вот он и боится даже помолиться вслух, чтобы его не сочли за труса.
Оказывается, «эти молодцы» не гнушаются воровством и мародерством, «тащат все, что угодно, и говорят, что все это военная добыча». Тянут все, что не приколочено, вплоть до футляра от лютни или лопатки для углей. «Ним и Бардольф даже побратались, чтобы вместе красть». Мальчик, как выясняется, служит всем троим, и такое поведение хозяев ему ужасно не нравится: будешь воровать – «только совесть замараешь». Он намеревается бросить этих хозяев и поискать себе другую работу.
Уходит.
Что же это, товарищи, получается? В английской армии солдаты – трусы и воры? Нет, отвечает нам Шекспир, не все. Есть и честные, мужественные и ответственные. И тут же выводит на сцену четверых офицеров. Сначала входят Флюэллен и Гауэр, потом появляются Мак-Моррис и капитан Джеми. Из важного для сюжета – разговор о подкопе, точнее, о его качестве: подкоп сделан недостаточно глубоко, французы прошли существенно ниже и заложили контрмину. Осадные работы поручены герцогу Глостеру (младшему брату короля, Хамфри), и нужно срочно предупредить его, что к подкопу не следует подходить близко, ибо противник взорвет англичан, «если не последует лучших распоряжений». К сожалению, в этом вопросе герцог Глостер полностью положился «на одного ирландца», а он, по мнению Флюэллена, «осел, каких на свете мало». Речь идет как раз о Мак-Моррисе, который и появляется в этот момент на сцене в компании с капитаном Джеми.
Джеми – шотландец, что же касается Флюэллена и Гауэра, то они, по мнению Азимова, – валлиец и англичанин, хотя прямых указаний на национальную принадлежность этих двоих я в сцене не нашла. Однако поскольку Азимов разбирается в вопросе наверняка на три порядка лучше меня, то пока приму его утверждение на веру. Национальность же Мак-Морриса и Джеми прописана в тексте, так что сомневаться не приходится. Таким образом, Шекспир, с одной стороны, соблюдает политкорректность и показывает, что в армии Генриха Пятого с равной отвагой и честью воюют представители всех земель Альбиона и Гибернии, с другой – лишний раз напоминает зрителям о важности объединения разрозненных королевств.
Разумеется, написанная в прозе сцена имеет целью повеселить зрителей, и хотя разговор между офицерами ведется вроде бы на серьезную тему (война ведь, как-никак!), здесь есть над чем посмеяться шекспировским современникам, поскольку особенности национального характера шотландцев, валлийцев и ирландцев и по сей день являются предметом шуток и анекдотов. Аналогий с русскоязычным юмором не привожу, но вы ведь и сами наверняка поняли, о чем я…
Слышны трубы, возвещающие о переговорах. Офицеры понимают, что перепалку пора прекращать, и уходят.
Там же. Перед воротами Гарфлера
На стенах – комендант и несколько горожан; внизу – английское войско. Входиткороль Генрих со свитой.
– Ну что, комендант принял решение? – вопрошает король. – Имейте в виду: я в последний раз согласился на переговоры. Или сдавайтесь, или я снова начну бомбардировку и не остановлюсь до тех пор, пока не превращу весь город в руины. Мои солдаты – ребята жестокие и необузданные, они ваших женщин и детей скосят как траву. Я вам предложил мир, но если вы его не примете – сами будете виноваты в последствиях. Поэтому призываю вас, жители Гарфлера: пожалейте свой город и свой народ, пока я не спустил солдат с поводка, ибо потом я их уже не смогу остановить.
«Бомбардировка» – это, конечно, изыск переводчика, ибо никаких бомб в те времена еще не изобрели. В оригинале стоит «battery», так что предлагаю считать бомбардировку артиллерийским обстрелом.
Генрих в поэтических выражениях рисует жуткие картины бесчинств и неслыханных зверств, которые непременно сотворят его воины с девушками, детьми и стариками, после чего завершает свою речь повторным вопросом:
– Что скажете? Вы город нам сдадите?
Иль это все вы претерпеть хотите?
Комендант, само собой, претерпевать не желает. Горожане, видимо, тоже, и комендант отвечает за всех:
– Надеяться нам не на что: мы просили помощи у дофина, но он ответил, что у него недостаточно сил, чтобы сразиться с англичанами. Ваше величество, мы сдаем город на вашу милость. Входите. Мы больше не в состоянии защищаться.
– Открыть ворота! – командует Генрих и обращается к своему дядюшке Эксетеру: – Дядя, входите в Гарфлер и укрепляйте город на тот случай, если французы нападут. С жителями обращайтесь мягко, «всем окажите милость, добрый дядя». Скоро зима, среди солдат растет заболеваемость, поэтому нужно дать нашим войскам передышку. Я временно возвращаюсь в Кале. Сегодня здесь переночую и завтра – в путь.
Трубы. Король со свитой уходит в город.
Как было на самом деле? Армия Генриха находилась на территории Франции с августа, осада Арфлера длилась 5 недель, с 18 августа по 22 сентября 1415 года. За это время английских солдат начала косить эпидемия лихорадки и дизентерии: жара, болота, мухи, гнилые или незрелые фрукты и овощи, одним словом – полный набор факторов повышенной заболеваемости. По данным Д. Норвича, за месяц умерло 2000 пехотинцев, еще 5000 человек (в том числе и брат короля Томас Кларенс, и наш Эдмунд Мортимер, 5-й граф Марч, потенциальный наследник престола) были отправлены на носилках в Англию [24]. А. Азимов конкретных цифр не приводит, но констатирует: «В результате потерь на поле боя, дезертирства и болезней от первоначальной армии Генриха осталась лишь одна треть, а зима была не за горами» [25]. Взять город штурмом не удалось, пришлось прибегнуть к тактике измора. В середине сентября измученные голодом осажденные договорились с Генрихом, что пошлют
