Явился Ликий, приготовил таблички и стиль и вопросительно взглянул на меня.
Я молчал.
— Ты правильно поступил, доминус, — вдруг сказал Ликий.
Я уставился на него с изумлением.
— Сам посуди, что было бы, отринь ты посланца. Представь: ты не принял условий Антиоха и лично повел легионы на битву. Быть может, отчаяние и боль так бы затмили твой разум, что ты наделал бы кучу ошибок и проиграл битву. Кто знает, быть может, хитрец Ганнибал придумал эту ловушку в своем стиле: уступишь — опозоришься, и Рим тебя осудит, не уступишь — проиграешь битву и будешь клясть себя до скончания дней. Сказать надо, что Антиох оказался человеком благородным — ты сохранил ему трон, он — твою честь, уничтожив письмо, а не отослав его римлянам.
— Если бы о том письме стало известно, не видать ему выгодные условия мира, — заметил я. — Великодушие здесь ни при чем.
— Доминус, а не хочешь рассказать о своей встрече с Ганнибалом?
— Перед битвой при Заме? Я о том говорил.
— Я о Сирийском посольстве.
— Слышал ту байку. Уж не знаю, кто ее выдумал. Этой встречи никогда не было. Я не ездил в Сирию, послами от Рима отправились Сульпиций и Виллий. Сципион Африканский слишком велик, чтобы сопровождать кого-то в посольстве. Я лишь стоял в сенате за то, чтобы договориться о мире, не начиная войны. Помнится, я чувствовал себя в те дни бесконечно усталым, и мне казалось, что весь римский народ так же изнемог на долгой войне, так что любой даже не слишком выгодный мир пошел бы нам на пользу. Но моим противникам в те дни казалось, что мы должны воевать и воевать, пока весь мир не будет принадлежать нам.
Посольство то было неуспешным. Но зачем мне было видеться с Ганнибалом, бежавшим из родного города? Что мне с ним обсуждать? И было глупо его спрашивать, кого он считает великим полководцем, как будто я сомневаюсь в своих дарованиях и прошу у побежденного, я, победитель, одобрения. Более того, сам рассказ этот унижает меня. Ибо согласно лживой байке Ганнибал якобы поставил Александра Македонского превыше всех, далее следовал Пирр, которому почему-то приписали первенство в искусстве устраивать лагерь, хотя в подобных фортификациях мы, римляне, стали искуснее прежде царя Эпира, а третьим Ганнибал назвал себя. Допускаю, что Виллий, ведущий в те дни переговоры в Эфесе [99], о чем-то таком спрашивал Ганнибала. Но уж я-то точно не стал бы вести с ним досужие разговоры ни о чем, будто мы с ним два давних приятеля. В войне с Пунийцем погибли мои отец и дядя. Тесть остался на поле под Каннами, я сам едва не умер в Испании. Я не стал требовать выдачи полководца у сената Карфагена (а мог бы), не стал требовать продолжения войны и уничтожения Карфагена (а мог бы), но и вести любезные беседы ни о чем с Ганнибалом не стал бы ни за что.
* * *
Я вдруг понял, что не хочу, чтобы мои записки прочел кто-то из моей родни или друзей. Их надо надежно спрятать. Пускай их обнаружат через много лет, когда уже никого из ныне живущих не будет на земле. Пускай минуют сотни лет. Может быть, и заклятых врагов, Рима и Карфагена, уже не станет. Или они превратятся в верных друзей. Или сгинут. Я решил, что мои сограждане не вправе судить меня, так пускай те, кто никогда не видел ни меня, ни Ганнибала, ни Антиоха, ни Катона, узнают правду и вынесут свой приговор. Если посмеют. Дела каждого надобно судить. Но для этого об этих делах надобно иметь свидетельства, и судьи должны быть честны и беспристрастны.
Так что Диодокл после моей смерти всем станет рассказывать, что я не написал ни строчки в своем уединении. Эта легенда, как и многие другие, что окружают меня всю жизнь, так утвердится в памяти современников, что никто не подвергнет ее сомнению.
Я объявил Диодоклу мою волю. И увидел радость на его лице.
— Дай мне слово, что ты не уничтожишь эти записи, — потребовал я. — Но лишь надежно спрячешь. А там пускай Судьба решает — увидит их кто-нибудь много лет спустя или нет.
Он поклялся именем Юпитера Всемогущего и Величайшего.
Я же в тот день решил более не диктовать ничего.
Если будет в моей жизни новое утро, я продолжу мои записки, если же нет… Тогда знайте: самое страшное в жизни — рассказать о себе правду. На это нужно куда больше смелости, нежели для того, чтобы отправиться в бой.
Помнится, последний подвиг Геракл совершил, выведя из Аида страшного Цербера. Трехголовый пес стерег души умерших, не давая им покинуть Аид. Но разве души, лишенные тела, могут вернуться на цветущую землю? Нет, никогда. Полагаю, что Цербер стерег тайны мертвых, их самые постыдные деяния.
Ну что ж, это мой последний подвиг. Я отпускаю на волю своего Цербера.
Надеюсь, у меня будет еще одно утро.
Хронологическая таблица
ВТОРАЯ ПУНИЧЕСКАЯ ВОЙНА И ВОЙНА С АНТИОХОМ
(года до нашей эры)
219 год — консулы Луций Эмилий Павел, Марк Ливий Салинатор. Осада Сагунта Ганнибалом.
218 год — консулы Публий Корнелий Сципион, Тиберий Семпроний Лонг. Объявление войны Карфагену, начало Второй Пунической войны. Переход Ганнибала через Альпы. Поражение римлян при Тицине (Тичино) и Требии.
217 год — консулы Гай Фламиний и Гней Сервилий Гемин. Переход Ганнибала через Апеннины. Поражение римлян у Тразименского озера. Гибель консула Фламиния. Диктатором назначен Квинт Фабий Максим, прозванный Кунктатором (Медлителем), начальником конницы — Марк Минуций Руф. Отмена обязательного десятилетнего перерыва между консульствами на время войны.
216 год — консулы Гай Теренций Варрон, Луций Эмилий Павел. Поражение при Каннах. Консул Эмилий Павел убит. Проконсул Гней Сервилий Гемин убит. Марк Минуций, бывший начальник конницы у диктатора Квинта Фабия, убит. 80 сенаторов и тех, кто должен был вступить в сенат, остались на поле боя. Пало около 50 тысяч римских граждан и их союзников. Потери Ганнибала составили не более 8000. Публий Корнелий Сципион, военный трибун Второго легиона, ушел с уцелевшими войсками в Канузий. Здесь его вместе с военным трибуном Аппием Клавдием Пульхром решением воинов поставили во главе уцелевших войск в Канузии. Измена Капуи.
Назначены диктаторы Марк Фабий Бутеон, Марк Юний Пера. Смерть тирана Сицилии Гиерона, союзника Рима. К власти на Сицилии приходит новый тиран Гиероним. Отказ Сиракуз от союза с Римом.
215 год — консулы Тиберий Семпроний Гракх, Луций Постумий Альбин. Постумий Альбин попал в засаду в Галлии с двумя легионами и погиб вместе со своими воинами. Македония заключила союз с Ганнибалом. В Риме издан запрет носить золотые украшения, введен запрет на роскошь. После гибели консула Постумия Альбина был избран Марк Клавдий Марцелл. Но было объявлено, что он избран огрешно. Консулом стал Квинт Фабий Максим Кунктатор (в третий раз). Успешные действия Тита Манлия Торквата на Сардинии. Неудачная попытка Филиппа Македонского высадить десант в Брундизии. Начало Первой Македонской войны. На Сицилии убит тиран Гиероним.
214 год — консулы Квинт Фабий Максим Кунктатор, Марк Клавдий Марцелл. Марк Клавдий Марцелл отправляется на Сицилию воевать против Сиракуз. Неудачная попытка Ганнибала завладеть Тарентом. Рим посылает войска на войну с Македонией. Удачи братьев Сципионов в Иберии.
213 год — консулы Тиберий Семпроний Гракх, Квинт Фабий Максим Младший. Диктатор Гай Клавдий Центон. Марцелл осаждает Сиракузы. Первая осада Капуи, потеря Тарента.
212 год — консулы Квинт Фабий Флакк, Аппий Клавдий Пульхр. Гибель Тиберия Семпрония Гракха, попавшего в ловушку. Взятие Марцеллом Сиракуз и их разграбление. Гибель Архимеда. Попытка Карфагена вернуть Испанию под свою власть. Отправка новых войск в Иберию.
211 год — консулы Гней Фульвий Центумал Максим, Публий Сульпиций Гальба Максим. Гибель братьев Сципионов в Испании (весной). Римляне снова отброшены за Ибер. Смерть Аппия Клавдия Пульхра. Падение Капуи. Отправка Клавдия Нерона в Иберию. Публий Корнелий Сципион получает проконсульские полномочия для войны в Испании. Армия Рима составляет 25 легионов.
