В ночь с 24-го на 25 июня дивизии поставлена была задача атаковать в направлении ПАШЕЛЕ, КЕЛМЕ. Перед выступлением задача была изменена — атаковать на КРЯЖАЙ. Справа по приказу должна была действовать 23 ТД. 25.6. 28 ТД вела 8 часовой бой в р-не ПАШЕЛЕ, КАЛТИНЕНАЙ, где она была окружена, а в это время 23 ТД отошла за озера в р-н ВАРНЯЙ и приказ о наступлении получила только, как выяснилось на разборе 28.7, после того, когда 28 ТД вышла из боя. 90 СД имела приказ на отход и его начала 24.6.
Таким образом, 12 МК с первых дней войны и до выхода его в резерв фронта действовал:
а) Совершенно разрозненно по частям и без взаимодействия между дивизиями.
б) Дивизии действовали совершенно самостоятельно, причем с первых дней 28-я ТД была лишена самого необходимого для взаимодействия с танковыми полками и для обеспечения действий танков — мотострелкового полка, который самостоятельно по приказу Военного совета действовал на ЛИБАВСКОМ направлении.
в) Взаимодействия с авиацией или с наземными частями, стрелковыми дивизиями или корпусами не было никакого, и задач для дивизии или корпуса таких не ставилось, хотя это должно было лечь в основу подготовки операции мех. корпуса.
г) Отсутствие разведывательных данных и отсутствие всякой корпусной или армейской разведки, работающей на корпус, и наличие только ограниченной тактической танковой разведки в дивизиях (причем из-за отсутствия мотострелкового полка разведка была чисто танковая) приводило к тому, что дивизия получала по 3, 4 задачи в день для действия с большими маршами, поворотами и даже перевернутым фронтом, тогда как обстановкой это не вызывалось. На протяжении всего периода боев, начиная с 23.6 от м. КАЛТИНЕНАЙ и до выхода в р-н ПСКОВ, ни впереди, ни на флангах дивизии не было ни одной стрелковой части, хотя по приказу они должны были быть. Например:
1. При обороне на рубеже р. МУИЖА сев. ШЯУЛЯЙ в приказе значилось, что впереди занимает оборону 11 СК. На самом деле 11 СК оказался далеко сзади, в результате КП штаба 12 МК был совершенно открыт для пр-ка. На этом же КП погибла опергруппа штаба во главе с генерал-майором Шестопаловым.
2. При обороне на сев. берегу р. ЗАП. ДВИНА по приказу справа 28 ТД должна обороняться 48 СД, слева 202 СД. На самом деле оказалось: справа 48 СД без разрешения снялась и ушла, а слева 202 СД совершенно не была на реке, а оказалась м. МАДОНА в 40 км от р. ЗАП. ДВИНА.
3. При наступлении на МАДОНУ по приказу значилось: справа наступает 48 СД — ее не было совершенно; слева — 181 СД, которой тоже совершенно не было.
На протяжении всего периода материальное обеспечение боя не было организовано совершенно. В первые дни боев с/с (станцией снабжения) для дивизии была г. РИГА, т. е. 200–250 км от боевого эшелона дивизии, причем путей подвоза не было, так как дорога, по которой можно было подвозить, была забита транспортом и людьми строительных батальонов, которые в первый же день войны загрузили своим паническим отходом все пути подвоза. В последующие дни с/с никто не знал, куда эвакуировать раненых, указаний, несмотря на запрос дивизии, не было, как правило, сообщались названия тех пунктов, которые уже были заняты пр-ком или где уже все запасы уничтожены.
За весь период боев корпуса не были совершенно организованы армейские СПАМы аварийных машин, не было никаких средств эвакуации. Поэтому машины, которые эвакуированы с поля боя, оставались подорванными на СПАМах (в р-не УЖВЕНТИС осталось 27 танков, в р-не ГРУДЖАЙ — 17 танков и т. д.).
О ПРИЧИНАХ ПОТЕРИ БОЕВОЙ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ:
1. Материальная часть 28 ТД по своему техническому состоянию еще до войны на 75 % была в неудовлетворительном состоянии. Все машины старые, которые прошли ПОЛЬСКИЙ поход, поход в ЛИТВУ, ЛАТВИЮ, участвовали ряд лет на маневрах и учениях. Большинство машин требовали замены рабочих колес, коробок перемен передач, фракционов, гусениц и т. д. Но из-за отсутствия запасных частей все машины так неисправными, но могущими двигаться и вышли на войну. Нагрузка же на машины была дана чрезвычайно большая, выходящая за всякие рамки технической эксплуатации. Это и является причиной того, что очень большой процент потерь по техническим неисправностям.
2. Очень большой процент потерь машин от авиации пр-ка в первые дни боев, действовавшей безнаказанно.
3. Отсутствие мотострелкового полка в дивизии, что поставило дивизию в условия действия только одними танками, без пехоты в лесисто-болотистых р-нах.
4. Отсутствие взаимодействия дивизий корпуса, все действовали в разное время и разных направлениях, отсутствие прикрытия с воздуха и воздушной разведки, слабость работы чисто танковой разведки без мотопехоты, отсутствие по обстановке соседей справа, слева, вопреки всему полная ясность пр-ка о направлении действия танковых полков дивизии (висел целый день аэростат в воздухе). В р-не ПАШИЛЕ дивизия в течение 6 часов вела бой в окружении.
5. Совершенное отсутствие средств для эвакуации машин из СПАМов.
КОМАНДИР 28-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ
ПОЛКОВНИК ЧЕРНЯХОВСКИЙ
Во время переформирования дивизии произошло важное политическое событие в жизни страны и армии. Это случилось 3 июля 1941 года. В 6 часов утра по центральному радио всем известный диктор Левитан объявил о предстоящем очень важном сообщении и затем:
— Слушайте, сейчас будет выступать товарищ Сталин.
Адъютант Алеша, услыхав это сообщение, тут же разбудил комдива. Черняховский поспешил к радиоприемнику.
Это было первое выступление Сталина после нападения Германии. Мало осталось тех, кто хорошо помнит это выступление, а те, кто помоложе, вообще, наверное, его не читали. Но в то время выступления Сталина ждал весь народ, и оно прозвучало как вдохновляющее советских людей на дело отпора врагу, на мобилизацию всех сил для одержания победы.
Надо напомнить его содержание и сегодня. Первые же слова Верховного поразили Ивана Даниловича своей необычностью, раньше Сталин в своих выступлениях никогда так тепло и сердечно не обращался к народу.
Товарищи! Граждане! Братья и сестры!
Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!
Дальше Сталин говорил о самом больном, что беспокоило Черняховского и вообще весь советский народ:
«Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы.
Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?»
У Ивана Даниловича, как и у других, наверное, дыхание остановилось, и только сердце гулко стучало в ожидании — вот сейчас, наконец, все прояснится, и прекратится неразбериха в руководстве и действиях войск.
И Сталин объяснил:
«Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, но она была разбита русскими войсками…»
Дальше Верховный проводит исторический экскурс о прошлых войнах и приходит к выводу:
«То же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала еще серьезного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьезное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия так же может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.
Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных — для советских войск. Дело в том, что войска Германии как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт…»
Сталин не скрывал и некоторых наших дипломатических промахов, объяснил подробно кому и почему был выгоден пакт о ненападении.
В своем выступлении Сталин впервые назвал эту войну Великой Отечественной и уверенно заявил, что победа будет за нами!
Не могу привести размышления, охватившие Черняховского после этой речи, не оставил он письменных следов, но хорошо известно, что он вместе с политработниками и коммунистами приложил много сил, чтобы довести выступление вождя до сердца каждого солдата и командира.
