Юный римлянин принял свое решение.
— Нож мой возьми. Иди к восточной ограде, той, что возле храма. Там меня жди. Дам тебе хлеба. Подскажу путь. Поймают — сам виноват. Но тогда не проболтайся. Понял?
— Чего так долго? — спросил Идарий. Потер рукавом заспанные глаза. Скривил рот в зевоте.
— Стрелы забыл!
— Хорош… — опять зевнул старый друг.
Амвросий проводил Трофима дальше, чем собирался сначала. Они прошли через незапертые ворота. Стражники не обратили на них внимания. Дальше ребята спустились к реке, выбрались к пустому овсяному полю. Амвросий посоветовал беглецу за полем свернуть в березовую рощу, а потом до заката идти через священный лес. Дальше Трофима могла вывести лишь удача.
Беглец поклонился. Поблагодарил своего освободителя. Поклялся перед богом навсегда остаться его другом. Амвросий хлопнул юношу по плечу и браво, как взрослый улыбнулся. Издали он помахал удаляющейся фигуре рукой. Мальчику было приятно, что он помог соплеменнику, как он полагал, обрести свободу. Сварог и Леший не могли не защитить беглеца. Даже римский бог — Иисус — должен был помочь новому другу маленького Амвросия. Мысленно мальчик обещал принести у священного огня жертвы всем божествам в благодарность за помощь. Еды Трофиму должно было хватить надолго.
Легкий ветер прошелестел над сухой травой. Амвросий вспомнил о своих планах и бросился домой. Пыль не поднималась под его ногами. Он запыхался пока добежал до городских стен. Во время остановки перед его глазами вновь предстал образ освобожденного раба. Вспомнилась его клятва хранить тайну и память о заботе.
В тот день Амвросий не вышел в число победителей на состязаниях.
Исчезновение одного из рабов обнаружили лишь на другой день. Это оказался не первый беглец: за неделю из городища ускользнуло восемь рабов. Пятерых из них вернули, а одного нашли мертвым. Убийцей беглеца была рысь. Изуродованное зверем тело выставили на показ. Возвращенных рабов посадили на острые колья перед всеми воротами городища. Трофима среди них не оказалось.
Княгиня выгнала служанок из комнаты. Кланяясь, они вышли. Жестом старшая жена Даврита предложила Всегорду сесть. Он кивнул головой и остался на ногах. Она отложила расшитую девушками-рабынями одежду. Поиграла бусами речного жемчуга. Спросила хрипловато:
— Зачем? Пришел зачем?
— Почему не собираешься, Бажена?
Светлые брови княгини сгустились. Косо посмотрели чистые как небо глаза. Она подняла полноватое тело с подушек на расписном ложе.
— Ни я, ни дети мои не покинут городище Магуры. Так мне Сварог нашептал. Его воля.
— Оставь. Волхвы дали свое одобрение, — мягко произнес он. Втянул ноздрями пряный запах женщины. — Собираться нужно.
Она уловила мягкость в его тоне. «С богами не хочешь шутить или хочешь чего?» — мелькнуло на мгновение в мыслях жены Даврита.
— Ты похудел, Всегорд.
— Ты знаешь, почему я требую отъезда?
Ухо черноволосой рабыни прислонилось к дубовой двери. Девушка слушала замерев. Любопытство сжигало ее изнутри. Что же важное хотел сказать властной хозяйке старшина-воевода? Правда ли что степные орды уже оставили спокойные кочевья, чтобы в пепел превратить цветущий край склавин? Она слушала не дыша.
Внезапно крепкая мужская рука вцепилась ей в плече. Грубо оторвала от двери с резным ликом богини Макошь, покровительницы урожая и женской судьбы. Шершавые пальцы закрыли рот рабыни. Сладострастные серые глаза врезались в темно-карие очи девушки. Кривой разбитый нос наклонился к ней, с жадностью вдыхая манящий аромат. Рабыня растерянно опустила руки. Мужчина в кожаной подкольчужной рубахе крепче притянул хрупкое тело к себе. Прошептал:
— Сюда, сюда иди, девонька…
Она не пыталась дернуться. Взор ее молил. Отвечавший ему взгляд дружинника прощал ее, но требовал взамен всех сладостей страсти. Она поддавалась ему, чувствуя силу этого существа, тайно оберегавшего воеводу.
— Отдайся мне!
Рука его, грубо приподняв платье и рубаху, ласкала ее, теребя черные волосы. Пальцы проникали во влажную плоть. Уста воина обожгли ее рот, а его спелый запах зажигал в ней страсть. Она не боялась ничего. Она отдалась ему, прижимаясь сама к его сильному телу. Так было хорошо. Так было приятно. Так ей хотелось.
Всегорд не скрывал и не мог скрыть странного своего отношения к княгине. Он знал ее много лет, еще со времени, когда Даврит впервые увидел ее — дочь вождя — возвращаясь из похода в Иллирию. Не красота, а характер Бажены понравились князю. Дерзкие ответы девушки рассмешили беззастенчивого князя. Он принудил к союзу даже дикие северные племена. Вожди карпатских племен признавали его власть. Он не спрашивал женщин — он брал их. Только вет сдерживал его силой согласия племен.
Бажена нравилась воеводе, но он не хотел бы иметь ее женой. Только Даврит мог справиться с таким непокорным характером. Всегорд уважал княгиню за ее нрав, но не переносил за горделивую прелесть. Возможно, он желал ее как женщину, но не признавался себе. Под рукой его всегда было много наложниц. Их брали сотнями в каждом походе.
Княгиня не отвечала. Она понимала: спрятать ее желал Даврит. Для этого Всегорд требовал от нее покинуть город, забрав детей и других жен. Покинуть так, чтобы след остыл под снегом этой зимы.
— Скажи мне, почему ты хочешь убрать меня отсюда? Скажи мне все? Даже рабы уже знают, что происходит! Не пора ли мне услышать об этом от тебя, воевода?
— Рабы много говорят, но все больше домыслы свои, — он покрутил растопыренными пальцами. — Дозоры давно сообщили: сюда готовятся идти авары. Брат князя уже в горах. С теплом будет мой черед выступать. Мы соберем все силы и закроем путь воинам кагана. Крепости построены, засеки и завалы сделаны.
Она прищурилась недовольно.
— Так все в порядке?
— Нет!
— Скажи!
— В городище небезопасно. Воинов немного. Рабов полно. Бежали несколько, ты слышала, конечно? Князь далеко. Весной не станет лучше. Старейшины людей мне не дают. Как снег уйдет с севера пойдут авары. Мы приготовились, и будем защищаться, но воинов Баяна поведет сам Аууркурт. Тяжелый волк, так его зовут. Если он пробьется, то отходить мы сможем только порознь. Одни отряды проберутся в город, другие вынуждены будут засесть в горах, или укрыться посреди лесов и на болотах. Авары хлынут в наши земли. Вот, что я предвижу при неудаче. Городище могут захватить.
— Так ты же говоришь, Всегорд…
— Среди военачальников кагана Аууркурт один из лучших. Он славится коварством, жестокостью, а главное напором. Что если вдруг враги прорвутся на равнину? Что тогда?
Княгиня с тревогой взглянула на воеводу. Внутренне она решила подчиниться ему. Выбора не имелось. Война грозила прийти на землю склавин. Опасное время наступало.
— Полкан на твоем щите.[132] Пусть он тебе поможет, Всегорд. Но объясни, зачем меня тревожишь?
Он понял, что Бажена согласна.
— Так хочет сам Даврит. Племя ливичей спрячет тебя в своих лесах. Они защитят твою жизнь и жизни всех родичей князя. Я дам тебе лишь два десятка воинов. Останешься здесь, можешь погибнуть. Ну? Уедешь вскоре, как будто погостить. Так хитрее.
Она кивком головы выразила согласие. Нервным жестам схватила жемчужные бусы. «Неужто спокойные годы позади? Зачем он убил этого посла? Зачем мы рассорились с Баяном?» — подумала она. В душе княгини не было уверенности, что Даврит сможет победить кагана. Шепотом женщина попросила Перуна не оставлять мужа.
Всегорд сурово улыбнулся. Поправил украшенный серебром пояс.
— Осьмой, пусть все готовят! Я ухожу. Княгиня, попроси богов за всех нас. Пусть нам помогут.
— Уже прошу, — шепотом ответила она.
За стенами из бука густо валил первый снег новой зимы.
Валент соскочил с коня, передав поводья худощавому юноше. Быстрым шагом римлянин поднялся по склону. Сухие ветки заворчали под его ногами. Лес пел множеством голосов. Люди ничем не нарушали его привычных звуков. Они ждали врага.
— Тише, ты! — обратился к нежданному гостю крепкий общинник с парой дротиков на плече. — Тише, во имя Сварога! Не гневи богов, что нам помогают.
Веснушчатое лицо ополченца заросшее пшеничной бородой было серьезно. Глаза смотрели сурово.
Валент запястьем смахнул со лба пот. Подъем был позади. Римлянин кивнул, но рука его невольно шлепнула на плече муху, жадно пожелавшую горячей крови. От резкого движения кольчуга перелилась тяжелым звоном. Крестьянин укоризненно помотал головой, добавив:
— Хранят тебя боги, шумный человек.
— Где все? — шепотом спросил Валент. Жадно втянул прохладный запах хвои. Горный лес околдовывал.
