омерзительной дрожью встрепыхнуться всему телу Макарки. С дрожью во всем теле, Макарка с поспешностью поволок труп к зияющей в трясине прорве. Прежде чем опустить в воду труп, он снял с похолодевшего пальца барыни золотое кольцо и с хрустом вырвал из ее ушей золотые с бриллиантами серьги. Чтобы труп не всплыл, Макарка окровавленный топор засунул под платье к пышной груди барыни и опустил свою жертву в холодное зевало прорвы. Труп медленно пополз в мрачную бездну. На поверхности темной воды забулькали пузыри. Макарка, выйдя из оцепенения, проговорил для себя: «Итак, все кончено!» Подойдя к тарантасу, он взял в руки злополучный, солидного размера, дамский кошелек на кожаном ремне, и, открыв его, он увидел его содержимое – бумажные деньги, которые считать было не время. Положив в кошелек кольцо и серьги, он его засунул под рубаху. Теперь его все сокровища находятся в его руках – около сердца. Отмахивающиеся мордами от надоедливых комаров лошади звонко гремели упряжью, этот звон привел Макарку из мечтаний в действительность. Он не знал, сколько времени отняла у него эта операция. Теперь вопрос – что делать с лошадьми? Отвязав лошадей от дерева, он подвязал к дуге поводья, закрепив вожжи за тарантас, стараясь вернуть себе спокойствие. Он под узцы вывел лошадей на дорогу, сказал «Но!». Лошади неуверенно зашагали. Слегка хлыстнув прутиком лошадей, чтобы они не издавали ненужного, лишнего шума, он посмотрел в зад удаляющегося тарантаса. Чуя пустоту тарантаса и отсутствие кучера, лошади испуганно прибавляли ходу, а потом побежали галопом по направлению к своим местам, благо они дорогу знали по своему лошадиному инстинкту. Постояв с минуту на дороге, осмотревшись и прислушавшись, Макарка определил: «Вокруг никакого признака жизни». Громыхание тарантаса постепенно затухало, только ночная птица бекас («дикий барашек») в полете издавал странный звук, похожий на блеяние ягненка. Макарка-Иван поспешил в глубину леса и пошел в сторону, противоположную имению барина.
Во время хода по зачащенному лесу, у Ивана возбужденное состояние стало постепенно проходить. Торопливо шагая по направлению к северу, он ориентировался зарей. Вскоре к нему возвратилось прежнее бодрое настроение, и он даже позволил себе поразмыслить о деталях происшедшего: под рубахой сильно мешал ходу кошелек. «Но ничего! – про себя говорил он, – Капитал в руках! Теперь я человеком буду! А то бы, когда мне пришлось женского тела барыни попробовать!» – робкая улыбка появилась у него на лице и вскоре погасла. Время не ждет, нужно спешить. И он торопливо зашагал вперед, обходя поля лесной стороной. Он наугад продвигался вперед. После дневного отдыха в густой чащобе, он к вечеру миновал пределы Пензенской губернии.
А там, в имении, когда лошади в бешеной ярости прибежали в поместье, от тарантаса остались одни оглобли, сразу определили, что случилась беда. Сразу подумали на разбойников. Барыню с Макаром поискали-поискали и перестали; думали, что они погибли вместе, а барин выздоровел только к зиме. Горячие следы преступления уже «остыли».
После всей этой истории в наших краях и появился новый человек, по паспорту Дунаев Иван Макарович. Из Арзамаса он шел большой дорогой на Нижний Новгород. В Ломовке переночевал, решил поселиться не на самой большой дороге, а поблизости от нее. Вечером у ломовского мужика напросился почесать лошадь, зарекомендовав себя как большого любителя лошадей. Мужик не возражал, подал Ивану скребницу, которой Иван незаметно для всех, предусмотрительно нацарапал свои плечи и спину. Конечно, искусно до блеска начистил лошадь хозяина. На другой день Иван ранним утром отправился в путь. При выходе из Ломовки его внимание привлекло большое село с высоченной колокольней. Он решил заглянуть в это село, да так в нем и остался. В Мотовилове стало одним человеком больше. Иван Макарович Дунаев решил остаться в Мотовилове. Ему очень понравились добродушные, доверчивые мотовиловские мужики.
Когда он рассказывал им, как он бурлачил на Волге и показывал свои еще не зажившие потертости на плечах и спине, мужики только ахали и прищелкивали языками, сочувствуя работяге. Видя сочувствие мужиков, Иван пошел сразу с козыря: полушутя спросил: «А нет ли у вас в селе подходящей для меня невесты? Я решил у вас остаться навсегда, домой возвращаться нет смысла, семьей еще не обзаводился, а в письме, якобы присланном с родины, сообщили, что вся деревня сгорела». Развеселившиеся мужики тут же, покумекав, дали рекомендацию. Один расторопный мужичек, смекнув, в чем дело, отвел Ивана к своей двоюродной сестре Анюте, которая этой зимой овдовела и жила одиноко в своей избенке. Благо дело было уже к вечеру, прохожий остался ночевать, а утром по всему селу разнеслась новость: Анютка себе мужика нашла! Свадьбы, конечно, не было, а приближенных Анютиных родственников Иван Макарович угостил, а они ему потом помогли в ходатайстве перед местными властями о постройке кабака на очень удобном и бойком месте: среди села, на главном перекрестке. Иван Макарович развернул дело с искусством, благо денежки у него шевелились и просились в дело. А золотые вещи он в скором времени обменял тоже на деньги одному Арзамасскому купцу, с которым он впоследствии заимел тесную дружбу. Дом, имеющий признаки господской архитектуры, вскоре был построен. В одно половину он перешел со своей Анютой жить, а в другой половине развернул питейное дело. Под вывеской «Питейное заведение гражданина села Мотовилово Дунаева Ивана Макаровича (КАБАК)». Мотовиловские мужики, обрадовавшись такому делу, гулом повалили в питейный дом Ивана Макаровича Дунаева, который уже в скором времени стал одним из почтеннейших людей на селе. Так в Мотовилове появился кабак.
На этом же главном перекрестке, поблизости от кабака, сельскими властями в свое время был врыт полосатый столб с прикрепленным на верху его листом железа, на котором было написано: «Село Мотовилово, Арзамасского уезда, Нижегородской губернии. В селе дворов 520. Жителей: мужского пола 1420 человек, Женского пола 1580 человек. Всего 3000 человек». Этот столб с указателем нарушили в 1924 году. На этом же перекрестке, как было сказано ранее, был колодец.
Главный – моторский перекресток, замечателен еще тем, что теплыми весенними вечерами, после Пасхи, здесь собиралась уйма народа, девушки, парни, молодые и пожилые бабы водили дружный хоровод. Песня «Дунай мой, Дунай» особенно нравилась Дунаеву, который жил тут в своем доме.
Озеро
Одной из достопримечательностей села Мотовилова является озеро. Озеро образовалось в результате обмеления моря, которое бушевало в наших местах миллионы лет тому назад. Примечательно, что в обширной низине, где расположены смежные с Мотовиловом села, такого озера поблизости нет даже во всей приближенной округе – оно
