Ознакомительная версия.
— Ух-ух! — невольно заухала толпа, привлеченная новым зрелищем.
— Ну-ка! — сказал вдруг молодая девушка, отворачиваясь от Одула и обращаясь к своим недавним соперникам. — Теперь вы поймайте!
— Девушка! — грозно сказал Ваттан, делая шаг по направлению к Мами. — Мой дед говорит: если женщина лучше мужчины, отдайте ее мужу или убейте ее!..
— Я не боюсь! — твердо возразила Мами, сжимая в руках копье.
В толпе зрителей прозвучал неодобрительный гул. Угрозы побежденного не вызвали ничьего сочувствия, хотя он защищал авторитет мужчин.
Ваттан повернулся к толпе и хотел что-то сказать, но в эту минуту между дальних холмов, синевших на заднем плане, показалась маленькая черная точка, быстро приближавшаяся к стойбищу.
— Всадник, всадник! — с любопытством заговорили в толпе.
В лагере Оленных Всадников должно было происходить что-нибудь необыкновенное, если они решились послать вестника к чужому племени.
Высокий долгоногий бык мчался во весь опор, выкидывая из-под копыт во все стороны твердые снежные комья. Впереди, почти на самой шее, сидела без седла и посоха девочка лет десяти, маленькая и косматая, похожая на комок серой шерсти, присохший к лопаткам скакуна. Она дала, полную волю умному оленю, который, почуяв издали запах человеческого жилья, во весь опор летел к стойбищу. Десять пар рук сняла девочку с оленьей спины. Она закрыла глаза, точь-в-точь как недавний заяц, и бессильно повисла в этих страшных чужеплеменных объятиях.
— Что случилось? — спрашивали со всех сторон, но она так же мало могла говорить, как раненая птица в руках охотника. На плече ее кафтана была прореха, сделанная ножом или копьем, и к краям присохло несколько капель крови, выступивших из свежей царапины.
— Побежим, посмотрим! — решительно сказала Мами, потрясая копьем.
Стойбище Всадников отстояло почти на половину дневного перехода, но с тех пор, как она увидела быстроту Гиркана, ноги ее не стояли на месте, и ей хотелось бежать и бежать без конца.
Десятка полтора молодых людей, с посохами и копьями, бросились бежать по направлению к южным холмам. Они бежали равномерным шагом, сберегая силы и на самом ходу оправляясь от недавней усталости. Но Гиркан и Мами бежали впереди, время от времени упираясь копьем в землю, чтобы сделать внезапный прыжок. Порою молодой Одул, как бы играя, выбегал вперед; девушка торопилась догнать его, но он отбегал дальше, поддразнивая ее своим превосходствам, как раньше она поддразнивала других. Потом оба они останавливались и принимались ожидать товарищей, которые не решались ускорять обычной перебежки и оставались далеко сзади. После двух или трех попыток состязаний Мами убедилась, что Гиркан действительно быстрее ее. Она немедленно отказалась от спора и, дождавшись общей группы, побежала вместе с другими.
На лице ее было выражение раздумья; она, видимо, колебалась и решала в уме какой-то важный вопрос. Гиркан хитро поглядывал то на нее, то на мрачное лицо огромного Ваттана, бежавшего рядом, и слегка усмехался. Его беспечному уму были смешны эти странные люди, превращавшие каждый предмет, даже слово и взгляд, в предмет заботы и томительного беспокойства.
Солнце было уже низко над горизонтом, когда стойбище Всадников зачернело на снегу. Они, по-видимому, окончили торг и собирались кочевать. Все олени были собраны, и ни одна палатка не стояла на месте. Но, приблизившись, разведчики заметили, что на стойбище действительно происходит что-то необыкновенное. Рядом с верховыми оленями стояли упряжные санки и даже собачьи нарты. Какие-то рослые люди двигались взад и вперед, а другие лежали на земле и как будто спали, не обращая внимания на приготовления к уходу. Еще приблизившись, пришельцы узнали Мышеедов, которые с деловым видом собирали сумки с рухлядью и увязывали их на санках. Тут было все наличное население лагеря Мышеедов, мужчины, женщины, — всего около сотни человек, в разнообразных одеждах и вооружениях. Они только что разграбили стойбище Всадников, перебили хозяев и теперь собирались увезти добычу. Большая часть мужчин были в панцирях, связанных ремешками из роговых пластинок, оленьих ребер или круглых кожаных полос, облегавших тело до пояса, оставляя руки свободными. Вооружение их состояло из коротких, но крепких луков из лиственного дерева, обвитых для крепости оленьими жилами и оплетенных ремешками: стрелы были маленькие, с острием из кости или раковины, обмазанным ядовитым соком лютика, убивающим в несколько минут даже лося и медведя.
Некоторые панцири были снабжены странным щитом, в виде высокого деревянного воротника, окружавшего голову и свисавшего на правую руку. Воины были также вооружены очень длинными копьями и, соединяясь по двое и по трое, могли противостоять самому стремительному нападению легко вооруженных людей.
Другие воины Мышеедов, напротив, не имели ни панцирей, ни копий и размахивали палицами или тяжелыми каменными кистенями на крепком ремне. У третьих на поясе висела праща и через плечо была перекинута сумка, наполненная мелкими круглыми камешками. Иные несли на плече связку дротиков и короткую метательную доску, которая увеличивала вдвое полет копья и силу удара. Женщины Мышеедов носили странную одежду вроде мешка, сшитого из меховых лоскутьев, собранного вокруг шеи и снабженного рукавами и штанами, но теперь они большей частью напялили на свои толстые плечи вышитые кафтаны погибших женщин. Узкие полы не сходились; из-под криво прилаженных нагрудников выглядывали грязные отвислые груди, но Мышеедки воображали себя красавицами и самодовольно показывали друг другу свои обновки. Некоторые поворачивали взад и вперед свежие трупы с таким равнодушием, как будто это были оленьи туши, выдирали из женских волос жалкие украшения, снимали ожерелья из медвежьих зубов и браслеты из рыбьих костей, часто запачканные кровью. В стороне догорали остатки большого костра и валялись кости от обильного пиршества, устроенного торжествующими победителями по окончании бойни.
Мышееды, не желая затевать ссору с другими племенами, с самого начала решили напасть на Всадников, ибо трепетная осторожность этого жалкого племени как бы призывала к себе врагов и при некоторой хитрости сулила бескровную победу. Они сторожили Всадников два дня с упорством медведя, подстерегающего полевых сурков, но лишь сегодня им удалось застигнуть их врасплох. Всадники только что вернулись с своего торгового места, где их постоянные меновые друзья — торговцы из Вайкена — оставили взамен за волосяные вышивки и роговые ковши плату ожерельями из пестрых раковин, каких много попадается на морских берегах к югу. Все население лагеря сбежалось рассматривать эти пестрые игрушки, и их восторженные крики послужили сигналом для враждебных воинов.
Кровавая схватка длилась не больше часа. Застигнутые врасплох, Всадники не думали о бегстве и не искали оружия, и только полубессознательно защищались когтями и зубами, как защищается молодая лисица, внезапно схваченная за горло большой охотничьей собакой. Мышееды перебили мужчин и женщин, перехватали оленей и несколько штук закололи на еду, а остальные деятельно нагружали добычей, собираясь в дорогу. Достигнув цели, они собирались уйти в родные тундры и не желали больше встретиться с другими племенами, бывшими на ярмарке.
Несколько молодых девушек, оставленных в живых, теперь вместе с Мышеедами занимались приведением в порядок вьюков. Победители подгоняли их бранью и ударами копийного древка. Судьба этих девушек, не предвещала ничего хорошего. Шайка имела мало женщин, и потому воины оставили их в качестве временных жен, но было сомнительно, чтобы ревнивые бабы на тундре потерпели соперничество этих маленьких и пугливых пленниц, столь отличного от них происхождения. У Мышеедов вообще не было ни пленников, ни рабов. Беглые чужеплеменники становились полноправными членами орды, но люди, взятые в плен, тотчас же погибали от жестокости своих хозяев и, в особенности, хозяек.
Завидев группу молодых людей, подбегавших с юга, Мышееды бросали оленей и, держа в руках луки, вышли вперед, выражая готовность защищать грудью свою новую собственность.
Новые пришельцы остановились в нерешимости. Они были вооружены только, копьями, и то далеко не все, а Мышееды были в панцирях, и стрелы их были обмазаны ядом. Мами, привлеченная любопытством, подбежала ближе всех; увидев, как воин в костяном панцире толкнул рукоятью палицы молодую девочку, немногим старше той, которая прискакала на стойбище оленеводов, она не могла удержаться и, размахнувшись своим легким копьем, бросила его, как дротик, прямо в грудь насильнику.
Мышеед, однако, был настороже и быстро вскинул вверх руку со щитом. Удар был так силен, что роговой наконечник копья свернулся в сторону. Девушка взвизгнула от ярости и бросилась вперед, чтобы подобрать копье и нанести новый удар, но Мышеед быстро нагнулся и подхватил плетенный из жил аркан, искусное изделие женщин погибшего стойбища, накинул его на ее плечи и тотчас же затянул петлю.
Ознакомительная версия.