Ознакомительная версия.
Ты же читал книгу «Башня Юпитера», там есть описание некоторых из них.
Я согласно кивнул головой – читал. Но если следовать сюжетной линии книги, можно сделать вывод, что изначально подобные обряды связаны с деятельностью самого Юпитера. Да и обрядами их назвать сложно – скорее всего, это технологии, целые технологические процессы…
– Так ты собираешься восстановить башню по древнему образцу?
– Да, конечно. И имя за ней оставлю прежнее – башня Юпитера.
Меня вдруг даже передёрнуло. Как будто бы Кирилл в этот момент сказал какую-то сокровенную истину. Может быть, и в самом деле все эти камни служили при сооружении ещё первой башни? Может быть, она и в самом деле стояла именно здесь, и это не плод фантазии Руданского?
В этот момент я вдруг вспомнил, как юношей стоял на этом же месте, приведённый сюда в зимний день дедом Василием. Помню, как топтался на месте, подминая ногами холодный, хрустящий под моей тяжестью снег. Это было именно же здесь! Как я забыл? Дед Василий заверил меня тогда, что место это непростое… Здесь в древности стояло какое-то строение… Говорил ли он о башне? Трудно вспомнить… Но сведения у него были верные. От самой Шариде…
– Скажи, Кирилл, – спросил я, – а зачем тебе нужна эта башня?
– Башня Юпитера?
– Да.
– Потому, что это башня Юпитера! Символ этого места. Она была доминантой всей этой местности… Ты ведь читал в моей книге.
– Но ведь это было в прошлом. А зачем она нужна тебе сейчас? Ты что, собираешься жить в ней?
– Вовсе нет!
– Тогда зачем?
Руданский на мгновение задумался, а затем сказал:
– Вот не поверишь – не знаю! Должна быть – и всё! А зачем? Очень хочется восстановить её на прежнем месте. В прежнем величии и силе…
– Это твоё безотчётное желание? – уточнил я.
Руданский хотел возразить, но потом передумал, внутренне соглашаясь со мной.
– Может быть, ты и прав… Вот Вячеслав тоже не может понять, зачем мне непременно надо восстановить башню. А мне нечего ему сказать…
– Нет достойных аргументов?
Кирилл утвердительно кивнул головой.
– Да. В самом деле, разве можно принять за таковой свою собственную внутреннюю потребность? Здесь нет логики. Здесь присутствует лишь желание. Возможно – даже не моё… А идущее откуда-то свыше. Может быть, от самой башни, которая желает быть восстановленной в прежнем виде. Ибо время её вновь пришло…
Ольга прервала наш разговор своим едким замечанием:
– Только наш Кирилл не строитель, он писатель. Ну, ещё исследователь. Вырыть котлован – это одно. Его упрямство и энтузиазм позволили переворошить целый КАМАЗ земли. Но строить башню! Да ещё с учётом сохранения её древней конструкции… Здесь знания нужны и руки подходящие…
Кирилл сердито посмотрел на Ольгу.
– Я прошу тебя, не начинай…
Ольга не сдавалась, и между ними разгорелся спор. И тогда я, не ожидая даже от себя самого, предложил собственные услуги. Всё-таки я профессионал. И хотя прежде сакральные сооружения возводить мне не приходилось, но с башней-то можно справиться.
В конце концов, не случайно же именно в этом месте встретились два Кирилла, как два солнца. Раз дан знак, значит, у него должно быть конкретное материальное воплощение. Например, в виде строительства башни…
Строить башню мы начали незамедлительно. Я провёл необходимые размеры и выяснил, что котлован (точнее – срез холма), вырытый Руданским, надо расширить. Иначе внутренние помещения башни будут слишком малы. Кирилл несколько огорчился, ибо рыть землю и выволакивать из неё тяжеленные камни он уже устал. Но, всё-таки с моими доводами согласился. К тому же, я и сам не прочь был взяться за лопату.
Вскоре работа, как говорилось в незабвенные советские годы – «закипела». Мы расширили левую стенку среза холма, и я с удовольствием находил всё новые камни. Некоторые из них являлись диоритом, и мне уже представлялось, как красиво этот зеленоватый камень «заработает» на лицевой стороне башни. Кирилл тоже втянулся в работу, так что денька за три я планировал уже приступить к следующему этапу.
Конечно, разбирая камни, я каждый из них тщательно осматривал, стараясь обнаружить какие-либо знаки. Но ничего приметного на глаза не попадалось. И вдруг…
Кто-то из нас, расчищая смежный с подпорной стеной участок, приблизительно на глубине одного метра, подсёк лезвием лопаты какой-то чёрный кружок, сантиметра два в диаметре. Такая мелочь… Её и заметить-то было почти невозможно.
Уж не знаю, каким чувством – шестым или седьмым, Руданский почувствовал, что этот кружок не простой. Он отставил лопату в сторону и, взяв находку в руку, принялся тщательно её рассматривать. Я, занятый своим делом, на манипуляции писателя не обратил никакого внимания.
Очистив кружок от глины, Кирилл с силой подул на него, но, не удовлетворившись результатом, быстро пошёл в направлении крана с водой. Под тонкой прозрачной струёй стал тщательно оттирать находку. И лишь тогда я окликнул Руданского, не понимая, по какой причине он покинул «строительный объект».
Кирилл вернулся ко мне, неся на мокрой ладони то, что так его заинтересовало.
– Смотри, что я нашёл!
– Что там у тебя?
– Кажется – копейка.
– Копейка?
– Да, царская… Надо очистить лучше. Но единица явственно видна. И слово «коп…». Смотри сам.
Я взял в руки находку и повертел ею так и этак. Бесспорно, это была монета, возможно даже царских времён.
– Как ты вообще умудрился рассмотреть её?!! – искренне удивился я.
Кирилл вздёрнул плечами.
– Даже сам не знаю… К тому же, на такой глубине… Как она сюда попала… Как думаешь?
Я никак не думал, предложив лишь Кириллу набрать в стакан воды и опустить туда на сутки эту монету. За это время глина, въевшаяся в неё, размокнет, что позволит находку очистить ещё лучше. Руданский так и поступил.
Сам же стал думать о том, что история с копейкой мне уже знакома. Вроде бы о какой-то подобной копейке мне приходилось слышать. Или читать?
Какие-то смутные воспоминания бродили в моей голове, но ничего вразумительного относительно царской копейки вспомнить не смог. А тут ещё Руданский вернулся и сбил меня с мысли… Мы вновь взялись за лопаты, расширяя (или углубляя?) фронт работ. Я самым тщательным образом просеивал землю, надеясь ещё что-то найти. Но безрезультатно. Кирилл тоже ничего не нашёл. И, тем не менее, он был рад и копейке.
Несколько дней он её тщательно очищал. Никаких особых средств для этого у него под рукой не оказалось. Да и навыками реставрации монет мы не владели. И, тем не менее, обычная вода и «железное» упрямство Кирилла сделали своё дело. Теперь копейка была как новенькая. Хорошо читался текст, был виден царский герб и даже очень мелкие буковки с.п.б., что значило – «Санкт-Петербург». Очевидно, это город, где монета чеканилась. Копейка была медная, что даже вытекало из текста, выбитого над двуглавым орлом. Странно только, почему она за столько времени не окислилась, не пошла «зеленью»? Или в те времена монеты покрывали особым защитным слоем?
Но самое главное, на лицевой стороне были выбиты большие цифры, обозначившие год чеканки – 1913. Кирилл, вертя монету в руках, вдруг сказал:
– Что-то мне этот год напоминает…
А у меня сердце бешено заколотилось. Где, где я слышал о подобной монете?
– Ах, да! – вспомнил писатель. – Это же год, когда в России отмечалось трехсотлетие дома Романовых. Выходит, юбилейная монета!
А я весь покрылся потом, не в силах вспомнить о «своей» копейке. Ну, где я о ней уже слышал, где?
Руданский позвал Ольгу и Вячеслава, обещая их порадовать сюрпризом. Надо сказать, всё это время он скрывал от хозяев дома свою находку, желая подать её в самом выгодном свете. Его замысел удался.
Ольга взяла копейку в руки и ахнула:
– Ты что, и в самом деле нашёл её здесь?
Кирилл победоносно посмотрел на хозяйку дома.
– Я такой!
– А как хорошо сохранилась…
Ольга передала монету Вячеславу, а сама начала выспрашивать у меня с Кириллом, при каких обстоятельствах копейку удалось обнаружить. Видела бы она, как выглядела монета, когда Кирилл нашёл её!
Когда Вячеслав возвращал копейку Кириллу, то заметил:
– Теперь у тебя уже две находки.
Я подумал, что речь, кроме монеты, идёт о камне с аккуратным отверстием посредине, поэтому особого внимания на эти слова не обратил. А Ольга вдруг оживилась.
– Сейчас принесу! – крикнула она и быстро пошла к дому.
Я покосился на лежащий рядом диорит со «жреческой дырой» посредине и тут же переключился на монету, рассказывая Вячеславу, с какой тщательностью мы просеивали землю, надеясь найти ещё что-либо интересное.
Ольга вернулась через минуту, держа в руке какую-то металлическую штуковину. Она передала принесённое Кириллу.
– На! Соедини их вместе.
– Что это? – поинтересовался я.
Ознакомительная версия.
