Косово получил Муссолини. Словению дуче и фюрер поделили. Куски югославской территории достались также Венгрии и Болгарии, верным союзникам рейха. А остаток Сербии с центром в Белграде был объявлен германским протекторатом. Оккупанты создали там марионеточное правительство во главе с Миланом Недичем, бывшим министром обороны (его прозвали «югославским Петеном»).
Для сербов, евреев и цыган настали страшные времена. По сравнению с тем, что творили в своих концлагерях хорватские усташи, меркнут даже ужасы Майданека и Дахау. С первых месяцев существования НГХ католики-хорваты развернули чудовищный геноцид сербов. Доходило до того, что настоящие оккупанты – немцы и итальянцы – спасали население сербских деревень (а итальянцы не давали в обиду и местных евреев). О деяниях «добрых католиков» (усташей), конечно же, знали в Ватикане, но осторожный папа Пий XII и не подумал их осудить.
Павелич вскоре радостно отрапортовал в Берлин о ликвидации 40 тысяч евреев и 30 тысяч цыган. А «сербский вопрос» усташи «решали» с особенным рвением. Хорватских сербов обязали носить нарукавную синюю повязку с буквой Р (Pravoslavak, т. е. православный). Они должны были жить в специально отведенных районах, за пределами которых не имели права ходить по тротуарам и посещать общественные места. На дверях магазинов появились таблички: «Сербам и собакам вход воспрещен».
Уже в апреле 1941 года сербов по любому поводу и без повода стали заключать в концлагеря. Там их жестоко убивали, а «плоты» из связанных трупов сплавляли по реке Сава с напутствием: «Привет Белграду!»
В крупнейшем концлагере Ясеновац убийства стали своеобразным «видом спорта». В нем широко применялись «серборезы» – кожаные перчатки без пальцев с приклёпанным к ладони кривым ножом. Павелич не только прекрасно знал, что происходит в лагерях, но даже объявил конкурс на лучшую конструкцию «сербореза». Она оказалась такой удачной, что в Ясеноваце один из палачей, Петер Брзица, зарезал в течение ночи 1360 сербов. За этот рекорд он получил от лагерного начальства серебряный сервиз, а от коллег-усташей – вино и жареного поросенка…
Известному итальянскому журналисту Курцио Малапарте навсегда запомнилась встреча с Павеличем: «Во время нашей беседы я смотрел на плетеную хлебницу, стоявшую на письменном столе поглавника. Крышка была поднята, и мне показалось, что она полна моллюсков. “Это далматинские устрицы?” – спросил я. Анте Павелич ответил с усталой улыбкой: “Это подарок моих преданных усташей. Здесь двадцать килограммов человеческих глаз”…
Сербам, живущим в Хорватии, нечего было терять, – они тысячами бежали в леса и горы. Кровавый террор хорватов вызвал ответную народную войну – борьбу против усташей на первых порах начали сторонники изгнанного короля – четники (от сербского «чета» – отряд) – во главе с сербским полковником Драголюбом (Дражей) Михайловичем и его помощником майором Алексой Дуджовичем. Приказ югославского верховного командования обязывал Михайловича сдаться ближайшей немецкой части. Он отказался его выполнять и призвал своих бойцов начать партизанскую войну:
– Англия нам поможет, когда узнает о нашей борьбе!
Он дал обет отрастить бороду и не сбривать ее до полной победы. Почти месяц его отряд пробирался на юго-запад Сербии, к горному массиву Равна Гора. Там в середине мая Михайлович устроил свой штаб.
Полковник Драголюб Михайлович был одним из лучших сербских офицеров. В Первой мировой войне он командовал пулеметным взводом и получил золотую медаль за храбрость. Накануне войны он становится доктором военных наук и начальником штаба Королевской гвардии.
Правительство Югославии, найдя убежище в Лондоне, назначило Драголюба Михайловича министром обороны. Его отряды получили название «Королевские войска на Родине».
А вот коммунисты оказались в растерянности. Следовало сопротивляться захватчикам, но Коминтерн не давал «добро»: ведь Гитлер формально оставался «другом» Сталина. В мае Йосип Броз-Тито все еще ждал директиву из Москвы, живя в Белграде под именем инженера фирмы «Шкода» Бабича и держа под подушкой гранаты и парабеллум… И лишь 22 июня в день нападения Германии на СССР из Москвы пришла радиограмма с требованием «не теряя ни минуты» начать партизанскую войну.
2.
После вторжения в Югославию германских и итальянских войск генеральный секретарь компартии Югославии Йосип Броз-Тито принял на себя командование коммунистическими партизанскими отрядами. Поначалу он хотел разместить свой штаб на востоке страны – ведь коммунисты были уверены, что день прихода Красной армии близок. Думали даже досрочно скосить зерно на полях, чтобы советским парашютистам было удобно приземляться… К этому дню Тито и готовил восстание, которое должно было перерасти в революцию. Но печальные известия с Восточного фронта рассеяли эти иллюзии.
О восстании речь уже не шла – надо было партизанить. И Тито изначально сопутствовала удача: в сентябре сорок первого года партизаны очистили от немцев город Ужице в Черногории и большую территорию вокруг. Так, на карте полностью оккупированной Европы, включая и территорию Советского Союза, появилась свободная от фашистов Ужицкая республика. Там была установлена власть коммунистов со всеми административными и государственными институтами.
Тито сразу же возобновил радиосвязь с Коминтерном и просил помочь оружием, утверждая, что может собрать армию в сто тысяч человек. Димитров поговорил со Сталиным. Ответ был неутешительным: Красной армии самой остро не хватало винтовок. Зато Тито получил из Кремля «совет» объединиться с четниками Михайловича: тогда, мол, и с оружием будет полегче…
То есть Сталин открыто подталкивал коммуниста к союзу с монархистом! Но Тито хорошо понимал, что за этим стоит. Правительство Югославии, найдя убежище в Лондоне, назначило Драголюба (Драже) Михайловича министром обороны. Его отряды получили название «Королевские войска на Родине». Черчилль, соответственно, видел в нем вождя всего югославского Сопротивления. А Сталин не возражал. Он старался не раздражать британского премьера, от которого во многом зависело открытие Второго фронта.
Тито, раздраженный поведением Сталина и нежеланием того помогать его армии, отправил ему весьма дерзкую телеграмму: «Если вы не в состоянии помочь, то, по крайней мере, не мешайте нам». Телеграмма привела в бешенство вождя мирового пролетариата.
Тито и Михайлович встретились в деревне близ Равна Горы. Оба приехали на машинах с эскортом, не выпускавшим из рук автоматы. Все четники были бородатыми по примеру своего командира Дражи. Они настороженно смотрели на титовских партизан, а те на них. Враги-то вроде общие, но доверие друг к другу отсутствовало…
Михайлович развернул военную карту и попросил Тито показать, откуда могут наступать немцы. Все увидели, что Йосип не умеет читать такие карты. Это был жестокий удар по его самолюбию. А тут еще Дража прочел ему небольшую лекцию по тактике обороны в горах (не зря он преподавал в военной академии). Стало ясно, что в случае объединения верховным командующим будет Михайлович.
Впрочем, о распределении ролей речь пока не шла – для начала решили
