Но дело не в этом. Вы точные блюстители законов, которые никак не отражают и никогда не отражали Божественного духа и любви Господа к людям. Вы всегда готовы публично покаяться перед народом, совершая благочестие во многих ритуалах и церемониях, но не в обычных бытовых спорах.
Можете даже пройти по улицам к храму с лицами, покрытыми пеплом и по дороге притворно выкрикивать молитвы. Нищим, попавшимся на пути, раздаёте милостыню. Но в действительности вы ищете только власти, которая никогда не будет Божественной, которая поклоняется только Золотому Тельцу. При помощи своей власти вы приметесь, скорее всего, отбирать у нищих деньги, подаренные вчера вами же. Ведь право, зачем нищему деньги, он и так проживёт, на то он и нищий? А деньги счёт любят и должны быть собраны вместе — шекель к шекелю.
Один из фарисеев, покрасневший, как его одежда, вскинул руку с указующим перстом в сторону выхода и завопил:
— Вон отсюда, мальчишка! Не дорос ещё, чтобы указывать мне, как совершаются моления! Мал ещё, чтобы в моём кошельке деньги считать! Подрасти, пока ума наберёшься!
Но его бешеный крик потонул в радостном всеобщем приветствии новоявленному риторику от толпы саддукеев, занимающих левый храмовый придел. Те вовсю радовались помощи, пришедшей неожиданно из уст мальчика, которого они сами же совсем недавно хотели изгнать из храма за нелицеприятные речи. Пощёчина фарисеям сделана как нельзя кстати. Поэтому со стороны саддукеев не слышалось ни одного недовольного отклика — тем просто нечего было возразить. Когда же всеобщие крики стали немного утихать, мальчик снова привлёк к себе внимание, но уже речью против другой половины собравшихся в синагоге людей.
— А что же вы, саддукеи, радуетесь? — продолжал Иисус. — Если каждый из вас потомок рода богачей, и вы с малых лет считаете, что по наследству от родителей должны иметь священнические обязанности и право, которое существует со времён царя Давида, то все вы жестоко ошибаетесь. Священничество по наследству не передаётся. Это духовная обязанность человека, умеющего пасти стадо своих овец.
Не ту же ли букву закона почитаете и вы, как ваши противники? Кто из вас не отвергал предсказания пророков и не кидал в него камень? Кто не поносил бессмертие души и посмертное воскрешение, хотя без этого жизнь человека становится бессмысленной? Кто из вас не преступал веры, боясь преступить закон? Ведь только вера объединяет людей, а религия приносит вражду, злобу и ненависть.
Вы смеётесь пусть даже над пустым и показным верованием фарисеев, а всё служение Иегове для вас заключается только в храмовых церемониях, но никак не в искренней вере во Всевышнего. И ваша вера так же пуста и бездонна, как пропасть преисподни.
Неужели это игрище похоже на настоящую Божественную веру? Ваша вера — это собственное превосходство над всеми и то же самое стремление сохранить власть Золотого Тельца. Все вы забыли мысли Божьи, управляющие миром, а они неизменны и никакое ваше властолюбие не искалечит их. То есть, хранители законов забыли законы, либо искажают их как кому надобно. А законы даны Моисею не для искажений по собственному разумению. Каждый человек призван, чтобы понимать Божественные мысли, чтобы делать их живыми в этом мире. После того, как мысль получит жизнь и только тогда, человек сможет понять, для чего ему дарована эта жизнь.
Вспомните, что сказывал Исаия:
«Возвеселитесь с Иерусалимом и радуйтесь о нём, все любящие его! Возрадуйтесь с ним радостью, все сетовавшие о нём, ибо так говорит Господь: вот, Я направляю к нему мир как реку, и богатство народов, как разливающийся поток, для наслаждения вашего; на руках будут носить вас и на коленях ласкать. Как утешит кого-либо мать его, так утешу Я вас, и будете утешены в Иерусалиме… Ибо Я знаю деяния их и мысли их; и вот, приду собирать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою». [13]
Вот видите, каждый из вас и все вместе можете родить драму, но никто не может переделать её. Поэтому человек должен понять, что всё невидимое вечно, а наша мысль спокойно может видеть это невидимое, потому что она сама невидима, но существует. А существо мысли никаким изобретённым для этого законом доказывать и подтверждать не надо.
Творец сотворил весь этот мир не руками, но Словом, ибо сказано в заповедях: Вначале было Слово! Нужно понять Господа нашего, как существующего ныне и вечно, как существующее слово, как существо мысли. Но никто не вправе переделывать Его творения, направлять всё по какому-то изобретённому разумению. А от кого заумные разумения приходят — известно. Каждый человек должен знать, кому он возносит молитву, кому служит. И только тогда станет ясно, какой силой он пользуется, что может, и что не может. Внимания заслуживает совсем не тот человек, что поддался искушению, а кто смог победить его, уцелеть и даже перешагнуть. Только никогда не следует изображать для себя реальный мир по собственному образу и подобию. Человек — только Сын Божий, но никак не сам Господь.
Под сводами храма повисла гнетущая тишина. Этим и воспользовались мужчины, пришедшие за отроком. Они помогли Иосифу буквально утащить мальчика из храма, пока ещё все там были ошарашены обличениями младенца и переваривали сказанное, каждый для себя.
Мужчины вывели Иисуса на крыльцо храма, и отец набросился на него тут же, решив отвратить мальчика от раннего повзросления:
— Как ты позволяешь себе разговаривать с уважаемыми людьми? Что они тебе сделали? Этот мир у нас такой, каким сотворил его Господь, и не надо противиться Промыслу Божьему, ибо слова Первосвященника всегда были и останутся законом Единого Яхве! Обвинять же в ересях, не заслуживших никаких обвинений — это воистину человеческий грех! Все мы стараемся обвинить окружающих в нелицеприятных поступках, не замечая ничего за собой. Подумай, так ли ты чист, чтобы мог учить уму-разуму и обличать ближних, старше тебя по возрасту и по уму?
Мальчик при строгом внушении старшего, которого он обязан был слушаться беспрекословно, поднял на него глаза и чуть слышно произнёс:
— Людям всегда нравится выглядеть намного лучше, чем они есть на самом деле, поэтому любому из нас полезно возвращаться к исходным темам, то есть, как говорят мудрецы: sor lemahela haschar. [14] Только разобравшись в начале — откуда всё происходит, человек сможет познать себя и принести этому миру часть радости.
Потом Иисус, как будто продолжая давно начатый разговор, совсем уже не к месту рассказал, как провёл в Иерусалиме вчерашний день, пока не началась служба.
— Увидеть Иерусалим, храм Иеговы — это ли не мечта каждого! — мальчик не отводил взгляда, и его отцу даже стало немного не по себе. А тот, как ни в чём не бывало, продолжил:
— Я видел этот город, видел амфитеатр Ирода, башню Антония и всюду вооружённых пиками стражников. Этому городу дано стать отправным местом молитвенников и Божьих проповедников. Именно отсюда Слово Божье начнёт растекаться по всему свету. Но вооружённые злобой люди выполняют здесь нечеловеческую службу. И грех убийства может принести нашему народу проклятие на все времена.
— Да как ты можешь так говорить о воинах! — воскликнул один из мужчин, пришедших вместе с Иосифом. — Любой воин выполняет только то, что должен! Такие обязанности были и есть у воинов во всех странах.
— Грех убийства не прощается ни на том, ни на этом свете, — заупрямился мальчик. — Я знаю, что это так, потому что каждому из этих солдат всё равно — кого убить, значит, много раньше была убита душа каждого из них. Ведь Господь создал человека не для убийства и завоевания, не для насилия и жадности, не для обжорства и похоти, а для того, чтобы принести хоть толику радости ближнему.
— Неужели всё так, как ты говоришь? — робко спросил ещё один из шестерых, помогающих плотнику Иосифу в поисках сына.
— Я не просто говорю, — принялся рассказывать Иисус. — Я прошёл днём по городу и видел квартал язычников, из которого когда-то прольётся возмущение, потому что Бог — един, и никто не в праве указывать каким путём человеку идти к Божественному чертогу. Может быть, эти язычники провозгласят свою веру самой верной, и правильно сделают. Потому как нельзя евреям считать себя единственными и величественными избранниками Божьими, ожидающими появления Машиаха, не верящими в способность постижения Божьего пути другими насельниками мира сего.
— Да что ты говоришь?! Ты в своём уме, мальчик? Какая муха тебя укусила? — послышались возмущённые восклицания спутников Иосифа.
— Не знаю, была ли это какая муха, — упрямо продолжал рассказывать мальчик. — Но я видел у жёлтого Силоамского источника множество искалеченных жизнью людей, в глазах которых не осталось ничего, кроме надежды. Только надежда помогает выжить человеку и надежда на Господа — вот всё, что у бедных калек осталось.
