Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

Уцелевших бойцов было мало, и практически все они были ранены. Атака по заснеженному полю и яростная рукопашная схватка в немецких окопах дались самой высокой ценой — человеческими жизнями. Но такова суровая и безжалостная арифметика войны.

Гвардии капитан Горелов надеялся компенсировать недостаток бойцов количеством и качеством огневых средств. Прежде всего пулеметы, они у немцев чудо как хороши! [10] Николай лично прошел по окопам, указал секторы обстрела пулеметчикам. Да еще приказал усилить защиту пулеметных гнезд бревнами и мешками с песком и землей.

По его приказам бойцы собрали у убитых немцев пистолеты-пулеметы MP-38 и MP-40, распределили между собой патроны и гранаты. Хорошим подспорьем оказались и несколько Маузеров-98К с оптическими прицелами. Их взяли особенно меткие стрелки.

Молодой, но уже опытный командир огнеметной бригады заставил бойцов переодеться в немецкие маскхалаты. На маскировку пошли также уцелевшие простыни и запас бинтов и марли. Пусть теперь фрицы теряют лишние секунды, выцеливая наших бойцов! На войне мелочей нет, и опытные командиры используют любую возможность, чтобы получить преимущество над противником.

Особое внимание гвардии капитан Горелов уделил, конечно же, и своим танкам. Все «тридцатьчетверки» за рекордно короткое время были вкопаны по башни. От спин солдат, которые долбили промерзшую землю, обустраивая танковые окопы, валил пар! Но дело того стоило — основная ударная сила бригады была дополнительно защищена и замаскирована.

На флангах, тоже в окопах и капонирах, затаились легкие танки ХТ-26 и БТ-7.

Осталось и еще несколько линейных танков — их тоже укрыли и замаскировали.

Но в обороне гвардии капитан Горелов рассчитывал не только на огневую мощь своих танков. В операции «Прометей» участвовали не только огнеметчики-ранцевики, но и расчеты так называемых ампулометов.

Такие подразделения были созданы в Красной Армии в ноябре 1941 года — как раз перед самой Битвой за Москву. Отдельные истребительные команды и роты были вооружены ампулометами и ружейными мортирками для метания по целям специальных снарядов. Снаряды эти представляли собой жестяные, латунные или стеклянные ампулы с самовоспламеняющейся смесью «КС».

И теперь приданные Горелову истребительные команды выдвигались вперед, перекрывая наиболее танкоопасные направления.

К Николаю Горелову подбежал молоденький младший лейтенант, наверное, только что из училища. Он и был повелителем этих страшных и смертоносных «огненных консервов», как их окрестили бойцы.

— Товарищ гвардии капитан! Мои бойцы нашли несколько бочек синтетического бензина. Проверили — полные! Можно фрицам сюрприз сделать…

— Хорошо, младший лейтенант, действуй! Только быстро.

— Есть!

— Как твои бойцы, не подведут?

— Как можно, товарищ командир! Мы этим гадам такую встречу организуем — «гансы» у нас в головешки превратятся!

— Давай, младший лейтенант, бей фашистскую гадину!

К ним подошел комиссар, попросил огоньку, закурил, нервно и длинно затягиваясь.

— Что-то фрицы долго носа не кажут… Я уж заскучал!

— Ничего, сейчас мы все повеселимся! А не идет он по одной простой причине: растерялся!

— Так уж и растерялся? — не поверил младший лейтенант.

— А что? Позицию мы у них отбили с ходу, хоть и солдат здесь легло… Вот теперь господа обер-офицеры и плетут байки своему начальству про «страшных коммунистов» и «русскую зиму». Знаю я их сучью натуру — растерялись они. Да вот только и нам расслабляться не следует. Сейчас они соберутся и как навалятся! Так что кончай базар, славяне!..

— Есть, товарищ командир.

Мимо них прошли ампулометчики в белых маскхалатах. Незаметность для них — синоним смертоносности! За собой на специальных салазках они тащили свое диковинное оружие.

Ампуломет состоял из ствола с патронником, затвора-задвижки, прицела и лафета. Гладкий, без нарезов, ствол цапфами крепился в вилке лафета — треноги, деревянной колоды или рамы на лыжах. Снарядом служила жестяная ампула АЖ-2 или стеклянный шар с одним литром смеси KC, выстреливаемый холостым охотничьим патроном двенадцатого калибра. Заряжание производили два человека — первый номер расчета вставлял с казны вышибной патрон, второй боец вкладывал в ствол с дульной части саму ампулу.

Ампулометы были очень простыми и дешевыми «огнеметными мортирами», ими вооружались специальные «ампулометные взводы». Боевой устав пехоты 1942 года упоминает ампуломет в качестве штатного огневого средства пехоты. В бою ампулометчик часто служил ядром группы истребителей танков. Применение его в обороне в целом оправдывало себя, попытки же применения в наступлении приводили к большим потерям расчетов из-за малой дальности стрельбы. Правда, они не без успеха использовались штурмовыми группами в городских боях или при штурме укрепленных позиций.

Также в начале войны появилась специальная винтовочная мортирка для метания зажигательных бутылок с помощью деревянного пыжа и холостого патрона, с упором приклада в грунт. Бутылки для этого отбирались с более толстым и прочным стеклом. Прицельная дальность стрельбы бутылкой из такого «бутылкомета» составляла восемьдесят метров, а максимальная — сто восемьдесят. Расчет из двух человек мог в минуту выстрелить шесть-восемь бутылок. Во время боев под Москвой стрелковому отделению стремились придавать по две такие мортирки на взвод.

Однако точность «мортирной стрельбы» оказалась низкой, бутылки часто разбивались в момент выстрела, так что этот способ не нашел широкого применения. Сами же мортирки в дальнейшем приспосабливали для метания термитных шашек замедленного действия типа ТГ-5-Ш или дымовых шашек при обстреле укрепленных огневых точек.

В операции «Прометей» красноармейцы, вооруженные зажигательными ампулометами и «бутылкометами», действовали вместе с огнеметчиками-ранцевиками и пехотинцами штурмовых групп. Такое оружие показало себя исключительно эффективным средством огневого поражения. В принципе ампулометы использовались тогда так же, как стали применяться реактивные штурмовые гранаты зажигательного и термобарического снаряжения полвека спустя.

После того как все основные дела по укреплению позиций были переделаны, комиссар бригады собрал бойцов на импровизированное политзанятие.

— Товарищ комиссар, ампулометчики просят считать их коммунистами! — сказал давешний младший лейтенант.

— И мы тоже! Мы тоже просим считать себя коммунистами! — раздались голоса красноармейцев.

— Товарищи, мы все здесь коммунисты! — сказал комиссар. — И коль доведется пролить свою кровь, то помните, что она такая же красная, как и наше знамя! Вон там — враг! А за нами, за этим рубежом обороны, — наши родные и близкие! Не уступим врагу ни пяди земли более! Ура, товарищи!

— Ур-ра!!! [11]

Николай Горелов вовсю палил из пушки: целей было — хоть отбавляй! Похожий на гроб полугусеничный броневик попытался было огрызаться из 20-миллиметровой автоматической пушки, установленной за бронещитком на турели. Но очередной русский снаряд превратил его в горящую жестянку.

Рядом с командирской «тридцатьчетверкой» взметнулся снежно-огненный фонтан взрыва. Потом — еще один.

Развернув башню, Горелов заметил приземистый «Панцер-III». Самоходка — «истребитель танков» подобралась к позициям незаметно. Ее 50-миллиметровая пушка KwK 38 с длиной ствола сорок два калибра на такой короткой дистанции могла в принципе пробить наклонную 45-миллиметровую броню «тридцатьчетверки». Однако у огнеметной модификации ОТ-34 по бортам были установлены дополнительные экранирующие бронеплиты. Тем не менее вражеский «панцер-ягер» необходимо было уничтожить.

— Бронебойным, заряжай!

— Есть!

— Огонь!

Первое же попадание — наповал: удар бронебойного снаряда пришелся в моторно-трансмиссионное отделение. Угловатую стальную коробку Pz Kpfw III Ausf. F заволокло густым черным дымом. Вслед за первым откуда-то из-за пригорка появился и второй «панцер».

— Пятьдесят вправо, дистанция сто пятьдесят метров. Танк противника. Бортом стоит, бей, пока не развернулся!

— Есть! Ура, горит, паскуда!

— Бронебойным, заряжай!

Атака гитлеровцев не стала неожиданностью для наших солдат, оборонявших отбитые у противника окопы.

Ампулометчики не подвели. Устроенный ими сюрприз удался на славу: синтетический бензин хлынул из пробитых бочек и растекся перед позициями. Вдогонку хлестнула очередь трассеров — и снег полыхнул призрачным, фиолетовым пламенем! Наступающая гитлеровская пехота буквально захлебнулась этим карающим огнем. Несколько мотоциклетов с пулеметами и похожий на гроб броневик загорелись. Живые вопящие факелы катались по снегу, поджигая его.