Вечером с интересом наблюдал загадочную штуку на позициях «горловского» отделения. СПГ-9 называется. Позиция для неё прекрасная — можно неожиданно с 50–70 метров бить в борт выезжающей из-за холма технике. Несколько насторожило то, что расчёт в числе двух человек никогда с подобным агрегатом прежде не работал, и чего с ним делать им никто толком не объяснил. Уровень организации нашего славного батальона продолжал внушать. Пообщался с ребятами-горловцами заодно. С ОБД никого не было, да и вообще служивших в хоть чём-то, что могло пригодиться, командир отделения — единственный бывший военный, но ему за 50, и здоровье явно не в порядке (через пару дней его увезли в госпиталь в Славянск). Мой вид — в маскхалате и со снайперкой, внушал им явное уважение. Не скрою, было весьма приятно, хоть снайпер из меня и никакой, будем реалистами.
Через дорогу от них окапывался ещё кто-то — надо познакомиться, на всякий случай. Подхожу. Молодые ребята в однообразном камуфляже, командир постарше. На мой снайперский прикид тоже смотрят с уважением. Представились — Беркут. Хорошо, хоть будет кому подходы к дороге с северной стороны прикрыть. Договорились о порядке опознавания, если будем с Вергилем через них заходить, и на случай, если они со своей позиции будут отходить к нам (надо не забыть Угрюмому сказать, и повторить раза три, а то как долбанёт в азарте из ПКМ в ответ на пароль).
Перед отбоем пошёл пообщаться с Геологом, благо уже пару дней как не виделись. От него узнал две новости — во-первых, Севера перевели в Славянск (по медицинским соображениям, с контактными линзами в поле неудобно), во-вторых, Геолога назначили в расчёт второй СПГ. Напарником к нему поставили Дизеля — толкового (по словам Геолога) парня, до войны работавшего автомехаником. Разумеется, снова никто толком ничего не объяснил и не показал. Впрочем, зная нашего бородача, своим холодным нечеловеческим разумом программиста он во всём разберётся и до всего докопается, тут я был спокоен.
С утра пораньше взялись за перетаскивание брёвен, благо пулемётное гнездо и ход сообщения к нему ребята вчера закончили, пока я по лесу бродил. Плюс ещё и отдельную кладовую для личных вещей оборудовали. Рабочих рук прибыло, так что дело спорилось. Промежутки между брёвнами засыпали песком и утрамбовывали. Уже к вечеру блиндаж был в состоянии (по словам Угрюмого) выдержать пару попаданий 120-миллиметровых мин.
На обед в столовую не пошли, сели на раскиданных вокруг брёвнах, жуём тушёнку с вареньем, запиваем чаем. Короткий (не более секунды), резкий свист — и разрыв в кроне дерева, метрах в двадцати от нас. Одним прыжком залетаю в окоп, падаю на спину каким-то чудом уже оказавшегося там Зила, и верхом на нём залетаю в блиндаж. Ждём. Вроде продолжения нет. Через пару минут выбираемся наружу. Морпех стонет и ругается в окопе. Неужели зацепило? Выясняется, что нет. Просто наш пенсионер слегка замешкался, и заботливое командование (в лице Угрюмого) помогло ему мощным пинком. В результате Морпех неудачно ударился грудью о брёвна настила и, кажется, повредил пару рёбер. Отправив бедолагу в медпункт, оглядываемся вокруг. Осколком срезало верхнюю половину с полторашки с машинным маслом, которым мы, за неимением нормального, чистим оружие. Стояла она, кстати, у самого входа в основной окоп, как раз там, куда Угрюмый с Морпехом и Кулибиным спрыгивали в это время. Повезло… Ещё пару попаданий по консервным банкам и развешанным на просушку вещам, но, в целом, легко отделались. Начинаем гадать, что же это такое было. Спрашиваем у окружающих отделений — никто не слышал выстрела и не видел ничего подозрительного. Посмотрели осколки — тяжёлые, явно от чего-то такого, что на себе не унесёшь. В конце концов сошлись на предположении, что укропы откуда-то из района Т-образного сделали одиночный выстрел на удачу. И ведь почти достигли желаемого, уроды.
Под вечер наше логово навестил Скиф, огорошивший меня новостью «У горловцев в отделении есть охотник профессиональный, передай ему снайперку, а у него калаш возьми». Мдяя…. С одной стороны, снайпером я, конечно, не являюсь, да и опасное это дело… С другой — привык я как-то уже к своему «агрегату», даже научился смотреть в прицел с обоими открытыми глазами (не такое лёгкое дело, как может показаться)… Да и охотник — это не снайпер, чем он лучше меня в этом плане? Стрелять я и сам неплохо умею… Эх-хе-хех, и по лесу ходить мне нравилось… Видимо, эти сложные чувства отразились на моей физиономии, т. к. Скиф недоумённо сказал «Чего? Ты ж сам ругался, чтоб у тебя её забрали!» Мдяя… Крыть нечем, сам говорил. Ладно, иду к горловским, меняю свою красавицу на калаш. Жалко, блин…
Морпех к нам так и не вернулся. Медик определил у него сильный ушиб, и оставил на работах в столовой и медпункте. Ну, пожалуй, так оно и к лучшему. Мужик наш пенсионер хороший, но уже тяжеловато ему в таких условиях, возраст всё-таки.
Из двоих новичков я как-то больше сошёлся с Зилом. Не то чтоб я против Юрзы что-то имел, нормальный мужик, но вот так уж получилось. Интересная биография у человека. Был инженером, завод переживал сокращение за сокращением, остался без работы. Уехал в Аргентину без денег и знания языка, устроился там на завод токарем, выучил язык параллельно, затем нашёл место в ресторане (готовит он великолепно, плов нам из имеющегося неизобилия такой соорудил, что за уши не оттащишь), сначала помощником повара, затем стал поваром по салатам и холодным закускам. Замучила тоска по родным местам, вернулся. Пошёл в таксисты, поднакопил денег, сейчас имел небольшое, но своё дело по автоперевозкам. В национальном отношении считает себя «славянином», к Восстанию присоединился с первых дней, потому что надоело быть человеком второго сорта (по сравнению с «щирыми украинцами») в своей же стране. В боях пока не участвовал. Ну и вот привела его судьба на должность нашего пулемётчика. Обменивались с ним нашими впечатлениями по Латине. Ему, в отличие от меня, там не слишком понравилось. А я вот с удовольствием бы пожил. Впрочем, истинность старого анекдота никто не отменял, «не путайте туризм с эмиграцией»…
Он же оказался единственным (кроме меня) человеком в отделении, рационально относившимся к слухам. Вообще, о слухах на гражданской войне всё сказано у Паустовского, не убавить, не прибавить. У нас всё происходило совершенно аналогично. Двести танков зашло через границу, русские самолёты бомбят Карачун, в Харькове восстание, в Луганске пятьсот чеченцев-головорезов, Южная Осетия объявила войну Украине и отправила флот к берегам Донбасса, и т. д., и т. п. Плюс, безусловно, Хитрый План, Вова не бросит, и прочая наивность. Я поначалу как-то пытался указывать на очевидные логические несостыковки во всём этом, равно как и на очевидную мразотность Аллаха Владимировича, но у народа это вызывало резкое эмоциональное неприятие, так что я бросил сие неблагодарное занятие. Зил ко всем слухам о скором прибытии кавалерии из-за холма относился вполне здраво — «Ну, мечтают люди и мечтают. Им так легче, не мешай им». Всё-таки, повидание мира расширяет, ага…
Восемнадцатого июня был странный день. Всё вроде как обычно. Подъём, завтрак, обстрел, мелкие хозработы. Но было разлито в воздухе какое-то ощущение, что завтра враг пойдёт в наступление. И понимание, что будет намного тяжелее, чем четырнадцатого. Страха не было, была готовность сделать всё, что в наших силах, и чуть-чуть больше. Пацаны чистили оружие, кто-то брился (реальный подвиг в наших условиях), кто-то в чистую запасную футболку переодевался. Я, как натура (несмотря на внешнюю чешуйчатость) созерцательная и сентиментальная, наблюдал за всем этим со стороны, и чувствовал какую-то теплоту в душе. Всё-таки, боевое братство — это совсем особая штука, и его ни с чем нельзя сравнить. Я весьма замкнутый на свой внутренний мир человек, на самом деле, и редко когда подпускаю кого-то близко. Обычно люди для меня — калейдоскоп лиц. Увидел, пообщался, закинул в дальнюю ячейку памяти. Я очень избирателен при выборе круга общения. Настоящих друзей за всю жизнь я могу пересчитать по пальцам одной руки, и ещё останутся свободные пальцы. Но когда ты на войне — нет для тебя никого ближе, чем твои товарищи, бок о бок с которыми ты сражаешься.
Утро девятнадцатого, как ни странно, началось довольно воодушевляюще. А именно, чья-то авиация тройку раз отработала по земле в стороне украинских позиций, в нескольких километрах от нас. Потом ещё раз, и опять в стороне, где наших точно не было, а вот укроп, скорее всего, колосился. Народ резко воодушевился «Ура! Русские самолёты! Россияне зашли!» Даже я, признаюсь, стал испытывать некоторые сомнения в своём предыдущем анализе ситуации. Сомнения усилились, когда примерно по тем же координатам начала работать артиллерия. Южноосетинская, видимо. Подчищала после южноосетинской же авиации. Неужели я ошибался? Ну не могут же даже укры быть настолько идиотами?… Непривычный звук откуда-то со стороны реки заставил всех обернуться. «Ракету пустили по самолёту! Пи…сы, по нашим же самолётам стреляют!» нелестно оценил работу расчёта ПЗРК, занимавшего позицию где-то у реки, Угрюмый. Сушка, впрочем, осталась цела и невредима, ракета не смогла поразить цель, судя по всему.
