Теперь немецкому командованию сразу стало понятно, что если советские войска на этом участке успешно форсируют Стрыпу и повернут на юг, то они смогут снова окружить 1-ю танковую армию, да еще и дивизию СС «Фрундсберг» в придачу. Проанализировав ситуацию, Раус в 20:35 отдал приказ дивизии СС «Гогенштауфен» атаковать через Косово и форсировать Стрыпу к северу от Золотников. В свою очередь, «Фрундсберг» должна была ударить на северо-восток от плацдарма в Бучаче и, действуя на восточном берегу Стрыпы, соединиться с ними, создав более-менее сплошной фронт.
В течение ночи с 7 на 8 апреля 1-й батальон штурмбаннфюрера СС Алоиса Вильда из 22-го полка СС достиг Бучача и утром присоединился к частям 2-го танкового батальона в их атаке на северо-восток, на соединение с «Гогенштауфен». В Бучач также прибыл и 1-й дивизион 10-го артиллерийского полка СС, поддержавший атаку. В ходе боя танками и артиллерией было уничтожено 40 советских противотанковых орудий и несколько самоходок, в результате эсэсовцы несколько расширили плацдарм северо-восточнее Бучача. Правда, полностью угроза на фланге ликвидирована не была, и эсэсовцы закрепились на новых позициях. Тем временем 2-й батальон 22-го полка СС также форсировал Стрыпу и установил контакт с частями Вильда, что еще более усилило плацдарм. В этот же день 367-я пехотная дивизия взяла под контроль линию от Бучача на юго-запад к Днестру протяженностью 30 километров.
Пока «Фрундсберг» отчаянно расширяла плацдарм, 1-я танковая армия тоже не сидела без дела: противостоящие ей советские войска на фронте у Бучача были отброшены, и связь между немецкими армиями снова была восстановлена. В полдень 8 апреля Модель, Хубе и Хауссер встретились в Бучаче, формально продемонстрировав миру стабильность немецкого положения на этом участке фронта и достигнутый успех в деле спасения 1-й танковой армии. Теперь начиналась новая фаза операции. Перед немцами стояли две основные задачи: во-первых, удержать и расширить коридор в Бучаче, через который в кратчайшие сроки вывести части 1-й танковой армии, а во-вторых, деблокировать гарнизон окруженного Тернополя, недвусмысленно объявленного «крепостью».
Хайнц Хармель на учениях
Между тем противник не собирался опускать руки. В 21.45 8 апреля советские войска нанесли сильный удар в районе Теребовли, в 35-километрах южнее Тернополя, с целью закрыть коридор у Бучача. Раус немедленно приказал 9-й и 10-й танковым дивизиям СС и 100-й егерской дивизии ударить навстречу наступающим советским войскам и уничтожить их. С выполнением этого приказа возникли серьезные трудности. На следующий день «Гогенштауфен» и 100-я егерская дивизия начали выходить на исходные позиции для решительной атаки, но увязли в боях с яростно атакующими советскими частями, в то время как «Фрундсберг» весь день провела в локальных схватках в районе Бучача, в основном против частей 18-го гвардейского стрелкового корпуса. Успех этих оборонительных боев показал, что хотя запланированная атака Рауса и была сорвана, но противник также был остановлен и обстановка для немцев стабилизировалась.
Эсэсовский танк на Украине весной 1944 года
Новый командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Вальтер Модель лично спланировал операцию по деблокаде Тернополя. С этой целью 9-ю дивизию СС «Гогенштауфен» временно вывели из состава II танкового корпуса СС и переподчинили IIL танковому корпусу генерала танковых войск Германа Балька. «Гогенштауфен» усилила боевую группу «Фрибе», созданную на основе 8-й танковой дивизии. Эта группа должна была наносить основной удар. Атака началась 11 апреля под проливным дождем. Несмотря на тяжелые потери, две танковые дивизии сумели пройти только половину отделявшего их от Тернополя расстояния, и операция закончилась неудачей[56].
Тем временем части 1-й танковой армии продолжали выходить из окружения через бучачский коридор, но вот осуществлялось все это крайне медленно. 10 апреля 21-й и 22-й полки СС при поддержке 2-го батальона 10-го танкового полка СС вступили в тяжелый бой с 18-м гвардейским стрелковым корпусом за расширение немецкого плацдарма северо-восточнее Бучача. Это было необходимо для расширения коридора, чтобы большая часть 1-й танковой армии смогла наконец выйти из котла. Положение было не в пользу советских войск, измотанных предыдущими боями: в дивизиях корпуса (141, 226, 280-я стрелковые дивизии) насчитывалось лишь по 300—350 активных штыков, почти не было артиллерии. Поэтому, несмотря на прибытие к Афонину некоторых частей 67-го стрелкового корпуса, операция для немцев прошла успешно, и к рассвету 11 апреля немецкий плацдарм был расширен на 10 километров, а 18-й гвардейский стрелковый корпус оттеснен на северо-восток и юг от Бучача[57]. Расширение плацдарма позволило несколько ускорить выход частей 1-й танковой армии из окружения.
В период 11—15 апреля 21-й и 22-й полки СС, плюс 2-й батальон 10-го танкового полка СС, при поддержке 1-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС, продолжали оборонять плацдарм северо-восточнее Бучача против яростных атак советских войск, стремившихся помешать прорыву 1-й танковой армии. Накал боев нашел отражение в боевом донесении штаба 1-го Украинского фронта Верховному главнокомандующему от 14 апреля 1944 года: «4-я танковая армия с 11.30 частью сил возобновила наступление и, преодолевая упорное сопротивление 10-й танковой дивизии СС противника, продвинулась на два километра западнее Кайтановка, овладела Бобулинцы[58], Курдыбановка (южная) и вышла к безымянному ручью четыре километра юго-западнее Осовцы. За день боя уничтожено 5 танков и самоходных орудий и до 150 солдат и офицеров противника»[59].
Наиболее тяжелые испытания пришлись на 21-й полк СС, в котором 10—15 апреля только убитыми было потеряно 7 ротных командиров. 14 апреля был ранен Хайнц Лаубшеер, командир 1-го батальона 21-го полка СС; прямо на поле боя батальон взял под свое командование Лео-Герман Рейнхольд. Не легче было и 22-му полку СС: в этих боях командир 22-го полка СС оберштурмбаннфюрер СС Эрнст Шутцек[60] (11 апреля) и командир 1-го батальона этого полка штурмбаннфюрер СС Вильд были тяжело ранены (19 апреля Вильд скончался в полевом лазарете). В поддержку 22-го полка был направлен единственный танковый батальон 10-го танкового полка СС — 2-й.
В это же время 10-й разведывательный батальон СС вел тяжелые бои в секторе напротив советского плацдарма у Осовицы, в 12 километрах севернее Бучача. Как мы помним, советский плацдарм на Стрыпе представлял серьезную угрозу, всем было очевидно, что если этот плацдарм быстро не ликвидировать, то советские войска смогут использовать его для очередной попытки окружить 1-ю танковую армию. Сделать это было нелегко, учитывая, что батальон Бринкманна был единственным немецким подразделением в промежутке между позициями дивизии СС «Фрундсберг» у Бучача и 100-й егерской дивизии у Золотников на севере. 10 апреля советские войска с плацдарма в Бобулинцах атаковали 10-й разведывательный батальон СС. Хотя атака была отбита, но положение оставалось серьезным. Потери за день составили 7 убитых и 16 раненых, 2 бронетранспортера. 11 апреля Бринкманн перешел в контратаку силами усиленной 3-й роты Хинце, которая во второй половине дня захватила высоты на подступах к Бобулинцам. В этот же день 4-я рота обершурмфюрера СС Паули, установившая линию обороны на Стрыпе, причем не имея какого-либо тяжелого вооружения, подверглась контратаке советских войск при поддержке танков. Красноармейцам удалось вклиниться в немецкую линию, но после того как один танк «Типа КВ-1» был подбит из ПАК-40, Паули контратакой выправил положение. Несмотря на «активный день», потери батальона составили всего лишь 4 солдат ранеными. Затем части батальона втянулись в упорные оборонительные бои. Сплошной линии обороны не было, местами советские войска просачивались в немецкие тылы, для ликвидации этих прорывов Бринкманн бросал в спешке созданные патрули. Унтершарфюрер СС Франц Новак из 4-й роты вспоминал: «Русские пехотинцы истекут кровью на наших линиях. Мы стреляем до последнего патрона, русские отброшены. Я коснулся своим автоматом умирающего от раны в живот русского бойца. Я зажигаю сигарету и даю ее умирающему… После нескольких затяжек он закрывает глаза»[61].
В затянувшихся на несколько дней тяжелых боях батальон также понес тяжелые потери. 3-я рота Хинце была окружена у Бобулинцев, но 14 апреля сумела вырваться из кольца и отойти к Курдвановке. На рассвете 15 апреля противник вклинился в позиции 2-го взвода 3-й роты у Курдвановки пехотой при поддержке двух танков. Большой решительности советские войска не проявляли, ограничившись лишь занятием нескольких домов на окраине. Около 14.00 унтершарфюрер СС Гстоттнер с 30 метров уничтожил один танк из панцерфауста, после чего унтерштурмфюрер СС Рудольф Хоффманн, командир 2-го взвода, контратаковал при поддержке саперного взвода гауптшарфюрера СС Хартманна. Во время этой смелой атаки Хоффманн, бывший в первых рядах, был убит, однако красноармейцев из Курдвановки выбили.
