— И тогда эта неустрашимая героиня сразилась с вражеской армией в одиночку, и империя была спасена, — предположила я.
В ответ Куок рассмеялся.
— Ты недалека от истины. Госпожа Лян разработала хитрый план. Взяв барабан, она отправилась на Золотую гору и нашла там точку, откуда была видна вся местность. Ее муж генерал Хань спрятал своих солдат в тростниках, выпустив в озеро лишь несколько кораблей. И тогда она ударила в барабан один раз. — Куок стукнул по барабану: бум! — Это служило сигналом продвинуть суда вперед. Когда вражеские суда отчалили от берега им навстречу, Лян Хунъюй снова ударила в барабан, но на этот раз дважды. — Бум! Бум! — Что для кораблей Ханя было сигналом к отступлению. Флот Цзинь бросился преследовать их по направлению к южному побережью. Увидев, что вражеские суда подошли к нужной точке, госпожа Лян подала новый сигнал, только уже тремя ударами в барабан.
Куок протянул мне барабан, но его игра была настолько шита белыми нитками, что я решила пока не принимать в ней участие.
Он понял мой намек и справился сам. Бум! Бум! Бум!
— После этого сигнала люди Ханя поднялись из тростника и послали горящие стрелы во вражеские суда, которые запылали адским пламенем. И тогда высоко в горах Лян Хунъюй разразилась таким барабанным боем, что он сотряс небеса и землю и наполнил ужасом сердца солдат Цзинь. Враги пали все до единого. Так благодаря гениальной стратегии своей жены Хань Шичжун одержал славную победу.
— Что было дальше?
— На этом легенда заканчивается.
— А я спрашиваю о том, что было дальше.
— Династия Сун была спасена. — Мой собеседник пожал плечами.
— Какова была ее награда? Она умерла позже мужа?
Куок снова рассмеялся.
— Ты не скрываешь своего честолюбия.
Вот теперь его фамильярность начала меня раздражать. Да, история оказалась занимательной, но его мотивы были слишком очевидны.
— Ты упоминал вопрос личного характера.
— Да. И предложение личного характера.
Я почувствовала за дверью движение: мимо проема шел матрос, тихо насвистывая на ходу. Я подождала, пока он не поднимется на полуют.
— Полагаю, твое предложение связано с тем, что тебе отходит место лидера Конфедерации.
— Что ты хочешь сказать?
— Просто заканчиваю историю за тебя. Я устала и замерзла.
Я склонилась над сундуком с одеждой и достала накидку, стараясь не показывать гостю свое раздражение. Все очарование и легкомысленные мечты, которым я предавалась раньше, исчезли во время его шитого белыми нитками представления. Я уже не маленькая девочка, чтобы так легко обманываться глупыми сказками.
— Я вовсе не это имел в виду, — возразил он.
— Прости. Ты пришел сюда с легендой о том, как женщина помогла мужчине добиться власти. Я уже проходила этот путь. Чем твоя история отличается от моей? Разве только ты придумал для своей счастливое окончание.
— Ты еще не слышала моего предложения. Поверь, я отношусь к тебе совершенно по-другому.
— Правда? И как же? Видишь во мне свою защитницу? Я не буду бить в барабан, чтобы собрать остальных под твои знамена. Дождись появления Тунгхой Пата, и тогда мы…
— Ты позволишь ответить на твои вопросы?
Его гневный тон застал меня врасплох, но про себя я порадовалась, что сумела лишить гордеца самообладания.
— Я не встречал таких женщин, как ты, Сэк Йёнг. Тебе неведом страх. Ты обладаешь почти мужским складом ума, но истинно женской гибкостью. — Он снял ладонь с колена и протянул ко мне, и мне тут же захотелось ударить его по руке, по лицу, но тело проявило больше выдержки и я осталась недвижима. — Что касается моего предложения…
Только в этот момент я отстранилась от него.
— Я в трауре, как ты заметил. И не заинтересована в положении любовницы.
— Подобные обвинения можно счесть оскорбительными, но именно твоя прямота и честность так притягивают меня.
В его лице я различила безумие страсти. Глупец. Красивый, честолюбивый глупец.
— Благодарю. Сменим тему, — предложила я. — Ты говорил, что у тебя ко мне дело. Надеюсь, оно как-то связано с твоим предложением.
— Да, это деловое предложение.
— В таком случае перейдем прямо к нему. Почему мужчины не могут просто называть вещи своими именами?
— Дело в том, что… И Черный, и Красный флаги — оба велики и сильны. Представь, что получится, если объединить их в один. Это же будет непобедимая сила! И никакой этой, — он покрутил рукой, — подковерной возни. Триады, императорский флот, продажные чиновники — никто не посмеет и слова сказать против нашей воли.
— Против тебя как лидера Конфедерации.
Он рывком выпрямил спину.
— Ты о чем?
— Просто помогаю тебе добраться до сути. Время идет. В Тунгчунге теперь каждый считает, что пришел его черед руководить, и всем кажется, будто я помогу им в достижении цели. И кстати, наши флоты и так объединены в Конфедерацию. Так что не вижу необходимости…
— Ты позволишь мне самому сформулировать мысль? Я говорил о полном слиянии Красного и Черного флагов. И да, я понял твой следующий вопрос: совместное командование, твое и мое, как равных, и да, скрепленное браком.
Наконец слово было сказано. Но он на этом не остановился:
— Подожди отвечать. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Вонг-ян станет второй женой, а ты — первой. Я всегда любил тебя. Пожалуйста, помни об этом.
Я ожидала подобного шага, и все же дерзость Куока меня ошеломила. Однако в его предложении был свой смысл: брак как деловое соглашение. На самом деле он предлагал мне самый простой выход из сложившейся ситуации, и даже больше. Я не могла отрицать того, что этот мужчина обладал удивительным умом и способностью рассказчика, чем очень притягивал меня. К тому же он был красив и обладал грацией леопарда. Воин, любящий поэзию. Но что заставило мое сердце забиться с удвоенной силой: тяга к этому мужчине или к власти, которую он мне предлагает? Если допустить хотя бы мысль о повторном браке, то Куок как раз стал бы тем мужчиной, который не отодвинет меня на роль глупой робкой жены. Разве не это он мне только что сказал своей легендой? Однако тихий внутренний голос по-прежнему не давал мне покоя, требовал задавать вопросы и получать на них ответы. Чего капитан хочет добиться своим предложением? Забраться ко мне в постель? Получить мой флот? Или и то и другое?
Его рука потянулась ко мне, словно желая обнять, но вдруг остановилась. На лице моего собеседника отражались все его мысли. Он был искренен в своей нежности — как и в своем честолюбии. И сейчас я не взялась бы судить, которая из этих страстей сильнее.
Мы оба понимали, что его идея идет вразрез с традициями. Вдова принадлежит семье мужа, как вещь, и без их согласия распоряжаться собой не может, не говоря уже о повторном браке. Ни один из братьев Ченг не одобрит нашего союза с Куоком, который лишит их власти над флотом Красного флага. А без их согласия мой брак не примет ни один член морского братства.
— Ты все-таки задумалась о моих словах.
Щеки у меня вспыхнули. Нельзя торопиться с ответом, чтобы не наделать ошибок.
Я взяла в руки барабан, чтобы спрятаться за ним, как за ширмой, и коротко сказала:
— Спасибо за подарок.
Шла четвертая неделя со дня смерти Ченг Ята. Первые поминальные ритуалы закончились, а шлейф из слухов, окружающих кончину командира, только ширился.
За каждой кружкой горячительного, у каждого игрального стола шли обсуждения возможных кандидатов в преемники Ченг Ята и причин, по которым мой муж заранее его не назвал. Меня, жалкую вдову, не имеющую права голоса, уже ни о чем не спрашивали. Никто не знал, что именно мне и был известен ответ на так волновавший их вопрос: Ченг Ят, крепкий сорокадвухлетний мужчина, считал себя неуязвимым любимцем богов. Он просто не желал представлять мир без себя и поэтому даже не думал о том, кто со временем может занять его место.
Мало мне было скандальных событий и переживаний, так А-и преподнесла еще один сюрприз. Она пожаловала в гости с корзиной лакомств и свежими слухами о том, что к западу от Оумуна видели целую морскую эскадрилью.
