— Значит, бог не хочет пожалеть меня? — жалобно спросила Ядвига. — Но пресвятая дева Мария — неужели и она не видит моих мучений?
— Пресвятая заступница приказывает спасти, ваше величество, литовское племя. — Голос монаха посуровел.
На глазах у королевы выступили слезы.
— Когда Ягайла, великий князь Литвы женится на вас, ваше величество, — продолжал духовник, — не только литовские язычники увидят божественный свет, но и русские, находящиеся под его рукой. Великий князь готов повергнуть к вашим ногам все русские княжества. Ни у кого из европейских повелителей не будет столько земли и подданных, как у вас. Никто не будет так богат, как вы, ваше величество. Вы будете счастливы на земле, а на том свете получите вечное блаженство. Но если будете упрямиться, не захотите выйти замуж за Ягайлу, то на этом и на том свете, ваше величество, вас ждут одни мучения.
— Как я могу быть счастлива без Вильгельма, моего супруга? — тихо произнесла Ядвига. — Я никогда не буду счастлива. Я… я буду плакать.
— Князь Ягайла богат и могуществен, — начал снова Андреус Василе.
— Но ведь он старик и страшный язычник, разве бог позволит ему стать моим мужем? Говорят, он так глуп, что не может сосчитать своих пальцев. Нет, святой отец, я не хочу тебя слушать… — добавила она, повеселев. — Скажи мне, что случилось с твоим левым глазом? Не бог ли наказал тебя за обманные речи?
— Я дал обет пресвятой деве, ваше величество, — нахмурился францисканец. — Если вы не хотите меня слушать, я уйду.
Королева промолчала. Монах встал, поправил веревочный пояс и поклонился королеве. Ядвига закрыла дверь, бросилась на постель и разрыдалась.
Вот уже две недели Андреус Василе исполняет обязанности духовника польской королевы. Он неутомимо рассказывает страшные истории о грешниках, томящихся в аду, и старается уверить королеву, что великий князь Ягайла может быть ее мужем.
Придворные дамы, наученные монахом, расхваливали на все лады литовского князя. Он-де велик, и богат, и красив, он-де самый могущественный властитель в Европе.
Верные слуги, окружавшие Ядвигу, незаметно исчезали. Не стало придворных дам, знавших королеву с пеленок и приехавших вместе с ней из Венгрии. Появились вельможные полячки, день и ночь перебиравшие четки и следившие за каждым шагом королевы. Князь Владислав Опольчик, соблазненный обещаниями сторонников союза с литовским князем, окончательно перешел на сторону врагов принца Вильгельма. А недавно исчезла Марушка, старая нянька, вскормившая и воспитавшая королеву.
— Старуха уехала домой в Венгрию, — ответил Андреус Василе встревоженной Ядвиге.
Ядвига не поверила своему духовнику. «Няня не могла уехать, не благословив меня, не испросив моего разрешения».
Гневаш из Дальвиц по-прежнему оставался ей верен. Хоть и редко посещал он дворец, зато ухитрялся доставлять во все места королевскую почту. Гневаш был осторожен. Он опасался доносов завистливых придворных, и королевские письма проходили через руки Ясека, шляхтича из Коровьего Брода.
Королева тайно отправила несколько писем с мольбами спасти ее от литовского князя и оставить мужем Вильгельма, данного ей в супруги богом и отцом. Она писала римскому папе, принцу Вильгельму, уехавшему в Венгрию, германскому императору, своей матери, королеве Елизавете, и ждала благоприятного ответа.
На дворе стояла зима. День выдался ветреный, морозный. Ветер подымал снежную пыль и тучами носил ее в воздухе. И на душе у королевы было холодно и беспокойно.
Всхлипнув несколько раз, Ядвига затихла и снова стала думать о милом Вильгельме. Оглянувшись — не подглядывает ли богомольная пани Марина, — королева вынула из подушки крошечный портрет принца, приложила его к губам и быстро сунула на прежнее место.
Немного успокоившись, она взяла в рот медовый колобок с орешками, села в кресло и стала болтать ногами.
К ее золотистым волосам очень шло светло-зеленое платье с белым меховым воротником. Накидку, отороченную соболями, прихватывала золотая застежка с крупным драгоценным камнем.
Глухо отзвонил крепостной колокол. С последним ударом по коридору разнесся топот тяжелых сапог и звон оружия: во дворце менялась стража. Королева вздрогнула и стала напряженно прислушиваться.
Когда сапоги прошаркали у самых дверей, она сказала придворной даме:
— Дорогая пани Марина, у меня усилились боли в груди, приготовьте горячее питье, как велел лекарь.
Богомольная пани, вздохнув, отложила шитье и вышла из комнаты.
Убедившись, что она осталась в одиночестве, королева тихонько отодвинула засов и приоткрыла дверь. В сводчатом коридоре было тихо. По стенам ярко горели свечи в железных держаках. На вооруженных рыцарях, стоявших у дверей королевских покоев, поблескивали ярко начищенные железные латы.
Увидев знакомые лица, королева осмелела и вышла за порог.
— Добрый вечер, Панове, — сказала Ядвига. — Нет ли мне весточки, мой верный рыцарь? — повернулась она к Ясеку.
— Есть, ваше величество.
Ясек вынул из висевшего на поясе кожаного кошеля кусок пергамента с печатями и, став на одно колено, передал его Ядвиге.
Королева, радостно вскрикнув, скрылась за дверью, забыв второпях поблагодарить шляхтича.
Ясек и Андрейша с улыбкой переглянулись.
— Бедная королева! — сказал Ясек, опустив голову. — Если бы я знал, как помочь ей!
Прошло полчаса. Резная дверь еще раз скрипнула, и королева вновь показалась на пороге. Лицо ее было грустное.
— Мой муж подает мне надежду, — тихо сказала Ядвига, — но его нехороший отец, Леопольд, не хочет дать солдат, чтобы заступиться за меня. Вильгельм думает, что найдет какой-нибудь выход, и умоляет хранить ему верность. — Королева взглянула на Андрейшу: — А как твоя невеста, пан Анджей, все ли благополучно?
— Вчера нас повенчал русский поп, ваше величество, и теперь Людмила моя жена.
— Я очень рада, мой рыцарь, поздравь ее от меня и передай вот этот скромный подарок. — Королева торопливо отстегнула золотую застежку… — Скажи мне, как, по-твоему, я должна поступить? Ответь мне как рыцарь, как мужчина.
— Поступайте, как приказывает сердце, ваше величество, — твердо сказал Андрейша.
— Мое сердце стремится к моему супругу, — воскликнула королева, — а они, злые люди, заставляют изменить ему! Бог велит соблюдать святость венчания.
— Мы заступимся за вас, ваше величество, — схватился за рукоять меча Ясек. — Вся Великая Польша будет верна вам вечно!
И Андрейша хотел сказать королеве, как он благодарен и что готов пожертвовать жизнью за нее, но внизу хлопнула дверь, и королева, как испуганная мышка, мгновенно скрылась в своих покоях.
Бесшумно, словно коричневая тень, двигался по коридору королевский духовник Андреус Василе.
— Во имя отца и сына… — Благословляя рыцарей, монах поднял ладонь. — Все ли благополучно, дети мои?
— Все благополучно, святой отец, — ответил Ясек.
Францисканец, откинув капюшон сутаны, открыл дверь в королевские покои.
— Как здоровье вашего величества? — вкрадчиво спросил он, увидев королеву на своем обычном месте, в кресле у камина.
— Я счастлива, наконец-то пришло письмо от моего супруга, принца Вильгельма! Он просит соблюдать ему верность, — быстро произнесла Ядвига.
Францисканец опешил. Пальцы перестали перебирать деревянные косточки четок.
— Кто передал вам письмо, ваше величество? — спросил он, едва сдерживая себя. — Кто этот верный человек, не оставивший вас в беде? Скажите, ваше величество, мы вместе отблагодарим его.
Но королева не верила своему духовнику.
— Я нашла письмо на дорожке, когда гуляла по саду, — сказала она, опустив глаза. — Наверно, ангелы бросили его там. Могут ли, святой отец, ангелы приносить письма?
— Гм, гм!.. Все в руке божьей, и ангелы — верные его слуги, — ответил духовник.
Он незаметно подал знак придворной даме, и она удалилась.
— У меня с собой письмо Леопольда Австрийского, — чуть помолчав, продолжал монах. — Герцог трезво оценил обстановку. Он пишет, что ваш супруг Вильгельм готов вас уступить князю Ягайле за двести тысяч золотых дукатов…
— Вы лжете! — закричала королева. — Лжете! Лжете! Мой супруг не мог продать меня!
— Нам, слугам бога, нельзя говорить неправду, ваше величество, — тихо сказал францисканец и вынул пергамент из складок коричневой одежды.
Ядвига выхватила письмо. Пробежав глазами несколько скупых строчек, она побледнела и, тихонько охнув, свалилась на ковер.
Духовник, призывая на помощь, хлопнул в ладоши. Мгновенно появилась пани Марина. Вместе с францисканцем они перенесли королеву в спальню. Вынув из кожаного кошеля склянку с какой-то солью, монах дал Ядвиге понюхать.
Когда королева очнулась, слезы потоком полились из ее глаз.
