Бурлак нежно обнял ее за плечи, нагнулся к ее лицу и поцеловал в губы. Они у нее были горячими.
— У тебя, наверное, температура, — обеспокоенно промолвил он. — Губы такие горячие…
— Глупый ты, Ванек! — почти шепотом произнесла она и уже громче спросила: — Надолго приехал?
Он ответил, что генерал дал ему командировку.
— Я так ждал тебя! Захар Иванович сказал, что вернешься ты из Москвы дня через три, но увы!.. — Иван Лукич тяжело вздохнул. — Чем ты больна, Оксана? Я спросил у врача, но она усмехнулась: мол, жена сама скажет. Что у тебя болит?
— У нас, Ванек, будет ребенок, — проговорила Оксана, и в ее голосе не было тревоги или растерянности, она даже улыбнулась. — Ты рад? Я собиралась сказать тебе об этом, но не успела. А когда сюда прилетела, у меня случился приступ. Меня так рвало, что на глазах были слезы. Врач боится, что на этой почве у меня может случиться выкидыш…
«Потому-то ей и не давали антибиотики», — вспомнил Бурлак свой разговор с врачом.
— Так что придется мне тут еще полежать, — добавила Оксана. — Но ты так и не ответил на мой вопрос…
— Я очень рад, что у нас будет малыш, от волнения растерялся и не могу словами выразить эту радость. — Иван Лукич нагнулся к Оксане и поцеловал ее, да так, что у нее захватило дыхание.
— Ванек, не делай мне больно, дорогой, — прошептала она, вся покраснев. — Ну а как ты там жил без меня?..
— Скучно мне было, все думы только о тебе… — признался он, а в душе трепетал от мысли: «У меня будет сын или дочь. Ох, как будет рада моя мама…»
— Значит, ты не уедешь со мной в Сталинград? — спросил он, и в его голосе она уловила отчаяние.
— Нет, Ванек. — Она вздохнула. — Я боюсь ставить под удар малыша. Пока он живет во мне, я должна себя беречь. И еще есть для тебя новость. Вчера врач сказала, что меня уволят в запас из-за беременности. Уже готовят документы…
— Так это очень хорошо, Оксана! — обрадовался Бурлак. — У нас будет малыш, а это уже семья, ты будешь все время с ним, а я, как человек военный, стану водить танки. Война-то еще не кончилась, и мне придется сражаться с немцами на поле боя…
— Тебя могут убить, — заметила Оксана.
— На то, Оксана, Божья воля, — улыбнулся Бурлак. — Но я был дважды ранен, так что Господь меня побережет.
— Да, мое положение осложнилось… — грустно промолвила Оксана. — Как там Сталинград? Наверное, начали восстанавливать город?
— Начали с железной дороги, поезда уже пошли…
Наступила пауза, каждый думал о своем. Наконец Оксана заговорила:
— Знаешь, Ванек, я чуть не умерла. Мне в госпиталь звонил Захар Иванович по военной связи. — Она помолчала. — Но лучше бы он не звонил…
— Почему? Он ведь твой прямой начальник, и ему важно знать, как ты себя чувствуешь, скоро ли тебя выпишут.
— Да, но он не об этом спросил, а сообщил, что моя мама хотела перебраться к своей сестре на другой берег Волги, села на пароход, а «юнкерсы» потопили его, и все, кто там был, погибли. У меня от этой новости сердце так схватило, что я потеряла сознание…
— Ну и начальник у тебя! — выругался Бурлак. — Мне ничего не сказал, когда я спросил, не даешь ли ты о себе знать, правда, посоветовал мне ехать к тебе: мол, на месте все узнаю. Оказывается, скрытный он мужик.
Оксана усмехнулась:
— Он так поступил с тобой от ревности. — Она взяла его за руку. — Только не говори ему, когда вернешься, ладно?
— Само собой… — Помолчав, Иван Лукич добавил: — Надо бы нам с тобой узаконить наш брак. Генералу я сказал, что в Москве распишусь и возьму тебя на свое полное обеспечение. Что ответишь?
У Оксаны заблестели глаза и крупная слеза покатилась по щеке. Бурлак испугался, наклонился к ней и спросил:
— Ты чего плачешь?
— Мама ждала, когда я выйду замуж, но так и не дождалась… — Голос у нее дрогнул.
— Мне тоже жаль твою маму, но что поделаешь — значит, ей выпала такая судьба, — грустно произнес Иван Лукич. — А тебе плакать сейчас вредно, так что, прошу, успокойся. Я очень тебя люблю и никогда не обижу.
— Я тоже тебя люблю… — тихо промолвила Оксана.
Итак, угасло на Волге кровавое зарево боев под Сталинградом. Красная армия в упорных сражениях, продолжавшихся 200 дней и ночей, наголову разбила лучшие силы вермахта, похоронив бредовые захватнические планы германского нацизма. Победа советских войск в Сталинградской битве — это коренной перелом в войне в пользу Советского Союза, начало изгнания немецко-фашистских захватчиков с нашей территории. В результате контрнаступления советских войск под Сталинградом были разгромлены 6-я и 4-я танковая немецкие, 3-я и 4-я румынские, 8-я итальянская армии. Вражеские войска были отброшены далеко на запад от Волги и Дона. За время Сталинградской битвы фашистский блок потерял одну четвертую часть сил, действовавших в то время на советско-германском фронте. Общие потери врага убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести составили около 1,5 миллиона солдат и офицеров, потери с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 года — свыше 800 тысяч человек, а также до 2 тысяч танков и штурмовых орудий, свыше 10 тысяч орудий и минометов, около 3 тысяч боевых и транспортных самолетов.
В результате Сталинградской битвы советские Вооруженные силы вырвали у врага стратегическую инициативу и удерживали ее до конца войны. Победа под Сталинградом явилась решающим фактором дальнейшего укрепления антигитлеровской коалиции, подорвала доверие к Германии ее сателлитов [17]. Япония вынуждена была временно отказаться от планов военных действий против СССР. Среди правящих кругов Турции, несмотря на нажим со стороны Гитлера, усилилось стремление сохранить нейтралитет.
За рубежом все те, кто сочувствовал нам в борьбе против фашистов, кто помогал нам в этой борьбе, радовались нашей победе под Сталинградом. 1 февраля 1943 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль телеграфировал И. В. Сталину: «Примите, пожалуйста, мои поздравления по случаю капитуляции фельдмаршала Паулюса и по случаю конца 6-й германской армии». Президент США Франклин Делано Рузвельт направил жителям Сталинграда грамоту, в которой битву на Волге назвал «поворотным пунктом союзных наций против сил агрессии».
Когда генералы Воронов и Рокоссовский вышли из кабинета после беседы с верховным, тот какое-то время задумчиво сидел за столом. Потом нажал кнопку, и тотчас явился помощник вождя Поскребышев.
— Где сейчас находится Жуков? — спросил Сталин.
Поскребышев ответил, что утром Жуков вернулся из Ленинграда, куда ездил вместе с маршалом Ворошиловым, а сейчас, наверное, он находится в Генеральном штабе.
— Найдите его и скажите, чтобы прибыл ко мне в Кремль, — распорядился верховный.
Он выпил чаю и хотел было переговорить с Молотовым, как появился маршал Жуков. (18 января 1943 года в день завершения прорыва блокады Ленинграда указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Маршала Советского Союза. — А.З.)
— Прибыл по вашему вызову! — доложил о себе Жуков.
Сталин, как всегда, поздоровался с ним за руку, кивнул на кресло. Жуков сел.
— Вы были у товарища Калинина? — спросил верховный.
— Нет. А что? — Жуков сдвинул брови.
Верховный сказал, что за успешное общее руководство контрнаступлением в районе Сталинграда и достигнутые при этом результаты крупного масштаба он, Жуков, награжден орденом Суворова I степени.
— Поздравляю вас от души и желаю добиться новых успехов на фронтах! — И Сталин крепко пожал ему руку. — А нам, Георгий Константинович, предстоит провести еще не одну операцию на советско-германском фронте… Да, а вы все-таки зайдите к товарищу Калинину, он вручит вам орден.
— Постараюсь сделать это сегодня. — Жуков встал. — Если разрешите, товарищ Сталин, завтра в любое для вас время я мог бы обговорить некоторые вопросы, прежде чем убыть на фронт.
— Жду вас завтра утром к девяти. Сможете? — Сталин смотрел на него не мигая.
— Смогу, Иосиф Виссарионович!..
(Орденом Суворова I степени кроме Г. К. Жукова были награждены генералы А. М. Василевский, Н. Н. Воронов, Н. Ф. Ватутин, А. И. Еременко, К. К. Рокоссовский. — А.З.)
«Получить первый орден Суворова I степени, — писал маршал Г. К. Жуков, — означает для меня не только большую честь, но и требование Родины работать еще лучше, чтобы быстрее приблизить час полного разгрома врага, час полной победы».
Москва, февраль 1944 года.
