Ознакомительная версия.
Кайюс Беккер
Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии
До наступления Рождества, мирного Рождества 1945 года, оставалась всего неделя. Война закончилась, но праздник обещал быть грустным. Миллионы немцев всей душой стремились домой; не важно, что большинство домов было разрушено. Но вместо этого…
Длинная колонна грузовиков, принадлежавших британской армии, двигалась среди развалин по пустынным улицам Вильгельмсхафена. В кузовах сидели немецкие моряки, одетые в свою обычную синюю форму. Настороженные глаза старшин и матросов внимательно следили за действиями британских охранников, вооруженных автоматами. Никто не знал, куда направляется колонна. Всего два дня назад немецких матросов сняли с кораблей, где значительно поредевшие экипажи продолжали выполнять свои обязанности. Остатки военно-морского флота Германии были собраны англичанами в Вильгельмсхафене еще в мае. Но уже приближалось Рождество, а офицеры и матросы не имели ни малейшего представления о том, какая их ожидает судьба.
В конце августа до них дошли слухи, что «Большая тройка» в Потсдаме разделила между собой оставшиеся корабли, но до сей поры еще ничего не произошло. Бесконечное ожидание угнетало моряков, они сходили с ума от беспокойства. А если их передадут советским властям? «Тогда с нами все будет кончено», – говорили они.
Шли недели, месяцы… Неожиданно два дня назад их перевели в казармы Мюленвег. Англичане задействовали внушительные силы, полностью оцепили причалы, у которых стояли корабли, даже использовали танки. Возможно, они что-то заподозрили? Ответа не знал никто.
Теперь людей снова погрузили в армейские грузовики, следовавшие под конвоем британских солдат. Капитан Гисслер, командовавший крейсером «Нюрнберг», ехал на машине англичан впереди колонны. Как и все остальные, он не знал, куда их везут, но внимательно следил за дорогой. Вскоре он понял, что грузовики идут к гавани. Быть может, моряки вернутся на свои корабли? Машина в очередной раз завернула за угол, и впереди показался «Нюрнберг», спокойно стоявший у причала.
У трапа прохаживался советский часовой, у борта тоже стояли советские солдаты. И капитан понял, что его красивый, замечательный корабль будет передан СССР. К сожалению, слухи оказались верными. Экипаж специально сняли на два дня, чтобы дать возможность советским морякам тщательно осмотреть корабль; быть может, выявить какие-то признаки саботажа. А усиленная охрана, автоматы и танки были здесь для того, чтобы его люди не разбежались, осознав, что им предстоит отправиться в Россию.
Было очевидно, что советские моряки не смогут самостоятельно вывести «Нюрнберг» из гавани. Поэтому они возвращали на корабль немецкий экипаж. Но где гарантия, что людям позволят когда-нибудь вернуться из СССР домой?
На палубе их ждал единственный англичанин – капитан Кондер. Подойдя к немецкому командиру, он зачитал официальный документ британского командования:
– «Этот корабль больше не принадлежит Германии. Отныне и впредь он является частью военно-морского флота Советского Союза. В дальнейшем вы будете подчиняться советскому капитану, командующему крейсером. В ваших собственных интересах постоянно помнить, что этот корабль – важная часть репараций Германии. Если он не будет передан в хорошем состоянии, последствия для Германии окажутся прискорбными. И все вы должны хорошо понимать это. Ваша задача – отвести корабль в советский порт…»
Тем временем остальные грузовики въехали на причал. Теперь уже все моряки поняли, что происходит. Даже зеленые курсанты не могли не узнать бесстрастные лица советских солдат. «Надеюсь, мои люди не наделают глупостей, – размышлял Гисслер, – прежде чем мне удастся с ними поговорить. Как бы там ни было, дело сдвинулось с мертвой точки. Но если англичане не дадут нам серьезных гарантий, команда изрядно уменьшится, причем даже раньше, чем мы пройдем канал кайзера Вильгельма…»
Капитан Кондер продолжал читать:
– Я знаю, что вы опасаетесь не вернуться из советского плена, – лица стоявших рядом советских офицеров оставались бесстрастными, – этот страх может толкнуть вас на необдуманные поступки. Позвольте заверить вас, что вы ошибаетесь. Вице-адмирал Левченко дал моему командующему слово чести, что каждый человек, добровольно вызвавшийся продолжить службу на крейсере, будет в целости и сохранности доставлен в Вильгельмсхафен. Затем, когда будет установлено, что вы не пытались совершить какие-то акты саботажа, вы будете демобилизованы. А пока предлагаю вам продолжить выполнять ваши обязанности…
Саботаж – этого советские моряки опасались больше всего, тем более в предстоящем переходе.
Когда британский капитан закончил чтение, слово было передано советскому офицеру, который зачитал заявление, содержащее предостережение немецким офицерам и матросам против актов саботажа и прочих враждебных действий. Далее в тексте было сказано:
«Я гарантирую хорошее обращение со стороны советского экипажа, хорошее питание, а также возвращение домой всех офицеров и матросов».
Оба документа были переданы капитану Гисслеру. Насколько этим обещаниям на бумаге можно было доверять? Ведь немцы теперь были совершенно беззащитны, лишены всех прав! Никто и пальцем не пошевельнет, чтобы их защитить. А вдруг советские власти станут удерживать их против воли!
Команда построилась на палубе, напряженно ожидая, что им скажет капитан. Да, ситуация сложилась непростая, очень непростая…
– Подразделение британских кораблей будет сопровождать вас до Лиепаи и затем обратно в Вильгельмсхафен, – добавил англичанин.
Отлично! Теперь Гисслеру было что сказать своим людям.
Вскоре после Рождества в каюте капитана на «Нюрнберге» поселился советский адмирал, кстати отлично говоривший по-немецки. Немцы, к своему немалому удивлению, обнаружили, что с советскими моряками вполне можно поладить, чего нельзя было сказать об их союзниках. Советские моряки стремились взять в Вильгельмсхафене побольше материалов, чему всемерно противились англичане. Немцы всеми силами старались держаться в стороне от этих споров, что далеко не всегда удавалось.
Тем временем моряки свыклись с неизбежным и начали готовиться к переходу в Лиепаю. В конце концов, они пойдут в сопровождении англичан, и советский адмирал дал честное слово… Но его коллеги при каждом удобном случае подчеркивали тот факт, что вся ответственность за безопасный переход крейсера в порт назначения лежит на немецкой стороне.
В свой последний рейс «Нюрнберг» вышел 2 января 1946 года. Вместе с ним в путь отправились эсминец, два торпедных катера, а также древний корабль-мишень «Хессен» вместе со своим маленьким кораблем связи «Блиц». 5 января конвой подошел к Лиепае, ни один акт саботажа не был совершен во время перехода.
Однако еще предстояло поволноваться. Советское командование решило, что «Нюрнберг» должен остаться на якоре на рейде Лиепаи. Этот приказ не увязывался с установившейся ненастной погодой, сопровождавшейся сильным волнением. Оставаться на якорной стоянке в такую погоду было форменным безумием! Отнюдь не легкий «Нюрнберг» швыряло, как невесомую скорлупку. Никакие якорные цепи не в состоянии выдержать такую нагрузку. Советские офицеры прекрасно это понимали, но ничего не могли поделать. Стараясь сохранять невозмутимость, они лишь пожимали плечами, повторяя: «Приказ есть приказ».
Нужен другой приказ: есть же свой адмирал на борту!
Но адмирал был бессилен против «приказа сверху», и корабль бросил якоря. Полчаса спустя тяжелые цепи лопнули, и якоря оказались потерянными.
Что теперь? Уже давно наступила ночь, поэтому тяжелый корабль было невозможно отбуксировать в порт через узкий подходный канал. Дождь снизил видимость почти до нуля, знаки навигационной обстановки нельзя было рассмотреть. К тому же в этом районе еще оставались минные поля, там не слишком охотно занимались тралением.
– Что будем делать? – спросил советский адмирал.
– Остается только ходить взад-вперед всю ночь, – ответил Гисслер, – определяя положение по радио.
– Невозможно! – принялись убеждать своего адмирала советские офицеры. – Это открытый саботаж! Определять положение по радио! Этого никто не может сделать!
– Если немецкий капитан говорит, что это возможно, значит, так оно и есть! – рявкнул адмирал. – Прекращаем обсуждение!
Той ночью советские моряки получили превосходный урок радионавигации. Они напряженно, внимательно и с подозрением наблюдали за профессиональными действиями немецкого капитана. Если бы что-то пошло не так в порту, последствия могли быть непредсказуемыми. Однако для капитана Гисслера и его команды радионавигация была предметом знакомым и привычным, они управляли кораблем так же легко, как велосипедом на асфальтированной дороге. Немцы получили отличную практику радионавигации еще в 1941 году на «Шарнхорсте» и «Гнейзенау» в Атлантике и не видели в этой работе ничего необычного. Но советские офицеры очень опасались возможных неожиданностей и смогли с облегчением вздохнуть только на рассвете.
Ознакомительная версия.
