Нет, это время ушло в область прошлого. Если говорить о размерах промышленных предприятий и их техническом оснащении, то удивляться придётся людям Запада, если они столкнутся с советскими заводами.
Новым для нас на Западе сегодня является не Техника и Машина, а положение Человека в комплексе общества и государства. Нам приходится убеждаться, что люди Запада, люди в системе свободной эволюции социальных отношений, пользуются гораздо большими правами и свободами, что они имеют гораздо больше от жизни, чем советские люди соответствующего социального уровня.
Покончив с заводом «Тиль», вечером этого дня мы выезжаем к следующему пункту нашей поездки. Вблизи Иены у нашей автомашины садится аккумулятор и начинает шалить зажигание. Чтобы не разряжать аккумулятор окончательно, мы выключаем фары и медленно едем в темноте. С одной стороны узкой дороги поднимается вверх поросшая деревьями круча, с другой стороны обрывается чёрная бездна.
Капитан ворчит, обвиняя шофёра-матроса в небрежности. Тот молчит, вцепившись руками в руль и прижавшись лицом к ветровому стеклу.
В самом диком месте, среди темноты и ущелий, наш автомобиль окончательно отказывается двигаться дальше. Пока шофёр при свете карманного фонаря копается в моторе, мы выходим из машины, чтобы размять ноги.
Неожиданно из темноты вырываются два ослепительных огненных глаза. Чуть не наскочив на нас, встречная автомашина резко тормозит и останавливается. Из темноты звучит голос по-русски.
«Товарищи офицеры, вы здесь стрельбы не слыхали?» «Нет», – отвечает кто-то из нас. – «А в чём дело?» «Да здесь наши люди поехали на охоту и одного из своих подстрелили. С нами врач едет. Вот теперь дорогу не найдем».
«Ну, кажется, попали мы в подходящее место», – бормочет капитан, когда призрачный автомобиль снова исчезает в темноте.
Мимо нас по дороге шагает тёмная фигура, ведя в руке велосипед. «Что это здесь за место?» – спрашиваю я.
«Это замки Гёте», – отвечает немец. – «Вот как раз над Вашей головой».
«А есть здесь где-нибудь жильё поблизости?» «Да. Вот сейчас будет мост, а за мостом деревня», – отвечает голос из темноты.
«Ничего не могу поделать, товарищ полковник», – докладывает в это время матрос. – «Нужно в мастерскую».
«Что же нам теперь делать? В машине ночевать придётся?» – досадуют мои спутники.
«Зачем?» – говорю я. – «Тут рядом деревня. Там и переночуем».
«Что Вы, Григорий Петрович!» – в ужасе восклицают моряки. – Ведь там же нет ни комендатуры, ни гостиницы для военнослужащих».
«Вот это самое и хорошо», – говорю я.
«Нет, нет. Оставьте такие шутки», – возражают мои спутники. – «Нам ещё жить не надоело».
«А в чём дело?» – удивляюсь я.
«Да разве Вы забыли, где мы находимся? Ведь тут же что ни день, то убийства. Ведь сами только что слыхали, что рядом кого-то подстрелили».
«А, так это же наши», – говорю я. – «Ничего удивительного, что подстрелили».
«Григорий Петрович, нам всё время рассказывали, чтобы мы были осторожнее. Даже рекомендовали шофёра на ночь в машине не оставлять, а то убьют. Ведь тут всё время… Ну, сами знаете, что творится».
«Где это Вы такие вещи слыхали?»
«Нас ещё в Москве предупреждали».
Я не могу удержаться от смеха. «Ну, если в Москве, то это возможно. Здесь же всё выглядит несколько иначе. Во всяком случае, в деревне спать мы будем лучше, чем в комендантской гостинице. Это я Вам гарантирую. К тому же у нас у всех пистолеты».
После долгих уговоров мои спутники соглашаются на риск ночёвки в неизвестной немецкой деревне. Приказав шофёру оставаться в машине, мы отправляемся в путь.
«А где же мы там спать будем?» – снова с сомнением спрашивает капитан. – «Неудобно среди ночи будить людей и вламываться в дом».
«Об этом не беспокойтесь, Виктор Степанович», – беру я на себя роль проводника. – «Первый же дом, на который мы наткнёмся, будет гостиницей. Хотите держать со мной пари?» «Вы, Григорий Петрович, прямо фокусничаете. Отчего Вы так уверены, что первый дом будет гостиницей?» – спрашивает капитан. – «Если будет по-Вашему, то откупорим бутылку коньяка».
«Очень просто. Мы идём по дороге, а у немцев гостиницы всегда стоят у дороги при входе и выходе из деревни. Видите, как просто я Вашу бутылку выиграл?» «Всё-таки вся эта затея мне не нравится», – мрачно вздыхает капитан.
После десяти минут ходьбы перед нами из темноты вырастают неясные очертания моста. Сейчас же за мостом мы видим пробивающийся сквозь щели свет из окон.
«Ну, а теперь смотрите, Виктор Степанович. Кто прав?» – говорю я, направляя луч карманного фонаря на чернеющую над входом узорчатую вывеску с изображением пивной кружки. – «Вот Вам и гостиница».
Через несколько минут мы сидим за столом в зале деревенского гастхауза. Мои спутники недоверчиво озираются по сторонам, как будто каждую минуту ожидая нападения. Зал-гостиная отделан на тюрингский манер – тяжёлая резная мебель из тёмного дуба и масса оленьих рогов по стенам.
Люстры и стенные канделябры тоже сделаны из оленьих рогов. В глубине зала блистает многочисленными никелированными кранами стойка-буфет. За стойкой улыбаются две девушки в белых передниках.
Договорившись с хозяином о ночлеге, мы заказываем горячее кофе. Из чемоданчиков, которые мы взяли с собой, появляются хлеб, колбаса и, наконец, бутылка коньяка, которую капитан захватил в дорогу «против гриппа».
«Ох, Григорий Петрович, выпьем мы, а потом всех нас здесь ухлопают, как куропаток», – тяжело вздыхает капитан, откупоривая бутылку. – «Ну, Вы за всё перед апостолом Петром отвечать будете».
«Хотите, я Вам выдам мой маленький секрет», – говорю я. – «Тогда Вы наверняка будете спать спокойнее. Мне частенько приходилось бывать в командировках. Несколько раз я объезжал всю Тюрингию и Саксонию в сопровождении грузовика с грузом.
В этом случае, действительно, есть опасность и нужно быть осторожным. И вот всегда, когда приближалась ночь, и нужно было останавливаться на ночёвку… Что Вы думаете, я делал?» «Ну, конечно, старались добраться до комендантской гостиницы» – с уверенностью отвечает капитан.
«Так я сделал только один раз. Первый и последний раз. После этого я всегда старался избегать городов, где есть комендатура и советский гарнизон. Я нарочно не доезжал до города, выискивал первую попавшуюся деревню и останавливался в первой попавшейся гостинице».
«В чём же дело?» – заинтересовывается инженер-полковник.
«Так надёжнее всего», – отвечаю я. – «За год моего пребывания в Германии я три раза вынимал пистолет, собираясь стрелять… И все три раза это были люди в советской форме… С целью ограбления», – поясняю я, после некоторой паузы.
«Интересно…» – цедит сквозь зубы капитан.
«Раз я остановился в гостинице для офицеров в Глаухау», – продолжаю я. – «Грузовик, на всякий случай, поставил под окном. Не успел лечь в постель как слышу, что мой грузовик уже демонтируют».
«Забавно…» – вторит инженер-полковник.
«Для меня совсем не было забавно, когда я с пистолетом в руке и в нижнем белье носился по улице», – замечаю я.
«И чем же это кончилось?» – спрашивает инженер-полковник.
«Задержал двух наших лейтенантов и одного сержанта. Вызвал комендантский патруль и сдал их под арест. На утро комендант города мне говорит: «Верю Вам, товарищ майор, но арестованных придётся отпустить. Мне такими мелочами заниматься некогда.
В следующий раз советую Вам поступать так. Подождите, пока разберут автомашину. Чтобы были вещественные доказательства. Потом перестреляйте всех на месте и вызовите затем нас. Мы протокол составим и Вам ещё спасибо скажем. Жаль, что Вы в этот раз погорячились».
В это время в зал входит элегантная молодая женщина. За ней следует мужчина. Они садятся за столик напротив нас и закуривают. Дым от сигарет голубыми волнами поднимается кверху.
«Всё это хорошо», – говорит капитан. – «Но мне здесь одно не нравится – публика слишком хорошо одета. Посмотрите на этого типа, что с дамой напротив? Наверное, все бывшие крупные нацисты. Попрятались здесь в глуши, а мы вот теперь в их гнездо попали. Заметили вы кучку молодых парней – зашли, пошептались и опять ушли! Все это мне кажется очень подозрительным».
«Ну, тогда пойдемте спать», – предлагаю я. – «Утро вечера мудренее».
«Ох, спать», – морщится инженер-полковник. – «Надо будет посмотреть, куда окна выходят».
Когда мы поднимаемся на верхний этаж в отведённые нам комнаты, инженер-полковник и капитан начинают рекогносцировку. Они открывают и закрывают окна, потом проверяют прочность задвижек. «Нам говорили, что здесь ручные гранаты в окна бросают», – поясняет капитан. Затем он выходит в коридор и пытается проверить, не заняты ли соседние комнаты вервольфами. В заключение он пробует прочность запоров на дверях.
«Ей Богу, Виктор Степанович, глядя на Вас, мне тоже страшно становится», – говорю я. – «Может быть, у Вас особое чутье на всякие приключения».
