Его отца звали Хуан, и он был богатым землевладельцем на Майорке. Вся их семья довольно давно приняла христианство. Казалось бы, Хуан Колон назвал старшего сына в свою честь, но в собственном сердце и дома он называл его истинным именем: Кристобаль Арнольдо де Яссаси.
У него имелся еще и младший сын, Бартоломе, который всю жизнь сохранял близкие отношения со своим старшим братом. На Майорке Адмирал называл себя Хуаном и только во время поездок в Испанию, где он собирал деньги для своего великого путешествия, становился Христофором Колумбом из Италии, которого испанцы называли Кристобаль Колон. В течение всей своей жизни Адмирал не забывал, где он появился на свет. На Майорке есть святилище, известное как Сан-Сальвадор – это удивительно красивый и безмятежный холм, в честь которого Адмирал назвал первый остров, открытый нами в Новом Свете.
Во времена его юности фермеры Майорки страдали от тяжелых налогов и жестокого обращения, что и привело к восстанию, в котором приняли участие братья Хуан и Бартоломе. Король Неаполя подавил восстание, многие жители погибли, а отец Адмирала потерял все свои земли. Оба брата бежали с острова. Хуан отправился в море и стал капитаном пиратского корабля из Марселя: он сражался против короля Арагона, пытавшегося захватить Барселону, а затем присоединился к португальцам в войне против Испании и ее королевы Изабеллы, исповедовавшей католицизм. Во время сражения с венецианским флотом, который находился на службе у короля Арагона, Хуан атаковал эти корабли и поджег их. Он потерял свое судно, но сумел доплыть до берега, несмотря на огнестрельное ранение. Пуля оставалась в его теле до конца жизни, став напоминанием о времени, когда он напрямую сражался с властями.
Больше Хуан никогда не будет пиратом. Он перебрался в Португалию и стал купцом, плававшим в холодных водах вокруг всей Европы, женился на дочери губернатора Мадейры и переехал туда, чтобы управлять поместьями, оставленными ему тестем. Там родился его сын Диего. Позже каталонская любовница родила ему второго ребенка, Фернандо. Оба сына сохраняли с отцом близкие отношения.
В 1481 году, когда Адмирал жил на Мадейре, он встретил Алонсо Санчеса де Уэльву, моряка и купца, который регулярно плавал между Канарскими островами, Мадейрой и Англией. Во время одного из путешествий из-за шторма его корабль сбился с курса. Судно подхватили неблагоприятные ветры и течения, и его отнесло на юго-запад. Наконец моряки увидели землю – остров, где жили маленькие коричневые безволосые люди, принявшие де Уэльву и его людей за богов. Однако де Уэльва оставался там недолго: вскоре он поплыл на восток и добрался до архипелага Порту-Санту.
Там Хуан Колон выслушал де Уэльву и решил, что этот мореплаватель нашел Индию и Азию. Уэльва снабдил его картой вод, по которым он плыл. Адмирал изучал карту несколько лет и пришел к выводу, что его ждет важное открытие. Казалось, у него появился ключ к запертой шкатулке.
Он вернулся в Испанию и обратился к католическим монархам Фердинанду и Изабелле с просьбой предоставить в его распоряжение корабли. Адмирал не мог признать, что его зовут Хуан Колон и что он мятежник и пират с Майорки, воевавший в прошлом против Испании, и поэтому он изобрел Христофора Колумба, человека родом из итальянской Генуи, взяв имя умершего моряка и купца, торговавшего шерстью, с которым он познакомился на Мадейре. Обман получился, и никто не узнал правды. Даже после того, как враги отобрали у Адмирала все, что он честно заработал, он остался испанским доном Кристобалем Колоном.
Только теперь, когда прошло много лет после смерти Адмирала и королевы Изабеллы – да и сам я нахожусь в шаге от нее, – можно открыть правду. Я надеюсь, что мои записи сохранятся, и люди узнают то, что известно мне. Жизнь здесь сурова, но я начал восхищаться местными жителями и их простыми обычаями. Здесь я могу быть Иосифом Бен Ха Леви Хаиври – Иосифом, сыном Леви, на иврите. Как Адмиралу имя Колумб, так и мне мое имя – Луис де Торрес – послужило совсем неплохо. Но я не использовал его уже в течение шести лет. Здесь не имеет значения, иудей ты или христианин, важно быть хорошим человеком. Таким я и пытался оставаться. Я выполнил возложенный на меня долг и позабочусь о том, чтобы далее это бремя нес мой старший сын, которого родила жена, выбранная мной из местных женщин. Она сделала мое пребывание здесь более приятным, чем я мог надеяться. Я рассказал ей о Боге и убеждал поверить в Него, но никогда не заставлял принять то, что было противно ее сердцу. Этому меня научили мои враги».
Бене перестал читать и посмотрел на Трея Халлибертона.
– Я нашел это письмо среди документов, которые мы забрали из музея на Кубе, – сказал профессор. – Это мой перевод. Теперь многое становится понятным, верно?
Роу знал о Колумбе совсем немного.
– Всегда считалось, что Колумб родился в Италии, – сказал Трей. – Его отца звали Доминго, а мать – Сюзанной. Любопытно, что многие источники утверждают, будто его отец торговал шерстью, как и написано в дневнике Торреса. Большинство историков сходятся на том, что он рано начал выходить в море, а затем добрался до Португалии, но не смог заинтересовать своей идеей путешествия в Индию короля Хуана II и поэтому в тысяча четыреста восемьдесят пятом году отправился в Испанию и провел там семь лет, дожидаясь, когда Фердинанд и Изабелла дадут согласие. И никто не знает, встречал ли он на самом деле Алонсо Санчеса де Уэльву.
– А это правда насчет де Уэльвы? Он действительно нашел Америку? – поинтересовался марон.
Ученый пожал плечами:
– Некоторые думают, что да. Но большинство считают, что эту историю придумали враги Колумба, чтобы приуменьшить его свершения. Проклятье, кто теперь может знать наверняка? К сожалению, Колумб практически ничего о себе не писал. Ну а то, что писал, крайне противоречиво. Теперь мы знаем, в чем причина. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, откуда он родом на самом деле.
Халлибертон приехал из Кингстона на север, в поместье Бене. Кабан, которого поджаривали с утра, был уже готов. Две женщины, сотрудница Управления юстиции и посол, ушли несколько часов назад. Один из людей Роу проследил за ними до Кингстона, где они сели в самолет и улетели.
– Что ты намерен делать со всем этим? – спросил Бене у Трея.
Ему необходимо было это знать.
– Неужели у меня есть выбор? – развел руками его друг.
Марон улыбнулся. Трей понял, что его открытие должно остаться между ними.
– Так будет лучше, – согласился с ним Бене.
Профессор тряхнул головой.
– Мне бы все равно никто не поверил.
Собаки вернулись в свои загоны, наполнив желудки после удачной охоты. Роу сомневался, что от Захарии Саймона что-то осталось – впрочем, даже если это было так, остальное должны были быстро уничтожить стервятники.
– А что стало с де Торресом? – спросил Бене.
Трей покачал головой.
– В исторических хрониках о нем ничего нет. Он исчез после последнего путешествия Колумба, и до настоящего времени о нем никто ничего не знал. Возможно, он прожил на Кубе до тысяча пятьсот десятого года, и у него родился сын.
Роу стало грустно. Как ужасно – прожить такую замечательную жизнь и исчезнуть из памяти людей! Может быть, стоит рассказать миру правду – хотя бы о де Торресе?
Но Бене знал, что этого делать нельзя.
– Что ты нашел в пещере? – спросил Халлибертон.
– Вполне достаточно, чтобы узнать, что легенды больше не существует.
– Мароны контролируют то, что там находится?
Они сидели на веранде, и прохладный ветерок обдувал их лица. Один из людей возле загона знаками показал, что кабан готов. Это было очень хорошо – хозяин дома проголодался.
Он торопливо встал.
– Пора обедать.
– Давай, Бене, – улыбнулся его гость. – И расскажи мне хоть что-нибудь. Что ты нашел?
Роу задумался над вопросом друга. Последние несколько дней получились напряженными, но он многое понял. Мифы оказались правдой. Выяснилось, что легенда маронов опиралась на реальные факты. Люди, которые не уважали никого и ничего, кроме самих себя, нашли справедливый конец. А еще умер Брайан Джеймисон.
Тогда Бене было все равно, но сейчас он жалел об этом.
Так что же ему удалось найти?
Он посмотрел на Трея и сказал ему правду:
– Себя.
Том открыл дверь.
Возле его дома стояли две женщины. Одну из них он видел в Праге, в машине – она встречалась с Саймоном – а вторая представилась, назвавшись Стефани Нелле из Управления юстиции Соединенных Штатов. Прошло немногим больше двадцати четырех часов с тех пор, как они с Элли выбрались из Дарби-Хоул, покинули Ямайку и улетели в Орландо. Журналист ждал появления дамы из Праги и был сильно удивлен, когда узнал, что она является послом Израиля в Австрии.
