Гусейнкули Гулам-заде - Гнев. История одной жизни. Книга первая

— Ну-ка отпусти, Мухтар-джан! — говорю и оборачиваюсь.

Он, Мухтар! Обнимаемся.

— Ой, Гусо, подожди! Задушишь!

— Чертов бородач! Завидую такой мужественной бороде! — шучу я. — Ну, рассказывай, как и что. Обо всем. О сельчанах…

— Эх, Гусо, многие погибли, — печально говорит Мухтар.

Он хотел сказать что-то еще, но запнулся.

— Говори, ничего не скрывай, Мухтар-джан! Ты ведь знаешь, я не из плаксивых…

— Погиб твой двоюродный брат, Мансур…

— Мансур?!

— Да, Гусо… Десять человек их погибло в том бою. Он был в нашем отряде, у Абдулали…

Меня охватила невыносимая жалость и печаль. Я чувствовал, как на глаза наворачивались слезы, но не мог подавить их. Горько я думал: «Сначала Шохаб, теперь — Мансур… Потом еще кто-то…»

Мухтар стал рассказывать, как это случилось. Я не перебивал его, слушал плохо, все время думал о смерти брата…

— Он погиб в тот день, когда мы штурмовали под Гиляном сипаев. Мансур был всего две недели в нашем отряде. Он подковал жеребца Абдулали и тот пригласил его в свой отряд…

Пока Мухтар рассказывал, нас окружили конники из отряда Абдулали: боджнурдцы, миянабадцы, киштанцы… Многих в лицо я знал. Они сочувственно кивали головами, то и дело подсказывали, уточняли рассказ Мухтара. Один из всадников сказал, что, мол, сам видел, как в Мансура выстрелил англичанин… Почти в упор. Мансур занес над его головой саблю, но опоздал. Не дошла стальная змея до зверюги!..

— Мать Мансура про это знает?

— Нет, Гусо, не знает. Мы так решили: пока не будем сообщать родным о гибели наших друзей…

Народ собрался. Ждем. Волнуемся. На пригорок, что возвышался на ровной площадке неподалеку от штаба, поднялись Аллаверды-сердар, Гусейн, Абдулали, Гулам-реза,

Мирза-Мамед и еще несколько командиров повстанческой армии. Последним подошел военачальник курдов Ходоу-сердар.

Вся армия, кроме сторожевых постов, собралась услышать важную весть. Тысячи глаз были обращены в сторону главнокомандующего. Он поднял руку. Успокоил собравшихся и начал говорить:

— Два месяца враги держали нас в блокаде. Атаковали, но не продвинулись ни на шаг. Инициатива в наших руках. Курды! Вы выдержали историческое испытание. Вы прославили свою Родину. Мы и дальше могли бы драться с врагом, не боясь его штыков и снарядов. Но, друзья!.. Слушайте меня, курды!.. Нам все-таки придется оставить позиции… Но это только на время. Поймите, братья, на время! Мы еще покажем подлым шакалам свои могучие клыки! Мы не сдаемся. Мы будем копить силы! Для решительного удара.

По рядам повстанцев прокатился ропот. Ходоу опять поднял руку.

— Голод и нехватка боеприпасов— вот наш враг, с которым мы не можем пока драться! Англичане блокировали весь Курдистан. Они обрекли на голод наши села, города. Армии негде брать продовольствие, нечем кормить лошадей. Англичане сделали это с помощью своих тегеранских пособников, которые давно запродали свою поганую честь и совесть за грязные стерлинги. Тегеранские марионетки и курдские ханы продали не только свою совесть, но они предали весь наш народ! Сейчас борьбу продолжать бессмысленно. Чтобы выиграть войну, нам надо собраться с силами, подготовиться для решительного штурма.

Ходоу замолчал. Народ тоже хранил напряженное, могучее молчание.

— Друзья, сегодня ровно в три часа ночи мы объединим все наши отряды в одно войско. Ударим по заслону врага в районе горы Гулил. После прорыва — по домам. Уходим в подполье. Приступайте к своим делам. Пройдет время, и мы вновь встретимся, друзья… Спасибо вам, курды, за доверие. Вы выдержали испытание. Вы верны своему народу. Настанет день и мы ручейками сольемся в огромное море. Ударим шквалом. Враг не устоит. До встречи, друзья!..

Наступила ночь. На склонах гор запылали костры. Но возле них никого не было. Никто не грел руки и не варил пишу. Люди были заняты другим. Все что можно грузили на лошадей, чистили винтовки, запасались боеприпасами… Патронов не всем хватало. Многие надеялись на коня да на острую саблю. Только бы прорвать заслон!..

Конец первой книги

Фарсах — расстояние — 7 км.

Земиндар — землевладелец.

Софрэ — скатерть.

Тар — музыкальный инструмент.

Сура — часть, глава корана.

Мозхел — лекарство.

Хаде-хафез! — с богом оставаться.

Хаде-хамра! — шагай с богом.

Дарэльфинун — университет.

Агаян — уважительное отношение к старшим.

По преданию, бог опрокинул и разрушил город Аут из-за одного грешника.

Ширехана — курильная наркотиков.

Эй ты, господь-притеснитель!

Курды называли в то время всех европейцев фарангами, отсюда — Фарангистан.

Саребан — старший караванщик.

Абеджов — пиво.

Сахиб Заман — хозяин мира.

Най — струнный музыкальный инструмент.

Пустите! Они наши!