Ознакомительная версия.
– Эй, Муларто, а ну-ка, давай-ка сюда этого господина!
Прогромыхав по выбоинам мостовой, повозка с углем, скрылась в толчее Монмартрской улицы, взяв курс на шпиль величественной Сен-Эсташ. Миновав стороной клоаку Ле-Аль, после чего пара крепких першеронов папаши Блошара, пересекли вначале Сен-Дени, а затем и Сен-Мартен, оказавшись в квартале Тампль. Вскоре у неприметного домишки, на улице Белых мантий, принадлежавшего лекарю Вандерхаасу, где в последнее время, как вы помните, обитал аптекарь Себастьян Альдервейден, остановилась громоздкая крестьянская телега, груженная корзинами с углем. Следовавший за повозкой, весьма странного вида человек, облаченный в дырявый, грубого холста балахон, и обернутый с головы до ног в длинные узкие лоскуты серой льняной ткани, огляделся по сторонам, после чего прокравшись к двери жилища, постучал пять раз. Через довольно продолжительное время, из-за свежевыструганной, очевидно недавно поставленной двери, послышался негромкий, едва различимый шум, а затем, раздался мужской голос:
– Кто здесь?
Оглянувшись, человек в балахоне, переминаясь с ноги на ногу, будто с нетерпением ожидая момента, когда его впустят вовнутрь, ответил:
– Уголь из Монмартра привезли.
– Нужны дрова, если только ольха.
– Ольхи нет, имеется каштан.
Грохот засовов, предшествовал скрипу не смазанных петель, отворивших столь решительно дверь, что заставил отпрянуть странного гостя. На пороге, из темноты, с пистолетом в руке, показался Арамис. Недоверчиво оглядев жалкий наряд незнакомца, он, хоть и услышал, пароль, взвел курок.
– Чего вам угодно?
– Разве, сегодняшним утром, вы, вместе с нашим британским другом, не ждете гостя?
Еще раз, воровато осмотревшись по сторонам, и не заметив никого по близости, он прошептал:
– От графа Монтегю.
Последние слова, позволившие мушкетеру окончательно удостовериться, что перед ним тот, кого с нетерпением ждали, он, кивком головы, предложил незнакомцу войти. Уверенно, будто хорошо зная расположение комнат и мебели, утопающей в темноте заполнявшей захудалое жилище, гость направился в комнату, где его ожидал встревоженный Бекингем. Появление столь странного визитера, взбудоражило герцога, и лишь темный силуэт мушкетера, державшего на изготовке пистолет, позволили британцу, взять себя в руки.
– Доброе утро, Ваша Светлость.
Невозмутимо произнес вошедший, сбросивший с себя холщевую накидку.
– Я тот, кого вы ждете, и в то время пока я буду освобождаться от этого маскарада, мне поручено передать вам инструкции милорда Монтегю.
Он уселся на деревянный табурет, и с определенной ловкостью, принялся выпутываться из серых льняных лоскутов, нарезанной полосами ткани. Освободив голову от грубого холста, перед удивленными дворянами, предстал наш старый знакомый, лекарь Себастьян Альдервейден, с улыбкой вымолвивший.
– Вы обернетесь во всё это, и направитесь, сопровождая повозку папаши Блошара, за городские стены…
Бекингем, увидев в окно старика сидящего на козлах, вскочил как ошпаренный, не дав договорить валлону.
– Вы с ума спятили! Вы предлагаете, чтобы я обернулся в эти грязные тряпки, и в таком виде шествовал за телегой угольщика по всему Парижу?!
Будто не обратив внимания на протест разъяренного лорда-адмирала, тем же тоном, без тени озлобленности и категоричности, аптекарь произнес:
– Если у вас есть идея получше, я не стану настаивать, чтобы вы воспользовались моей.
****
Мелкий торговец папаша Блошар всю свою жизнь, снабжая углем и дровами жителей Парижа, снискал себе репутацию честного и порядочного человека, что так ценится многими из людей, не желающими развивать подобные качества в себе. Но сегодня речь не о них, сегодня мы хотели бы мимолетом вспомнить о тех, дружбой с кем, старина Блошар не просто дорожил, он ей гордился.
Жизненный путь Матье Блошара не был чем-то примечательным, среди множества судеб людей, населяющих старушку Францию. Его отец, Теодор Блошар, рано помер, оставив вдовой жену Агнесс, на руках с пятилетним Матье, в крошечной деревеньке близ Осера, без средств на существование. Неизвестно, как бы сложилась судьба Матье и его матери, если бы не кюрэ, тамошней церквушки – падре Пютен. Сей долговязый «слуга Господа», скрывающий под мрачной сутаной неудержимое влечение к слабому полу, приметил молоденькую вдову, оказавшуюся в затруднительном положении, и, не преминув воспользоваться сим, предложил ей свои небескорыстные услуги. Бедняжка Агнесс, к слову, не отличавшаяся сообразительностью, всё же вскоре сумела понять, чего требует от неё сей гнусный искуситель, и не найдя иного выхода, позволила пользоваться собой как того желал падре Пютен, исполняя так же обязанности кухарки и прачки, в его скромном жилище скрытом в тени приходской церкви. Именно это обстоятельство, позволило, тогда ещё мальцу, Матье, поселившемуся с матерью в жалкой хижине близ храма, овладеть тем, что отличало его от большинства крестьян того времени – кюре обучил мальчонку грамоте. Казалось бы, какое отношение, может иметь, сей незначительный факт к нашей истории? Но смеем вас заверить, что именно это, весьма непримечательное, и в сравнении со страстями, бушующими на страницах сего повествования, можно сказать ничтожное обстоятельство, как ни странно, сыграло, быть может, решающую роль в спасении могущественного английского вельможи.
Итак, мы не возьмемся утверждать, но и не отважимся исключить, что папаша Блошар, был если не единственным, то одним из немногих угольщиков и торговцев дровами, того времени, умеющим читать и писать. Это обстоятельство, дало ему возможность, в своё время, сблизиться с теми, кто не являлся с метром Матье, людьми одного круга, но был вполне заинтересован в его услугах, предпочитая столь удивительного торговца, его многочисленным коллегам. Здесь мы, наконец возвращаемся к тому, с чего начали: папаша Блошар, водил дружбу со многими просвещенными людьми того времени. «Он имел честь…» – именно так определял угольщик свои отношения с этими господами, «…распространять свои услуги, на тех, кем был заворожен и облагодетельствован». В подтверждение всему вышеизложенному, нам остается лишь назвать нескольких клиентов папаши Блошара, которые питали к нему дружбу и уважение.
Первым в списке, хотелось бы упомянуть нашего старого знакомого Франсуа Лё Метель Буаробера, впоследствии, воспользовавшегося расположением Папы Урбана VIII, чтобы получить звание приора и каноника Руана. А так же благодаря своему сатирическому таланту и умению вести беседы, добившегося благосклонности кардинала Ришелье и сделавшегося его литературным секретарем, и членом Французской академии.
Знакомством с ещё одним выдающимся автором, имел возможность наслаждаться папаша Блошар – поэтом, и видным представителем литературного барокко, Винсаном Вуатюром. Сим завсегдатаем салона мадам де Рамбуйе, ставшим впоследствии доверенным лицом брата короля – Гастона де Орлеана. Вуатюр так же как и Буаробер, стоял у истоков Французской академии, занимая кресло под номером 33.
Господин Рене Декарт – выдающийся философ, математик, механик, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и алгебраической символики, автор метода радикального сомнения в философии и механицизма в физике, так же, не брезговал дружбой с нашим угольщиком.
Никола Фаре, Марк-Антуан Сент-Оман, Жан Ротру, Теофиль де Вио, вот далеко не полный список светлейших умов того времени, согреваемых долгими холодными вечерами углем и дровами папаши Блошара. Сии возвышенные умы, сделали из простого крестьянина поэта, читавшего своим любимым свиньям гениального Корнеля, и научивших добродушного угольщика определять истинную ценность возвышенного и гениального.
И вот, близко к полудню, после тяжелого трудового дня, пустая повозка, угольщика Блошара, приблизилась к воротам Монмартр. На небольшой площади, перед заставой, было всё так же людно. Две дюжины стражников, не считая нескольких офицеров, по-прежнему с большой строгостью досматривали всех желающих покинуть Париж. Ни один экипаж, ни одна повозка, и даже небольшая крытая тележка, в которую был запряжен осел, не выезжала из города без тщательного осмотра. Все без исключения мужчины, а порой и женщины, определенной стати, были остановлены и подвержены короткому допросу, во время тщательной проверки.
У наблюдавшего с высоты повозки за происходящим Блошара, в общих чертах посвященного, аптекарем валлоном, в суть дела, пересохло в горле. Он достал из-под дощатого сиденья и откупорил одну из сулеек, вмещавшую не менее полторы пинты7 белого вина, заботливо наполненных старухой Клорис, и сделал несколько глотков. Старик почувствовал как из-под его выцветшего, некогда сиреневого колпака, по вискам, потекли струйки пота. Вытерев рукавом лоб, он беспокойно оглянулся, отыскав взором человека, обернутого в льняные лоскуты.
Ознакомительная версия.
