ни стратегической, ни тактической необходимости. Наступило время войны ракетных систем, крупнокалиберной дальнобойной артиллерии и небольших механизированных тактических групп пехоты, которые, как правило, строили укреплённые районы, состоящие из глубоких, обвязанных брёвнами траншей с вырытыми по обе стороны стен «лисьими ямами» и долговременными огневыми точками, зачастую выполнявшими роль бетонированного блиндажа. Часто при таких укреплённых постах зарывали в капониры броневую технику в виде танков, бронетранспортёров и боевых машин пехоты, снаряжённых крупнокалиберными пулемётами, станковыми гранатомётами по прозвищу «Сапог» и другой различной ручной артиллерией, работающей в основном при контактном бое, когда вражеские стороны находятся на расстоянии не более трёхсот-четырёхсот метров друг от друга. Иногда во вторую линию позади передового окопа в полкилометра по обеим сторонам маскировали расчёты миномётов, относящихся скорее к артиллерии ближнего действия, что вынуждало их часто и скрытно менять дислокацию, дабы не оказаться под обстрелом скорого и ответного огня. Надо понимать, что всё перечисленное и присущее армии ДНР не было чуждо и украинским военным, которые за полтора года войны кое-чему научились у своих кураторов из-за океана.
В основном все укреплённые районы с блокпостами располагались на особо опасных направлениях, где противник вполне мог позволить себе вылазку диверсионных групп или небольшой прорыв, рискующий перерасти в крупную (возможно, около того) наступательную операцию… Образовавшиеся бреши между укрепрайонами и блокпостами контролировались корректировщиками-разведчиками, а также «гостеприимно» покрывались плотными и широкими «коврами» минных полей, густой паутиной растяжек и сигнальных ловушек. Последнее обстоятельство требовало от разведчиков знания карты минных полей наизусть с закрытыми глазами. Мины и ловушки часто менялись, что заставляло бойцов вновь и вновь садиться за новые схемы и буквально зубрить их снова и снова. Справедливости ради надо сказать, что не все участки часто «перешивались», но тем не менее это происходило с определённой периодичностью.
Студент карты изучить не успел и потому обязан был следовать строгим указаниям Амиго, передвигаясь только и исключительно там, где ему укажут.
– Вот смотри, Лёня, сейчас время двадцать один ноль-ноль. Стемнело, – начал почему-то шёпотом Амиго. – Мы тут давеча видели, как эти козлы запускали дрон. И было это как раз в это же время. Чуешь, чем пахнет?
– Не знаю. Вроде свинарник близко, – не понял вопроса Студент.
– Вот голова два уха, – изумился Коля. – «Георгием» пахнет. Орденом. Понял?
– Не. Не понял.
– Захар объявил награду за каждый сбитый дрон – «Георгиевский крест ДНР». А тут мы сможем его целиком захватить.
– Как это? – недоумевал Студент.
– А я видел, откуда они его запускали в прошлый раз, и похоже, что дело для них привычное, ходят они там свободно и без подкрепления. Выходят два додика вон на тот холмик, один держит дрон на вытянутых руках, а другой наводит на дрон антенну и начинает его поднимать дистанционным управлением. Я читал, что такие штучки до десяти километров могут лететь. И если они захотят поглубже к нам заглянуть, то будут подползать поближе к нашим позициям. Дело тихое, бесшумное. Глазу не видно, особенно ночью. Трещит себе, как стрекоза, высоко над головой. Поди услышь. А вреда от неё немало. У нас в бригаде недавно создали взвод по беспилотным разведчикам и пару штук завезли. Так что, братан, скоро научно-технический прогресс сведёт нашу «глазную» разведку на ноль. А и правильно. Чего зря людьми рисковать, коли можно и без этого обойтись и увидеть куда больше, чем мы с тобой из-за кустов?
– Да-а-а… – многозначительно произнёс Лёня, мечтательно рассматривая небо. – Куда мир катится? Охренеть…
Амиго изумлённо посмотрел на напарника и приладил к глазам бинокль.
* * *
Уже за полночь Николай, умеющий сохранять бодрость в любое время суток, если того требует обстановка, растолкал громко храпящего Студента.
– Ты трактор проглотил, что ли? Чего храпишь? – резко, но шёпотом проговорил старший группы. – Мы сюда не дрыхнуть приползли. Просыпайся.
Студент протёр глаза, прозевался и задал вопрос:
– Можно в кусты по-большому сползать?
– Можно за хрен подержаться!
– Я хотел сказать: «Разрешите».
– Подержись! – отшутился Амиго и еле заметно затрясся своим беззвучным смехом. – Ладно, только держись ниже кромки овражка. В рост не вставай. Голову держи низко. Гляди по сторонам и постарайся растяжку какую-нибудь не зацепить. Скатишься вниз метров через пять. Там внизу опорожнишься и точно в том же месте поднимешься. Обратно снова по кромке. Понял меня?
– Так точно, товарищ командир, – чуть не в голос начал отвечать Студент, но, увидев увесистый кулак перед своим носом, перешёл на еле слышный шёпот.
На окраине «вражеского» села, где даже в темноте можно было легко различить редкий штакетник тыльной части огорода чьей-то крайней хаты, Николаю Амиго показались движущиеся тела, похожие на военных, о чём говорили каски особенной натовской формы с тактическими очками на лобной части.
– Вот вы и пришли, голубчики, – почему-то вслух, но тихо, для себя сказал разведчик.
«Подползём к вам метров на триста ближе, и пока вы будете “воздушного змея” запускать в разведку, я вам устрою карамболь», – Николай про себя продумывал операцию по захвату дрона и не случайно подумал про этот бильярдный приём, при котором биток – шар, по которому нанесён удар, совершает последовательное соударение с двумя прицельными шарами.
Расчёт был в том, что Амиго собирался оказаться на равном расстоянии между двумя «запускателями» и сбить их одновременно с ног. Если повезёт, то можно обоих даже живыми получить. Но нужен напарник, а его почему-то всё ещё нет.
В это время фигурки двух украинских военных не спеша продвигались вперёд и на время исчезли, утонув в полный рост в зарослях борщевика. Вот они снова появились, и Амиго уже мог различить в руках у каждого свою ношу: летательный аппарат, похожий на небольшую реконструкцию первых аэропланов, и коробку, очевидно содержащую в себе пресловутый пульт дистанционного управления с видеоэкраном. Парни были не сказать что очень крепкие, но и щуплыми не показались.
Наконец они остановились неподалёку от пологого холма и осторожно, освещая путь тонкими лучами портативных фонариков, приступили к подъёму на возвышенность справа от тропы.
«Своих же растяжек боятся, а не знают, суки, что я их ещё в прошлый заход расчехлил, – весело подумал Николай, похвалив себя заодно: – Ай да Коля! Ай да молодец!»
«Укропы» продолжали аккуратно, высоко поднимая ноги над уже разминированными растяжками, продвигаться вперёд.
«Где же этот чёрт?» – начал нервничать Амиго и вдруг услышал болезненный стон своего напарника.
Солдаты (может, даже и офицеры) уже были на высотке и приступили к настройке коптера для полёта. Успокоило то, что до них звуки стона не дошли. Но делать нечего, надо выручать бойца. Кто его знает, что там? Не дай
