Когда мы вошли в устье Теи и устремились к Скону, я вновь вернулась к Макбету. Он хрипло дышал, и мне показалось, что он спит. Потом он прошептал мое имя.
— Скажи мне, что понимаешь, зачем мы это делаем, — пробормотал он.
Я склонилась к нему ближе.
— Я сделаю все, если ты считаешь, что это необходимо. Лулах будет коронован на всякий случай. А ты потом отдохнешь и поправишься. — Я не могла сказать ему, что его ждет смерть, хотя, похоже, сам он уже смирился с этим.
— Более того, я не хочу умереть на севере, — продолжил он. — Раненый король, владеющий половиной королевства. Я умру в Сконе как законный король скоттов.
Я кивнула. Он всегда был гордым и принципиальным человеком. Он не желал умалять значение своего правления. И я тоже.
— Я понимаю.
— И еще, — добавил он. — Я имею право быть похороненным на Ионе, как и мои предшественники. Малькольм попытается воспрепятствовать этому. Обещай, что проследишь за тем, чтобы все было исполнено.
— Обещаю. — Эту клятву я не нарушила бы никогда.
Он сжал мою руку. Мы сидели молча, взявшись за руки, лица нам обвевал ветер, волны плескались о борт ладьи, вокруг стояли наши спутники.
Я наклонилась, поцеловала его в лоб и приникла к его голове. Так, обнявшись, мы приближались к Скопу, и ветер подгонял наше судно.
Скон был окутан густым туманом. Мы тихо причалили, и навстречу нам вышли несколько монахов, которые были предупреждены гонцами из Мирнса. Мы переложили Макбета на носилки и перенесли его на холм, где когда-то он был коронован и где столько раз возглавлял судебные разбирательства.
Я не стану рассказывать о дальнейшем, ибо многое из происшедшего касается только меня.
В окружении самых близких и доверенных людей Макбет увидел, как Лулах опустился на Лиа Файл. Священник накинул на его плечи красную мантию, а двое других украдкой произнесли молитвы. Затем я подняла над золотистыми волосами своего сына блестящую корону и водрузила ее ему на голову. «Сила волка, отвага ворона, легкость воздуха, мощь земли и крепость камня…» — Я попятилась и оглянулась.
Макбет успел увидеть это. Когда же я подошла к нему, я различила лишь слабый шелест его отлетающей души. Все было кончено.
1058 год от Рождества Христова
Я поздно спустилась в зал и опоздала к утренней молитве. Дростан уже заканчивал произносить благословения, и домочадцы вставали с коленей. Наверно, грешно пренебрегать общим молебном, но Господь должен знать, как жарко я молюсь каждый день, взывая к справедливости, сохранению памяти и прося мира для себя и уже отошедших в мир иной. Порой я включаю в этот список и ныне живущих.
Ко мне в комнату входит служанка.
— Госпожа, — сообщает она, прыгая с ноги на ногу от холода, — к крепости приближается король со своей свитой. Король Лулах, — добавляет она.
Я бегу к окну, и до меня доносятся крики и звук рога, оповещающего об их прибытии. Я сама распахиваю ставни, не дожидаясь, когда это сделает прислуга. Несмотря на высокий рост, мне приходится встать на цыпочки, чтобы дотянуться до подоконника. Холодный свежий зимний воздух ударяет мне в лицо, я улыбаюсь и машу рукой. Наконец-то гости — не посланцы Малькольма, а родные и близкие люди. Я вижу сына, его прелестную жену и их детей, завернутых в меха.
Подняв подол, я стремглав сбегаю по лестнице — за мной бегут Дростан и Биток, — накидка моя развевается, туфли скользят на хорошо утрамбованном снегу. Дростан подхватывает меня под руку, чтобы я не упала, Биток встает с другого бока. Руари, приехавший вместе с Лулахом, уже спешился и теперь помогает спуститься на землю Ингебьорг. Потом с лошади спрыгивает король, мой сын. Мы все переминаемся от холода с ноги на ногу, дыхание вылетает изо ртов легкими облачками. Я протягиваю руки к своему внуку — мормаеру Морея. Я целую его, натягиваю ему на голову меховой капюшон и браню за то, что он его снял на таком морозе. Нехтан смеется и сам подтрунивает надо мной за то, что я выскочила на улицу, даже не накинув плащ. Ему уже четыре года, и, хотя он носит титул мормаера, на самом деле его интересуют лишь деревянные воины, которых он повсюду возит с собой в своей сумке.
Моя внучка Эльса так очаровательна в свой год с небольшим, что у меня захватывает дух, — золотой ангел, который может поспорить с любым изображением на стенах церквей. Ингебьорг передает мне кулек из одеял и мехов, из которых виднеется лишь ее ангельское личико. Эльса протягивает ручки к Лулаху, тот берет ее и передает няне — простой девушке, которая путешествует вместе с королевской семьей.
Потом Ингебьорг, облаченная в красный шерстяной плащ, отороченный лисьим мехом, подходит ко мне, и мы сердечно обнимаемся. Дар, принесенный ею в Шотландию — союз с Оркнейскими островами, — очень помогает Лулаху. Угроза викингов помогает удерживать короля-узурпатора Малькольма на юге.
Спасаясь от холода, мы поспешно поднимаемся в зал, так как кончики наших носов уже покраснели. Мы смеемся и рассаживаемся вокруг жаровни. Служанки приносят нам вино со специями, печеные яблоки и молоко с медом для детей. Я исполняю роль регента в Морее, и Нехтан любит меня спрашивать, как идут дела в его провинции.
— Очень хорошо, — отвечаю я. — Повсюду царят мир и изобилие, и люди воздают тебе хвалу. Они говорят, что ты мудрый и добрый властитель.
Он улыбается.
Потом я поворачиваюсь к нашему королю Лулаху и беру его за руку. Дети резвятся на полу у наших ног, как маленькие эльфы.
— Что привело тебя ко мне в такой мороз? Есть какие-нибудь известия с юга?
— В последнее время нет, — отвечает Лулах. — Малькольм Кэнмор занимается своими делами в южных провинциях, хотя, насколько я слышал, упорно продолжает преследовать вдову Макбета, принуждая ее к браку. — Он хмурится. — Он сообщил мне, что если ты согласишься, то он будет готов заключить со мной мир.
— Не верь ему, — говорю я. Лулах трясет головой — он и так не верит. — Пусть томится и шлет мне дары. Когда я откажу ему, он будет в ярости, но до конца зимы не посмеет сунуться на север.
— А к весне я соберу войско, — говорит Лулах. — Несмотря на непогоду, мои люди объезжают провинции, проверяя их верность и преданность. Макбет оставил по себе хорошую память. Мама, — добавляет он, — он не забыт. Они готовы поддержать меня, и мы снова выступим против Малькольма во славу Шотландии.
Сердце у меня ёкает, и я отвожу взгляд в сторону. Шотландию ждут большие перемены, если молодой король потерпит поражение. Я уже видела это, гадая на воде и огне, но не могу сказать об этом Лулаху, да и сама стараюсь не думать.
Потом в зал входит Руари и устраивается рядом с нами.
— Скажи ей, — говорит Лулах.
— Что? — спрашиваю я.
— Мы сделали то, о чем ты просила нас, госпожа, — отвечает Руари. — Несколько дней тому назад мы вернулись с Ионы. Фионн, я, Гирик, Найелл и Анселан. Мы все свидетели этого.
Я выпрямляюсь и сцепляю пальцы рук, которые лежат у меня на коленях:
— Он похоронен?
— На вершине холма, за часовней, рядом с другими шотландскими королями. Тебе бы понравилось тихое место, которое мы для него выбрали, — говорит Руари.
Я глубоко вздыхаю.
— Благодарю тебя, — говорю я. — Весной я хотела бы съездить туда.
— Весной, — замечает Лулах, — я бы хотел, чтобы ты переехала в Крэг Федраг. Это дальше на север и ближе к Ивернессу. Там ты будешь в большей безопасности. Ингебьорг тоже туда отправится вместе с детьми.
Я задумчиво киваю. Когда придет весна, он займется королевской работой и выступит против неприятеля, погубившего его отчима. Лулах не мстителен по своей природе, но он знает, что такое справедливость и что должно быть сделано. Даже в его золотой душе есть черные нити.
— Я не поеду в Крэг Федраг, — внезапно решительно говорю я.
— Останешься в Элгине? Думаю, это неразумно, — говорит мой сын король.
— Я уже довольно наездилась из одного дома в другой, — заявляю я. — Я сыта по горло военными играми и получила свою долю подношений от убийц и захватчиков. Мне надоело ждать, бояться, плести интриги и гадать, что сообщит мне следующий гонец и что мне следует ему ответить. Я уезжаю.
— Но куда ты поедешь? — спрашивает Ингебьорг.
У моих ног сидит волкодав Макбета Диармид, и я склоняюсь, чтобы погладить его. Это дает мне возможность подумать, сформулировать то, что я собираюсь им сказать.
— На северном побережье, на берегу тихой бухты стоит маленькая хижина, — говорю я. — Туда-то я и отправлюсь. Вы сможете найти меня там, когда захотите, а вот узурпатор не сможет. Так Ингебьорг и детям не будет грозить опасность. Ты сможешь отправить их в Крэг Федраг или на Оркнейские острова.
— Но мама… — начинает было Лулах.
— Я нужна Кэнмору. Если ему не удастся жениться на мне и соединить свою кровь с моей для укрепления своих притязаний, он может попытаться убить меня или причинить вред тем, кого я люблю. Поэтому будет лучше, если вдовствующая королева сейчас исчезнет, а король скоттов займется врагом, стоящим у ворот, как это ему и положено.
