Марк Алданов - Повесть о смерти

5

«Бывают минуты, когда меня охватывает страх, что я проснусь старым, больным, не способным внушать какое бы то ни было чувство (это уже начинается). Тогда я схожу с ума. Гуляю в меланхолии по пустынным местам, проклиная жизнь и нашу отвратительную страну, — единственную, где можно жить… Я в этом году написал шестнадцать томов».

«Писателю все формы творчества, ему стрелы иронии, слово ласковое и изящное, падающее мягко, как снег на вершины холмов. Писателю все действующие лица, беспредельные дебри рассказа и выдумки. Ему все цветы, ему все шипы. Он надевает все одежды, проникает вглубь всех сердец, переживает все страсти, разгадывает все интересы».

Силы небесные, у меня была душа для скорби, дайте же мне душу для радости.

Генерал сказал, что в простом звуке нет красоты; красота только в гармоническом сочетании звуков. Я не согласился с этим мнением и упомянул о мягком и милом звуке прекрасного женского голоса. Джонсон. — Нет, сэр, если б такой звук издавала змея или жаба, вы нашли бы его безобразным.

…Отдых, потревоженный жизнью.

Они говорили о себе. Это всегда самый приятный и увлекательный разговор.

Ах! — сказал Конингсби, — я хотел бы быть великим человеком.

Любовь возникает при первом же взгляде на лицо, которое выражает одновременно в человеке нечто заслуживающее уважения и нечто вызывающее жалость.

«Было замечено умными мужчинами или женщинами, не помню, какими именно, что каждый человек обречен однажды в жизни влюбиться».

«Здесь-то она воздвигла свои воздушные замки»

«Одни происходят от Авеля, другие от Каина», — сказал в заключение каноник. — «А во мне смешанная кровь».

«Ничто не может заменить привязанность, деликатность, преданность женщины».

«Я умираю от жажды вблизи фонтана».

«Самая болезненная из всех операций, операция, которую обычно приходится выносить без анестезии, — Смерть».

«Нет денег, так нет денег. Но если с о в с е м нет денег!»

«Человеческий разум орган, не слишком исполненный достоинства, и не вижу, как мы можем им пользоваться искренно, если не посредством эклектизма».

В дурном и неточном переводе Г. Данилевского: «Я перед тобой, о, вечности равенство! — У полных тайны врат… — Возьми свою росписку на блаженство: — Она цела — не знал я совершенства; — Возьми ее назад… — „В иной стране — отдай мне твою младость — Я расплачусь с тобой; — Порукой мне моих обетов сладость!“ — Я взял обет — и отдал жизни радость — Ей до страны иной. — „Отдай мне всё, что есть в тебе святова, — Лауру — страсть твою; — За гробом скорбь я уврачую снова!“ — И сердце я рассек и — и из больнова — Ей вырвал страсть мою».

Так Бальзак называет гадалку. Перевести почти невозможно.

«Спуститься к мертвым более коротким путем».

«Не знаю, что такое вечная жизнь, но эта — дурная шутка».

«Познавать, открывать, сообщать — такова судьба ученого».

Для того, чтобы мое сердце открылось, существуете только вы и боги.

«Ты взял мечты — ты принял награжденье, — Ты веру взял — она твой клад». (Перевод Г. Данилевского).