кандалы. Солдат выводят из камеры, а на соломе оставляют мужскую одежду. Это провокация, ведь все знают, она не любит платьев. Расчет прост, Жанна не удержится и оденется в мужской костюм, этот поступок тут же объявят рецидивом ереси, после которого смертный приговор неминуем. Именно так все и случится. Не предусмотрели только одного.
Ночью после долгого года молчания, в котором Жанна была предоставлена сама себе и своей судьбе, она вновь слышит голоса. Они журят ее, они корят ее, они сокрушаются по поводу ее предательства. Ей протягивают руку, указывая путь духовного спасения. В ее жизни голоса играют доминирующую роль. Для ее особой психики, они стержень, вокруг которого наматывается ее судьба. Жанна хорошо запомнила, что после Реймса она их не послушалась, и был Париж, были поражения, тюрьма. С их исчезновением из ее жизни, закатилась и ее звезда. И вот теперь она вновь их слышит. И на нее это производит неизгладимое впечатление, ее как будто окатили ведром холодной воды, чтобы разбудить после долгого и кошмарного сна. Жанна, как будто бы сбросила окутывавшую ее пелену, и поняла, осознала, в какую грязь она сама себя втоптала. И это после того, что она свершила, ведь с самой высокой вершины, которая доступна человеку, она осматривала свои невероятные победы, весь мир у ее ног, даже сейчас, когда она в тюрьме! Взлететь под самое солнце, суметь не опалить крылья и упасть из-за собственной слабости! Такое не прощается. Жанна преображается за одну ночь. От затравленного, сломленного преданного и предавшего человека, нет и следа. Мефистофелевское перевоплощение.
Она совершает рецидив ереси, но уже не для того, чтобы просто умереть, она совершает над собою суд, над своим страхом и слабостью. Она взойдет на костер, уже не для того, чтобы просто свести счеты с жизнью, а чтобы показать силу духа, свою победу над смертью, ибо, после костра ее ждет вечность, а не забвение. Она стратег от природы, все ее победы, это ее природное умение видеть и чувствовать на шаг вперед.
Утром вновь Жанну ведут на допрос. Она рассказывает о презрении к самой себе из-за того, что испугалась смерти. Проклинает себя из-за того, что отреклась. Верит в свою победу и больше ничего не боится.
– Господь сожалеет, что я ради спасения жизни поддалась уговорам и проявила слабость.
Для нее это и было самым важным. Она вновь вышла на правильный путь. И добрый Бог ее в этом поддерживал.
Слушание о вторичном падении в ересь было завершено.
30 мая 1431 года. Среда. 7 часов утра.
В камеру к Жанне входят два монаха, присланные епископом, Мартин Ладвеню и Жан Тутмуй. От них она узнает, что сегодня умрет. Что при этом должен чувствовать человек, совсем недавно обретший маленькую надежду на спасение. Жанна была уверена, если к ней вернулись голоса, значит, скоро ее освободят. Но…
Через много лет Мартин Ладвеню скажет: «Ее состояние было таким, что я не могу передать это словами».
Она исповедалась и причастилась.
На ней было ненавистное платье и шапочка. В последние минуты ей дали понять, что вся ее жизнь была следованием чужой воле. А когда она проявляет свою, ее ждут неминуемые поражения.
8 часов утра.
Ее в последний раз выводят из тюрьмы, садят в телегу и медленно везут по тесным извилистым улочкам. Телегу сопровождает конвой из восьмидесяти английских солдат! Восемьдесят солдат и одна девочка. Жанна плачет.
Ей помогли подняться на эшафот, к которому была прикреплена табличка «Жанна, называющая себя Девой, лживая, предательница своего народа, суеверная, богохульница, идолопоклонница, дьяволопоклонница, отступница, раскольница, еретичка». Прислонили к столбу, привязали.
И серебряной птицей полетел ее голос, над миром и людьми, успокаивая и прощая, замирая в вечности.
