Г-жа Л. была уже предуведомлена письмом из Екатеринбурга о Параше и, узнав, что бедная девушка давно в Петербурге, пеняла — зачем она не приходила так долго. Такой радушный прием и дружеский упрек живо напомнил Параше о Екатеринбургских благотворительницах. На вопросы г-жи Л., Параша рассказала, что ее научили подать в Сенат просьбу о помиловании отца, и как безуспешно до сих пор ходит она туда. Муж г-жи Л., прочитав бумагу, нашел что она написана не по форме и человеком неопытным. «Я скорее всех, — сказал он Параше, — мог бы помочь тебе по Сенату; один из моих близких родственников занимает там значительное место, но я откровенно скажу тебе, что мы недавно поразладили с ним; впрочем ссора наша вышла из пустяков, теперь же Святые дни и мы рады помириться; мне очень приятно, что ты Параша, будешь причиною нашего примирения!»
Странницу нашу оставили обедать, и все бывшие там гости приняли в судьбе ее живое участие. Вдруг, в ту минуту, когда садились за стол, в комнату вошел родственник, о котором говорил хозяин. «Христос Воскресе!» — воскликнул пришедший, и дружеские объятия, заменили всякое объяснение. Г. Л., пользуясь добрым расположением своего родственника, тогда же представил ему молодую Сибирячку. За столом все говорили об ее деле; все решили, что Сенат для него не был настоящею дорогою. Рассмотрение дела ее отца по всем правилам судопроизводства было бы очень продолжительно, и потому почли гораздо лучшим для Параши прибегнуть прямо к милосердию Императора, обещая со временем доставить ей для этого благоприятный случай. Одним словом, все гости советовали ей не обращаться более в Сенат. Вечером по приказанию г-жи Л., Парашу отвезли домой к купчихе.
Дорогою Параша благодарила Божий Промысел, приведший ее в дом г. Л. в минуту столь полезного для нее примирения двух родственников. Проезжая мимо Сената, она невольно вспомнила свою молитву к Небесному Отцу, о том, чтобы недолго ходить в Сенат. «Господь сделал для меня более чем я могла ожидать, — думала она, — я теперь совсем уже не пойду в Сенат. Даже самый памятник Петра Великого, оказал мне услугу; не будь тут этого монумента я, может быть, и не заметила бы, что уже наведен мост и не познакомилась бы с такими добрыми людьми, которые хотят стараться о моем отце».
Так рассуждала Параша. Всякое помышление и движение сердца ее всегда были подкреплены святою верою. Хотя новые знакомые искренно желали всевозможных успехов предприятию Параши, внушенному чувствами детской любви, но благополучие бедной девушке ниспослано было Всемогущим неожиданно, из другого источника.
Муж хозяйки, у которой жила Параша, возвратясь из Риги, удивился найдя Сибирячку все еще у себя на квартире. Он тотчас по приезде, начал отыскивать Княгиню Т., к которой у Параши, как мы сказали, было письмо. Эта дама, зная уже о прибытии в Петербург девицы Лупаловой, давно ожидала ее к себе. Купец, повидавшись с Княгинею, получил приказание привести к ней на житье Парашу. С большим сожалением оставила бедняжка дом, в котором жила два месяца; грустнее всего было ей расстаться с доброю хозяйкой, но покровительство знатной дамы так много ей обещало в будущем, что все эти выгоды пересилили и самую печаль.
Когда Параша пришла в дом княгини, швейцар отворил дверь. Увидя на нем раззолоченный кафтан, треугольную шляпу и булаву в руках, Параша приняла его за важного господина; она почтительно поклонилась ему. — «Это слуга княгини!» — шепнул ей купец. Швейцар сказал бывшему тут лакею, чтобы он доложил княгине о пришедшей. Вскоре тот возвратился с ответом, что Ее сиятельству угодно принять Сибирячку. Он повел ее по широкой, устланной богатыми коврами лестнице, добрый купец, между тем пошел домой. Великолепие дома поражало странницу: наконец они дошли до залы. Слуга отворил дверь и дал знак Параше войти. Робко вступила она в комнату и совершенно смешалась от блистательного освещения и богатства, которые поразили ее непривычные глаза. Притом же в это время у княгини были гости; многие из них сидели в этом зале, занятые картами или разговором. Это еще более смешало Парашу; она не знала, что делать и остановилась у дверей. Между тем гости, вероятно предуведомленные хозяйкою дома, с любопытством смотрели на Парашу.
Наконец княгиня, тут же игравшая в бостон, подозвала Сибирячку к себе. — «Я давно ждала тебя, моя милая, — сказала княгиня, — мне о тебе писали….» Параша поклонилась и, не зная, что отвечать, молчала. Заметя смущение девушки и желая ободрить ее княгиня продолжала: «Да впрочем и у тебя самой верно есть письмо ко мне?» Полагая что княгине угодно прочесть его, Параша поспешила вынуть письмо из своего дорожного бумажника. Молодые девицы, бывшие в зале в числе гостей, шептались между собою и смеялись над нею. Княгиня, взяв письмо, начала читать его внимательно. В это время один из игравших в карты с княгинею, в нетерпении стучал по столу пальцами, смотря на пришедшую гостью, прервавшую своим посещением его удовольствие. Параше показалось, что это был тот самый господин в очках, который не хотел принять от нее просьбы в канцелярии Сената. Увидя, что княгиня свернула письмо, он сказал: «Бостон»! Смущенная Параша, думая, что он говорит с нею отвечала: «Что вам угодно?» Все гости засмеялись. «Я хвалю твое предприятие, — сказала княгиня, — вижу, что оно внушено тебе нежною твоею любовию к родителям и сделаю для тебя все, что могу! Теперь ступай, моя милая, отдохни в комнате, которая для тебя приготовлена». Сказав эти слова, Княгиня подала знак стоявшей подле нее даме проводить Парашу, и они обе вышли из залы.
Грустна была Параша в первые дни у своей благодетельницы, чувствуя себя совершенно одинокою. Бедная девушка лучше бы желала остаться у г-жи Л. или у прежней своей хозяйки доброй купчихи, но вскоре привыкла и ознакомилась со всеми домашними княгини, которые обходились с Парашею весьма вежливо и ласково. Хотя сама Княгиня была расположена к юной Сибирячке и очень любила ее, но Параша иногда по несколько дней не видала своей знатной благодетельницы, которая, исполняя условия светской жизни, часто посещала своих знакомых. Вот почему Параша не могла и не имела случая просить княгиню о своем деле. Бедняжка несколько раз просила, даже посещавших дом княгини, поговорить об этом с Ее Сиятельством; но потому ли, что княгиня считала надежды Параши несбыточными, или, может быть, люди, которые обещали говорить с Княгинею забывали, только просьбы Параши были безуспешны. На Бога возлагала она свои ожидания, и помнила обещание семейства г-жи Л., с которым очень часто видалась.
Параше, еще до переезда в дом княгини, кто-то посоветовал подать прошение о пособии, в Канцелярию И. Ф. By***, и обещал сам похлопотать в этом случае. И. Ф. Ву***, полагая, что Параша обыкновенная нищая, назначил ей 50 рублей ассигнациями и приказал самой явиться в канцелярию за получением назначенных к выдаче денег. На другое утро, Параша пришла туда, но И. Ф. еще не приезжал в канцелярию. По совету какого-то чиновника, она пошла в дом И. Ф. Ву***, но и там не застала его. Супруга этого благотворительного сановника приняла весьма ласково просительницу, слушала рассказ о путешествии и перенесенных опасностях с удивлением и истинным участием. Наконец юная труженица, после стольких лишений, действуя с самоотвержением, встретилась с человеком, одаренным высокими добродетелями и близким к престолу Государя. Этот доблестный муж способствовал успешному и скорому окончанию подвига Параши.
Благотворительная г-жа By*** долго разговаривала с Парашею, просила ее погодить до возвращения супруга и принимала в судьбе ее все более и более участия, которое невольно почувствовала к ней с первой минуты свидания.
Когда люди истинно достойные уважения и одаренные свыше великими душевными качествами встречаются в первый раз, то они не знакомятся, но как бы узнают друг друга, будто старые давно невидавшиеся друзья, которых надолго разлучали только местопребывания или неравенство состояний.
Разговаривая с этою приветливой дамою, Параша почувствовала какое-то невольное очарование и беспредельную уверенность, что благосклонный прием и внимание к ней, бедной страннице, оказанный г-жею By***, предвещают счастливое окончание трудного предприятия. И. Ф. By*** вскоре возвратился домой и был встречен своею достойною супругою, которая в ту же минуту рассказала ему о необыкновенной просительнице и объяснила в нескольких словах подвиг Параши. И. Ф. приказал представить к себе девицу Лупалову, расспросил ее о причине путешествия и, убедясь из ее слов, выражавших беспредельную покорность Божию Промыслу и нежные чувства любви к родителям, был удивлен самоотвержением и благородством сильной души юной Сибирячки. Почитая несоответственною наградою назначенное ей пособие, он тогда же решился доложить Императрице о ее подвиге.
